Сергей Смирнов-Кислород - В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную

• Название: В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную
• Автор: Сергей Смирнов-Кислород
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-907342-14-9

Повесть о подростках с ограниченными возможностями здоровья, оказавшихся в эпицентре невероятных событий вселенского масштаба, которые разыгрались в детском лечебном санатории на берегу Чёрного моря… Авторы повести живут с диагнозом ДЦП и многого добились в жизни. Они не первые, кто пишет на эту тему. Замечательный австралийский писатель Алан Маршалл, перенёсший в детстве полиомиелит, написал автобиографическую книгу «Я умею прыгать через лужи». Поистине пронзительной книгой-молнией «Белое на чёрном» поразил читателей ровесник авторов и их «коллега» по диагнозу Рубен Давид Гонсалес Гальего. А эта история – о вселенской, именно вселенской роли тех детей, которых ныне в нашей земной реальности именуют «детьми с ОВЗ». Это может показаться фантастикой. Но мы верим, что так оно и есть на самом деле!

---

– Точняк! – не задумываясь откликнулся Серёга: – И что я сразу в это не упёрся?… – И вдруг потух: – А что им здесь делать-то? В нашем Санатории?

Тут мне пришла в голову версия, которой я прямо загордился:

– Мы ж на краю Евпатории! Так тут же до Центра дальней космической связи рукой подать!

– И что? – насторожился Серёга.

Вот когда во мне проснулся любитель фантастики:

– А может, у инопланетян тут база… Может, их корабль летает на орбите, а их робот уже высадился тут и блокирует отсюда все локаторы, а их корабля не видно… то есть никто не видит его с Земли. И так по всему земному шару: где надо, там роботов высадили, чтобы блокировать локаторы и телескопы. Я же видел ночью: как будто метеорит пронесся и упал. Без звука.

– И зачем им это? – ещё больше насторожился Серёга.

Тут я похолодел… от дальнейшей логики сюжета:

– Вообще-то такое в романах бывает, когда вторжение и завоевание планеты готовится.

Удивительно, но Серёгу эта жуткая версия не проняла ничуть… и он сразу меня успокоил:

– Что-то Анька не похожа на злобного инопланетянина… А у них и роботы тоже ведь должны быть… ну, не совсем такие добрые, чтобы другим в отделении помогать. Если вторжение готовят. И тот же вопрос: зачем тогда крутым завоевателям весь это цирк шапито с операциями и пластинами в ноге?

Да, как-то не очень напоминало всё это подготовку ко вторжению инопланетян… Я подумал-подумал и снова попытался настроиться на волну Шерлока Холмса:

– Ладно. Что у нас есть? У нас есть некая Аня Крылова, которой с определённой периодичностью делают операции, вставляют в ногу пластины. Эти пластины она потом вытягивает из ноги и засовывает обратно, словно проверяя, на месте ли они… или там, типа, те ли вставили. Стоп! Значит, получается главный вопрос: куда деваются пластины потом, накануне новой операции? Где она их хранит? И зачем ей это? Вот и прикинь, Серёга. У нас не канает ни одно объяснение. Есть только вроде как необъяснимые явления… феномены. И она, Крылова… или кто-то другой, если она робот и работает под чьим-то управлением… позволяет нам обо всём этом узнать. Отсюда дальше – дедукция… как у Шерлока Холмса. Зачем нужны мы и зачем нам мозги компостировать, а не сразу всё сказать или всё на фиг стереть из наших мозгов? Если только мы с тобой… и ещё Енот – это не ошибка какого-то секретного эксперимента. Вот и вернулись к тому, с чего начали. Что теперь нам делать? Просто ответь, как жить с этим.

«Как жить с этим» – вспомнил я «взрослую» фразу из детектива, где герои влипли в какую-то нехорошую историю.

Серёга вздохнул тяжело-тяжело… Задумался. Поглядел долгим взглядом в сторону Алины и Ани, о чём-то беседовавших по другую сторону павлинника… У меня в продолжение всего нашего разговора таилось подозрение, что по ту сторону вольера таинственные девчонки тоже обсуждают нас между собой… Только как дурачков, а не как могучих роботов, поэтому своим подозрением я с другом не поделился. А Серёга выдал самое трезвое, самое взрослое предложение:

– Знаешь, Андрюха… а пусть она делает со своими пластинами что хочет. Другие «ничего не видят», и мы будем делать вид, что не видим ничего. И назовём это планом Б. Тем более она ж и меня вроде как предупреждала, чтоб я забыл обо всём, «иначе хуже будет». Хотя она теперь в Первом, но в класс твой не попадёт, раз на год младше. Глаза тебе мозолить не будет. А тебе, как я понимаю, здесь быть всего один заезд, потому просто не думай о ней… Наверно, об этом Енот и предупреждал намёками… А я напишу потом Еноту, что, ну, извини, ничего выяснить так и не удалось. Он просечёт, как надо. А летом я, правда, ничего нового особо не видел. Я сначала в хирургии был, а потом в гипсе лежал. В общем, Андрюха, будь осторожен! Я тебя прошу. Будем пока считать, что она робот! А мы с тобой – незапланированные помехи в каком-то секретном проекте.

Серёга снова помолчал немного – и вдруг выдал знаменитую «поговорку» из миниатюры Райкина, гремевшей тогда по всей стране:

– Шутки шутками, но могут быть и дети! Еноту сейчас хорошо. Он не успел вляпаться. Он в мае уехал, а вот мы с тобой… как сказать?

– Ты о чём? – совсем скукожился я.

– А о том, Андрюх, что на самом деле мы с тобой всё-таки круто влипли и просто так жить теперь не получится, – сказал Серёга, прямо сверля меня взором (слово «круто» тогда употребляли только самые крутые ребята). – Игры детские кончились… в поддавки разные. – И он со всей силы ткнул тростью в землю под ногами. – Ты вот про всяких роботов и инопланетян любишь читать… а теперь вон глаза таращишь от страха, когда оно такое рядом не понарошку. А я – про военную разведку… всё мечтал разведчиком быть… а сейчас чой-то в животе бурлит. Сечёшь? Мы ж с тобой теперь почему-то слишком много знаем.

– Ну, в милицию же нас не заберут, – вырвалось у меня.

– Ага… В милицию – не… Если заберут, то куда похуже, – отважно строил мрачные перспективы Серёга. – Но одно радует: за американских… ну, или за турецких шпионов, переплывших через Чёрное море сюда, нас точно не примут. Хорошо, если кончится так: мы скажем, что мы – нечаянно, а нам скажут, что мы такие нормальные советские пацаны, наблюдательные, конечно… но придётся вам память почистить… будет немножко больно… но ведь нас болью не запугаешь, верно?

– Верно, – прошептал я, в свою очередь пришибленный «мешком по голове».

– А я вот только сейчас, спустя три месяца понял, почему Енот написал то, что написал, – сказал Сергей. – Он понял, что нужно выходить из этой игры, и как можно быстрее. Может быть, приехал домой, бате своему обо всём рассказал. А тот ему мозги и вправил. Но по какой-то причине открытым текстом он мне об этом не смог написать, потому и написал весь тот бред. Но на самом деле не бред это, а желание предупредить. Так что для нас – это тоже выход: забыть всё по-настоящему, только добровольно, – чётко предложил Серёга. – Скажем сейчас друг другу: «ну, померещилась фигня всякая» – и будем жить, как жили. Как будто не было и нет никакой Аньки-робота. Взяли да забыли сами – не надо нам никакой памяти стирать! Только в глаза ей не смотреть и близко к ней не подходить.

Я понимал, что Серёга думал-думал и вдруг, наконец, осознал… и испугался. Только вида не подаёт. Я ещё толком не понимал, сдрейфил ли Енот, но то, что в тот момент, когда совсем уж стемнело у павлинника, сдрейфил Сергей, это было для меня очевидно.

Я вновь посмотрел на Аньку – сквозь две сетки павлинника. Она всё ещё стояла там с Алиной. И такая меня тоска взяла! Как это всё забыть? Как на неё не смотреть? Такая девчонка! А вдруг не робот! Что тогда? Тогда я просто придурок!

Но с Серёгой я решил не спорить, в трусости и тем более в ревности не обвинять и дружбана не расстраивать. Решил не говорить ни «да», ни «нет», мол, пусть всё идёт своим чередом, а там – посмотрим…

Уже сильно стемнело… И вдруг мимо нас пролетела летучая мышь. Я даже как будто почувствовал щекой ветерок от её крыльев! А Серёга невольно отмахнулся.

– Во! Они ещё и мышей к нам посылают подслушивать! – А потом Серёга пригляделся ко мне и сказал проницательно так: – Ну, я всё понял… Тогда мы кто? Я здесь генерал, а ты полковник разведки?

… Если мы с Серёгой начинали чем-то заниматься, мы всегда так распределяли роли… Но иногда и мне выпадало быть «генералом». Правда, редко.

И тут я невольно ответил так, что сам удивился своему предложению:

– Не… генералы за девчонками не следят… лучше я… капитан, а ты – майор.

– Хм! – с удивлением хмыкнул Серёга. – Нормально!

– Да, ну и Димку-Енота ты ж не сдашь, если вдруг нас «возьмут»? – уж не знаю, шутя или вполне серьёзно, спросил я.

Но Серёга был исключительно серьёзен:

– Да никогда! Ни под какими пытками!

Воспитательница Второго позвала своих ребят строиться. Я дёрнулся, подумав, что и меня могли хватиться.

– Я обо всём подумаю, – сказал я напоследок Сергею. – В том числе и про план Б.

– Будь осторожен, я тебя прошу, – снова предупредил меня Серёга. – Как друг, ничего плохого не пожелаю!

Я пообещал, и мы разошлись. Странным образом у меня никаких страхов и фантастических предположений в тот день больше не возникло. Как будто весь дневной запас воображения выгорел. Аня Крылова теперь шла вместе с нами… и я даже удивился вдруг – так по рассказам Серёги свыкшись, что она там с ним, во Втором отделении. И подумалось: это к лучшему – что она теперь не во Втором… и не мозолит глаза Серёге, не компостирует ему мозги своим видом… и своими чудесами. А я как-нибудь справлюсь. Мне почему-то вдруг стало хорошо… Тепло на душе… Казалось бы, таких страхов мы друг на друга нагнали, а мне спокойно! Я понял, почему так было со мной, гораздо позже… В те минуты во мне побеждало желание видеть в Ане Крыловой никакого не робота и не инопланетянку… Я хотел видеть в ней нормальную земную девчонку. Красивую! Весёлую! Добрую! Что ещё нужно подростку, чтобы достойно встретить юность?… Наверно, такой и бывает, такой и начинается самая первая любовь!.. Во всяком случае такой она была у меня…