Агата Ашу - Наказание Раем

• Название: Наказание Раем
• Автор: Агата Ашу
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

У человека всегда есть выбор, утверждает Агата Ашу в четвертой книге коллекции романов «Она не такая, как все» – «Наказание раем». Психологическое противостояние Алёны Урбановой и британца Лукаса Бэйли набирает обороты. Офисные интриги приводят к увольнению главной героини. Она собирается рассчитаться с Лукасом, обвинив его в сексуальных домогательствах, однако не спешит с местью. Используя умение видеть события на расстоянии и виртуально перемещаться в пространстве, Алёна пытается разобраться в причинах их конфликта. Но здесь ее ждет такое количество сюрпризов и разочарований, что она решает покинуть Санта-Барбару. Между тем Бэйли не успокаивается и закручивает «сюжет» их взаимоотношений до предела. Урбанову обвиняют в убийстве. Действительно ли оно произошло или это только предположения журналистов?

---

– Хотелось бы, только не удается. Ты такая умная! – Алекс пытался отвлечь ее от грустных мыслей. – Я завтра разузнаю, что почем. Не волнуйся ты так!

***

На следующий день Алёна получила электронное письмо от секретаря Лукаса.

– Это твоя работа? – возмутилась Урбанова за ужином. – Сравни: твое приглашение разослано на всю команду, а мое отправлено только на один адрес! Почувствовал разницу?

– Мышь, не наезжай. Честно, я не имею к этому посланию никакого отношения! Это ваши с Благодешей дела. Лучше добавь мне еще немного, – Алекс протянул пустую тарелку. – Видишь, к тебе в проекте относятся по-особому. Тебя выделяют из толпы.

– И ненавидят больше всех! Я понимаю, здесь никто никого не любит. Но за что меня так не жалуют? Он меня уволит, – Урбанова нервно забарабанила вилкой по столу.

– А ты не нарывайся. Веди себя тихо и скромно, – муж, как всегда, был спокоен и миролюбив.

– Скромно не могу. Характеристикой в аспирантуру когда-то было отмечено: «Скромностью не отличается». Ты что, забыл? Если институтский треугольник подписал такой приговор, то это на всю оставшуюся жизнь.

– Да, гербовые печати зря не ставят.

Алёна рассмеялась.

– Слушай, а чего ты, собственно, добиваешься? – Алекс так и сидел с протянутой пустой тарелкой.

– Действительно, а чего я добиваюсь? – она встала и пошла к плите добавить мужу равиоли и креветок. Задумалась. – Хороший вопрос! Держи, – она вернулась за стол.

– О-очень вкусно! Как ты это готовишь?

– Как всегда. Знаю! – осенило ее.

– Ну слава богу, хотя бы это ты знаешь, – улыбнулся Алекс.

– Не язви. Я знаю, чего я добиваюсь. Он должен меня полюбить!

Алекс подвис с итальянским пельменем у открытого рта:

– О’кей. А позвольте спросить: как и зачем?

– Ну как же! Сейчас он меня терпеть не может! Это значит, что он на меня бурно реагирует! То есть он ко мне неравнодушен! – эта мысль явно пришлась Урбановой по вкусу.

– И?.. – муж заглотнул то, что было на вилке.

– Теперь моя задача развернуть вектор ненависти в вектор обожания! Вот!

– Ты меня совсем запутала. Налей лучше чайку.

Алёна послушно встала и занялась подготовкой вечерней церемонии. В ее доме была целая коллекция прозрачных чашек и заварных чайников. Каждый предмет имел тот или иной выкрутас: или стеклянные стаканообразные вставки, или золотые ситечки, или даже двойные стенки.

– Тебе какого и в чем?

– Крупнолистового с жасмином в прозрачной чашке.

– Я не знаю, где обычная прозрачная. С двойным дном сойдет, она тоже прозрачная?

– Замечательно.

– Это хорошо, что хотя бы ты не выдрючиваешься. Спасибо и на этом, – Урбанова села напротив.

– Да на здоровье, – Алекс взял чашку из ее рук и чуть не опрокинул ее.

– Осторожно! Там ручка очень маленькая. Дай перелью в другую, – она вскочила, но Алекс остановил.

– Сиди, сиди. Лучше поясни про свои векторы, психолог, – он посмотрел на нее любящим взглядом. – Чудо ты мое в перьях.

– Всё просто. Любовь и ненависть – это одно и то же с точки зрения психологии: просто сильная эмоция. Когда у этой эмоции отрицательное наполнение – это ненависть, когда положительное – это любовь.

– Мне всегда казалось, что это всё чувства. Любовь – одно, а ненависть – другое, противоположное, – не согласился Алекс.

– О, почти просек! Подумай, как математик, смотри! – она взяла салфетку, начертила несколько линий. – В векторах тебе будет понятнее!

– Лучше в попугаях.

– Да ну тебя! Вот, смотри, – Урбанова нарисовала стрелку. – Если вектор направлен вверх, это положительная эмоция, то есть любовь, а если вниз – отрицательная, то есть ненависть. Я должна развернуть его эмоциональное отношение ко мне.

– Зачем? – не понял муж.

– Не знаю, но пока не разверну, не успокоюсь. Когда он меня полюбит, я его брошу.

– Почему?

– Добьюсь своего, и станет неинтересно.

– Ага, – Алекс кивнул головой.

Глава 4. Обмен перевоплощениями

К началу годового собрания Алёна опоздала. Народ тусовался не в университете, а в отеле «ДаблТри», знаменитом большим количеством залов для конференций и просторных холлов для «перекусить и поговорить». К тому же он находился на берегу океана, что было особо привлекательно для гостей Санта-Барбары. Отель много лет тому назад был перестроен из железнодорожного вокзала в фешенебельную гостиницу и был не по-калифорнийски просторным.

Алёна, решив объехать пробку на 101-ом хайвэе, запуталась в мелких улочках и опоздала.

Она хотела тихонько проникнуть и скромно сесть где-нибудь у стенки, дабы не дразнить руководство. Но из этого ничего не вышло. Ее угораздило появиться именно во время выступления Лукаса. Когда она вошла, сидящие в зале оглянулись, отреагировав на белизну сверкнувшего на солнце строгого костюма.

Урбанова огляделась в поисках свободного места. Кто-то из середины призывно замахал ей рукой и зашептал:

– Алуона! Пробирайтесь сюда! – это был коллега Билл из Нью-Йорка. Теперь его статус вырос. Он дорос до позиции директора координационного проекта и чувствовал себя важной персоной.

Лукас демонстративно замолчал и не открывал рта, пока Алёна не села.

– Нехорошо получилось, – прошептала она Биллу на ухо.

– Наплевать. Вы отлично выглядите! – он всегда относился к ней с симпатией, особенно когда вокруг были только американские женщины, которые считали шиком выглядеть неухоженно.

– Как вам мой новый костюмчик? – кокетливо спросила Урбанова.

– Ошеломляюще! Он вам очень идет, – коллега был во власти ощущений.

– О чем говорят?

– Несут очередную ахинею. Про какую-то модель описания единицы информационного пространства. Бред! Это всё равно невыполнимо. Лучше расскажите, как вам живется в проекте.

– Нормально. (Представляю, что с ним будет, если всё рассказать). Билл, извините, я должна послушать Лукаса. Это действительно интересно. Мне, во всяком случае. Это открытие века! Это…

– Господа, вы мне мешаете! – нервно прервал свой доклад британец.

– Извините, – расстроилась Алёна. – (Всё так некстати. Теперь наверняка подумает, что я пренебрежительно отношусь к его идее. Работа и так на волоске висит, а тут еще этот Билл!)

– (Чего он вокруг нее вертится? Хихикают. А как он к ней прилип-то!) – Лукас почти машинально чертил никому не понятные прямоугольники на доске.

– (И чего он не использует мою визуализацию? Эти болваны хоть что-нибудь бы поняли! А так действительно всё выглядит бредом), – загрустила Алёна.

Через какое-то время она заметила, что стала нервировать британца одним своим присутствием. Спрятаться за спинами сидящих впереди коллег не удавалось. Перемещения вправо по ряду успеха не принесли. Лукас, теряя ее из виду, двигался вдоль доски в сторону, всё время удерживая Урбанову в своем поле зрения. Получался какой-то смешной и нелепый танец.

– Не дергайся! – услышала она сзади. – Сиди прямо и держи спинку ровно.

– Спасибо, Алёш, за поддержку, – поблагодарила Алёна.

– А тебе не кажется, что он странно выглядит сегодня? – зашептал Алекс.

– Да? А что? – не поняла жена.

– Посмотри, как он одет и что он сделал с волосами! – муж приблизился вплотную к ее уху.

Тут Алёна врубилась:

– Действительно, это что-то напоминает!

Лукас был одет в такой же свитер, какой имелся у нее! И, более того, прическа с неровно подстриженной челкой в точности повторяла ее силуэт.

– Клоун! – в сердцах ругнулся Алекс.

***

В перерыве Урбанова спросила мужа:

– Это однодневная или двухдневная сходка?

– Двух, завтра тоже развлекаемся, – он глотнул кофе из бумажного стакана.

– А где и когда нас ужинают? Плесни мне немножко, – она протянула свой пустой картон.

– Да нигде и никогда! – Алекс озирался по сторонам, высматривая знакомых.

– Как нигде? Народ же приезжий! Надо принять по-человечески!

– В этом проекте ничего по-человечески не делается!

– Давай их к себе позовем! – предложила Алёна с надеждой.

– Что, всех?

– Не совсем, тех, кто остается в Санта-Барбаре до завтра.

– Ну давай! Только тебе готовить придется! Ты же не потерпишь, если каждый придет со своей едой, – он допил кофе и поставил стакан на ближайший столик.

– Не потерплю! Давай я после перерыва сяду в уголочке и нарисую карты, как к нам проехать, а в следующем перерыве разнесу и приглашу!

– А ты успеешь за день еду приготовить?

– А когда это я не успевала?!

Урбанова обожала любоваться собой, особенно в моменты преодоления неожиданных препятствий.

***

Алёна забилась в самый дальний угол, достала пачку бумаги и принялась рисовать разноцветными фломастерами маршрут, объясняющий, как добраться к их дому. На белом экране у доски кто-то настойчиво демонстрировал свои наработки. Она отвлеклась и не слушала того, что происходило в зале. Однако, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, подняла голову и встретилась глазами с Лукасом. Благодетель сидел в президиуме и не мигая смотрел на нее. Дальше стало еще интереснее.