Александр Михайловский - Сопки Маньчжурии

• Название: Сопки Маньчжурии
• Автор: Александр Михайловский
• Жанр: Историческая фантастика

Русско-японская война, декабрь 1904 года. Порт-Артур еще не пал, но это трагическое событие не за горами. И даже в окружении русского императора не все желают победы Российской Империи. Буржуазия рвется к власти, и некоторые из денежных мешков мнят, что военный разгром приблизит долгожданные реформы по европейскому образцу: царь должен царствовать, а править будут они, владельцы заводов, газет, пароходов. За них – банкирские дома Лондона и Парижа и отечественные мастера крупных гешефтов, за них – всесильное масонство. И против такой силы бесполезен отчаянный героизм и жертвы со стороны русских солдат, матросов и офицеров. Кому-то горе и смерть, а владеющим капиталами – неограниченная власть. И в этот критический момент в войну вступает загадочная третья сторона. Свой меч на чашу весов мировой политики бросает самовластный Великий князь Артанский, любитель стремительных сокрушительных ударов и окончательных побед. Он держит ответ за свои деяния исключительно перед Всевышним. Пройдет немного времени – и мир поймет, что этот человек принес с собой необратимые перемены.

---

– Погодите, молодой человек… – сказал генерал Ирман, – если войска стоят в резерве, то это не значит, что они будут брошены в бой. Примером тому и наши генералы: Фок со Стесселем, которые умеют только пятиться и боятся дать японцам сдачи. Так же ведет себя и командование Маньчжурской армии, которое с момента Тюренческого боя занято только отступлениями и готово продолжать их хоть до Читы.

– Из того, что я успел узнать, Артанский князь Серегин – человек чрезвычайно решительный, – веско сказал Лосев. – И, кроме всего прочего, над ним не довлеет никаких обязательств, кроме преданности России во всех ее видах. Тщательно взвесив все обстоятельства, он рубит по живому твердой рукой сплеча, невзирая на последствия. Ни в одном из тех миров, где ему довелось побывать, история более не идет по прежнему пути. Одни царства им были созданы из ничего, другие полностью разрушены, в третьих сменились владыки, четвертые из врагов стали для России друзьями. И в то же время Артанский князь милосерден к слабым и убогим. Вбив в землю побежденный народ по самые ноздри, проявляет заботу о вдовах и сиротах, чтобы те выросли полезными членами общества…

– Погодите, молодой человек, – прервал я, – уж больно страшную картину вы нарисовали. Наделенный сверхъестественными способностями авантюрист с наклонностями Чингисхана вместе со своей армией ломится через миры как медведь через камыши, повсюду устанавливая свои порядки. Возможно, ваш господин Серегин и в самом деле русский патриот, приходящий на помощь Отчизне в самые трудные моменты ее существования, но кто даст гарантию того, что этот человек не решит сместить с трона государя-императора Николая Александровича, чтобы заменить его более приемлемой фигурой, или вообще учредить у нас республику?

– В данный момент, Роман Исидорович, это абсолютно неважно, – раздался позади меня твердый уверенный голос, – судьбу императора всероссийского я буду обсуждать только с ним самим и больше ни с кем. Сейчас наша с вами забота, господа – это судьба крепости Порт-Артур…

Обернувшись, я увидел возле дороги престранную компанию. Впереди остальных стоял мужчина неопределенного возраста, одетый в военный мундир буро-оливкового цвета без знаков различия. Поверх мундира на незнакомце был надет странный жилет того же цвета с множеством карманов, а кобура для револьвера располагалась не у пояса, как положено, а у левой подмышки. Отдельной деталью был меч в потертых ножнах, висящий у правого бедра незнакомца. Вот именно что меч, а не сабля или шпага… При этом длинные руки и широкие кисти этого человека наводили на мысль, что этот меч отнюдь не церемониальное оружие.

Рядом с мужчиной стояла женщина, одетая точно в такой же мундир. То есть о том, что это именно женщина, я догадался далеко не сразу. Короткая стрижка, упрямо сжатые губы… и тоже меч на бедре, но несколько иного вида. Глядя на эту особу я вдруг подумал, что стоит ее как следует разозлить – и она сама станет оружием, бомбой страшной разрушительной силы.

Чуть позади и в стороне от этих двоих стояло трое отроков, находящихся на грани того возраста, когда у мальчиков начинают пробиваться усики и ломаться голос. Почему-то на ум пришло слово «пажи». Сейчас это не модно, но в тех временах, откуда, по словам господина Лосева, к нам явился Артанский князь Серегин, выводок пажей имел при себе каждый уважающий себя монарх, и с этой должности начинались многие блестящие карьеры. По сопровождающим этих пятерых нижним чинам чужой армии, держащимся чуть позади своих начальников, я лишь бегло мазнул взглядом, не удостаивая их особым вниманием. Экипированы они были почти так же, как и их командующий, отличаясь от того наличием винтовки за плечом и глубокого стального шлема на голове.

– Господа! – вдруг неожиданно звонким гласом выкрикнул младший инженер-механик Лосев, – дозвольте представить вам самовластного Великого князя Артанского Сергея Сергеевича Серегина…

– Вольно, юноша, – отозвался Великий князь Артанский (во мне при этом что-то такое екнуло), – я, собственно, господа, зашел к вам сказать, что лед тронулся. Несколько минут назад мои минометчики влепили мину прямо в командный пункт генерала Ноги, когда он там проводил совещание с командирами дивизий. Триалинит – суровая штука. Если кто из генералов и выжил, то командовать он точно не сможет. Теперь, пока не пришлют замену, японская осадная армия превратилась в курицу без головы, а я получил полную свободу действий в вашем мире.

– Простите за вопрос, господин Серегин… – сказал вдруг генерал Белый, – а что такое триалинит?

– А это, Василий Федорович, такая высокотемпературная взрывчатка повышенной бризантности, – ответил Серегин. – Пригодна как для снаряжения артиллерийских боеприпасов, так и для создания безоболочечных устройств. Начиненный триалинитом фугасный снаряд от четырехфунтовки рвется с силой, свойственной восьмидюймовому снаряду с пироксилиновой начинкой. Но сейчас это неважно. Я пришел к вам сюда для того, чтобы пригласить к нам – показать товар лицом и обсудить сложившееся под Порт-Артуром положение Романа Исидоровича Кондратенко, Сергея Александровича Рашевского и Василия Федоровича Белого. Это ненадолго, часа на два-три. Ведь есть сведения, сообщать которые младшему офицеру просто опасно, как бы патриотичен он ни был. Ну что, Роман Исидорович, вы согласны?

Меня уже давно одолевало жгучее желание посмотреть все своими глазами и потрогать собственными руками.

– Да, Сергей Сергеевич, – без малейшего колебания ответил я, – согласен.

– Тогда идемте, – сказал Артанский князь, – здесь недалеко. Одна нога здесь, другая уже там. А остальные господа офицеры пока пусть расходятся по своим частям и начинают готовиться к лучшей жизни…

05 декабря (22 ноября) 1904 год Р.Х., день первый, 14:05. окрестности Порт-Артура, гора Высокая (она же по-японски «высота 203»).

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский.

Говорил господам генералам и полковникам, что мина в штаб генерала Ноги попала случайно, я немного лукавил. В эти пока еще пасторальные времена большинство «благородий», «высокоблагородий» и «превосходительств» не одобрили бы массового убийства вражеского высшего командного состава. Но в то же время я держал в памяти, что сам Ноги даже не поморщился, организовав массированную бомбардировку форта № 2 осакскими гаубицами, в то время как там проводил совещание генерал Кондратенко. Так что когда моя энергооболочка выявила в структуре японского командования точку откуда волнами расходятся распоряжения, рука моя не дрогнула. Контролировать мину, идущую по крутой траектории – не такое уж и сложное, для меня занятие, так что в том залпе мы имели четыре близких разрыва и два фактически прямых попадания в генеральский командно-наблюдательный пункт. Как говорится – брызги веером. И мы еще разберемся с тем поцом, который в нашей истории слил японской разведке информацию о совещании в форте № 2 с участием генерала Кондратенко. Но самому доброму гению Порт-Артурской обороны об этом говорить не надо: меньше знает, крепче спит.

Однако я ничуть не лукавил по поводу того, что с момента смерти генерала Ноги получил в этом мире свободу. Если раньше порталы открывались только в непосредственной близости к вершине «высоты 203» избранной исходной точкой для инвазии, то теперь, когда этот мир вышел из Основного Потока и обрел собственное существование, такие ограничения оказались аннулированы. В силу это я и смог открыть локальный портал с вершины горы к казармам, у которых собрались генералы. Можно долго убеждать людей в своем сверхъестественном могуществе, но стоит один раз провести их хотя бы через локальный портал, как все вопросы разом отпадают. По крайней мере, Кондратенко, Белый и Рашевский следом за мной преодолев одним шагом два с половиной километра, разом растеряли весь свой скепсис и оказались готовы к полному сотрудничеству. И, кстати, теперь, если мне вздумается, то я смогу заглянуть с рабочим визитом в Зимний дворец к императору Николаю, или же во дворец Кодзе к его японскому коллеге Мацухито, – но только мне ни туда, ни туда пока не надо.

Для встречи с Николаем необходимо предварительно навести порядок в Порт-Артуре и одержать небольшую победу, откинув японскую осадную армию хотя бы на рубеж Волчьих гор. Конечно, можно было бы ввести в бой все мои наличные силы, поднапрячься и размолотить японцев в мелкий фарш, но уже излишний энтузиазм. Я должен помочь местным русским разобраться с их проблемами, поспособствовать тому, чтобы они набрали опыт и мощь, а не одерживать победы вместо них. И ведь мало разгромить японские армию и флот, водрузив над развалинами Токио знамя победы, – после этого нужно распутать клубок скорпионов и ехидн, плотно свернувшийся вокруг местного правящего семейства. И это будет посерьезнее победы над Японией; пожалуй, чем-то таким я занимался только когда разруливал на Руси первую Смуту. Вот и пригодится былой опыт. Что касается японского императора, с ним мне предстоит встретиться только после того, как поражение Японии станет очевидным даже для дилетантов и придет время диктовать побежденным условия капитуляции. Делать это раньше просто бессмысленно.