Антон Носик - Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза

• Название: Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза
• Автор: Антон Носик
• Жанр: Публицистика
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-17-120168-5

“Лытдыбр” – своего рода автобиография Антона Носика, составленная Викторией Мочаловой и Еленой Калло из дневниковых записей, публицистики, расшифровок интервью и диалогов Антона. Оказавшиеся в одном пространстве книги, разбитые по темам (детство, семья, Израиль, рождение русского интернета, Венеция, протесты и политика, благотворительность, русские медиа), десятки и сотни разрозненных текстов Антона превращаются в единое повествование о жизни и смерти уникального человека, столь яркого и значительного, что подлинную его роль в нашем социуме предстоит осмысливать ещё многие годы. Каждая глава сопровождается предисловием одного из друзей Антона, литераторов и общественных деятелей: Павла Пепперштейна, Демьяна Кудрявцева, Арсена Ревазова, Глеба Смирнова, Евгении Альбац, Дмитрия Быкова, Льва Рубинштейна, Катерины Гордеевой. В издание включены фотографии из семейного архива. Содержит нецензурную брань. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

---

Не будем мелочиться, вспоминать, что я все свои планы на ближайшие 4 месяца строил в соответствии с датой призыва. Не будем жалеть и Сашу Ц., который из-за точно такой же, как моя, повестки предупредил квартирную хозяйку о выезде из квартиры накануне призыва и вынужден был отказаться от стажировки в США, куда посылал его работодатель: не могу, босс, в армию иду. Не будем жалеть и доктора Максима И., который после сдачи экзамена и окончания стажировки не стал искать работы, ожидая призыва в армию на полтора года… Это всё – мелкие личные хлопоты мелких личных людей, до которых бюрократам из военкомата нет и не может быть никакого дела. Такое, кстати, может случиться и с любым израильтянином: по закону призвать человека в армию, не оповестив за 55 дней, – нельзя, а отменить призыв на полтора года за полчаса до срока явки – можно.

Здесь интереснее другой аспект: почему из-за бюджетных сложностей армия решает не сократить призыв вообще, а именно прекратить призыв новых репатриантов? Потому что репатрианты, подлежащие призыву на 4 месяца, в отличие от прочих израильских резервистов, не обучены, и курс молодого бойца дорого обходится? Но ведь призывники срочной службы – тоже необученные. Что мешало армии сократить равномерно первичный призыв репатриантов и “срочников”?

Неужели не ясно, что мой статус в еврейском государстве Израиль, начиная с 17 мая, – это статус араба, который голосует, налоги платит, а в армию его не берут? Я не против арабов, я приветствую возможность жить с ними в мире, но я – еврей и приехал в еврейское государство, чтобы равно разделить с его гражданами бремя всех его забот. Если при этом в армию меня не берут – значит, действительно я являюсь “условным” гражданином, как выразился Юлий Кошаровский. И перед каждым служившим в этой стране я – в пожизненном долгу, потому что они за меня кровь проливают, пока я в тылу отсиживаюсь из-за неудачного своего происхождения.

Есть у этой проблемы и ещё ряд аспектов. Учитывая положение в Израиле и регионе, “тиронут” (курс молодого бойца), с которого начинается служба в армии, даёт гражданам Израиля ряд навыков, иногда, к сожалению, применимых в повседневной жизни. Лишая репатриантов возможности получить эти навыки, армейское командование превращает их в группу повышенного риска при возникновении экстремальных ситуаций (террористический акт, всеобщая мобилизация).

Кроме того, невозможность пройти воинскую службу лишает репатриантов шанса устроиться на работу на сотни должностей (от ВОХРа до лётчика), где требуются, если верить объявлениям, “лица, прошедшие службу в ЦАХАЛе”.

С учётом всего вышесказанного я намерен в ближайшее время выяснить возможность обжалования этого мудрого решения армейского руководства в БАГАЦе. Желающих присоединиться прошу написать на моё имя в редакцию.

…В гражданской жизни дела обстоят не лучше. На днях в “Суперсоле”, где я уже два года покупаю продукты, от меня потребовали подтверждение из банка, что мой чек не вернётся. Без этого чек не приняли. Когда я попытался возразить, что это новшество представляется мне не вполне законным, представитель администрации ответил, что “Суперсоль” – частная лавочка, принимает чеки по своему усмотрению. И добавил негромко, но злобно: “Ишь ты, два дня в стране, а уже права качает…”

На следующий день в газетах появились сообщения, что другая сеть – на сей раз “Шекем” – не принимает чеки от новых репатриантов. Кассиршам выдано распоряжение требовать от репатриантов подтверждение из банка либо заверенную справку с постоянного места работы. Об этом сообщил пресс-секретарь “Шекема”, мотивируя нововведение тем, что в последнее время “возвращается слишком много чеков” новых репатриантов.

Охотно допускаю, что это так и есть. Хотя у “Шекема” нет никакого законного способа достоверно выяснить, каких чеков возвращается больше – репатриантских или “местных”. При возврате чека без покрытия банк не пишет на нём, сколько времени находится в стране хозяин чековой книжки. Но представим, что “Шекем” прав. И вспомним, что до начала массовой алии из СССР в Израиле возвращалось без покрытия около 700 тысяч чеков ежегодно. Если было бы доказано, что большинство чеков без покрытия выдают люди с голубыми глазами, брюнеты, выходцы из Туниса, велосипедисты? Против них тоже приняли бы дискриминационные ограничения?!

Нельзя не отметить, что ЦАХАЛ, “Суперсоль” и “Шекем” преподнесли на этой неделе королевский подарок Юлию Кошаровскому и его движению. Дискриминация репатриантов – этот чёрт, которого так долго поминали по всем поводам, – явился пред наши очи за месяц до выборов. Конечно, если я всерьёз надумаю затевать дело против названных организаций и восстанавливать справедливость, мне и в голову не придёт параноидальная идея, что помочь мне могут только выходцы из СССР, причём непременно в кнессете. Я обращусь в ту израильскую организацию (партию, амуту, адвокатскую контору), которая зарекомендовала себя достижениями в борьбе против подобных нарушений. Например, в Сионистский Форум – пойду, а в ДА – не пойду. Совета я попрошу не у “русского” адвоката, а у знающего. Если же я решу привлечь к своей борьбе депутатов кнессета, то обращусь не к Эфраиму Гуру, который из СССР, и не к Лёве Элиаву, вообще из Москвы. Скорее уж я пойду к профессору Амнону Рубинштейну из Шинуя, ибо он свою готовность бороться с нарушениями законности доказал делом, а не громкими лозунгами или советским происхождением.

[1994. Из армейского дневника]

Из всех известных форм организации человеческого общества бардак является, наверное, самой естественной и широко распространённой.

Без креста

Совместно с Арканом Каривом, Демьяном Кудрявцевым

[10.07.1992. “Время”]

“Я – церковь без креста!” – выкрикнул лет пять назад Юрий Шевчук, солист прославленной питерской рок-группы “ДДТ”, с приторчавшего от собственной свободы советского телеэкрана. В те дни надежды и недоверия, когда кровь приливала к вискам, а на душе становилось пророчески пусто, никому не пришло бы в голову понимать эту текстовку буквально. Церковь без креста – что тут долго объяснять, всё ясно и многократно повторено под серый дождь царапин вдоль кинохроники: 70 лет воевали, а оказалось – с самими собой, этот поезд в огне, и нам не на что больше жать, этот поезд в огне, и нам некуда больше бежать, эта земля была нашей, пока мы не увязли в борьбе, она умрёт, если станет ничьей, пора вернуть эту землю себе… А Юра Шевчук – церковь без креста. Куда уж ясней.

Но вдруг в июне 1992 года на площади Франции в Иерусалиме вознёсся гигантский щит с кроваво-красным изображением храма Василия Блаженного без крестов на куполах (мешковина, белила, масло), и текстовка ДДТ стала явью. Ибо нездешнего вида декорация извещала как раз о приезде в Израиль Шевчука. Вернее, о “Неделе Москвы в Иерусалиме”, на которую собрались со всей России лица из нашего прошлого – от рафинированных абстракционистов и плечистых арт-дилеров до волосатых рокеров, вальяжных киношников с красными от темноты глазами и красного же армейского хора цвета хаки.

“Дожили”, – сказал израильтянин по имени А., оторвав глаза от щита на площади Франции, и другой израильтянин по имени А. с ним полностью согласился. Но после этого они исправно созвонились с отделом культуры муниципалитета и нарыли аккредитации на всё, что там было, – на вернисаж Штейнберга в Доме художников, на просмотр “Гардемаринов” в Синематеке, на “ДДТ” и “Алису” в Брехат ха-Султан и на фольклорный ансамбль “Русская песня”, а на Лёшу Романова из “Воскресенья” в Центре культурных евреев пошли без всякой аккредитации, осведомившись, почём поёт ночная птица, и узнав не без удивления, что вход свободный…

Левый писатель Амос Оз, кажется, первым сказал пару лет назад, что мы украли у них государство. Не в том смысле, что мы – вонючие русские, или уголовники, или проститутки, или много пьём, как можно тут иногда услышать (а можно и не услышать, если не иметь болезненно обострённый слух и не ловить подобное в воздухе). Не в том смысле, что мы припёрлись, получили льгот на миллиарды, накупили себе бытовой реактивной техники и уехали обратно, увозя национальное богатство. А просто в Государство Израиль, которое Амос Оз и его односельчане привыкли считать своим личным, понаехали социально далёкие, от которых не приходится ждать, что они подпоют “Интернационалу”, выйдут к Стене Плача махать флагами в Первомай, включатся в братоубийственную борьбу за мир или поедут с песнями в далёкую Кфар-Манду создавать киббуц по выращиванию серпов и молотов. Короче, не те люди, не наши. И в очень большом количестве.

Действительно, количество такое, что есть чего стыдиться. Четыреста, говорят, тысяч за три года. Селимся кучно, даже без направляющих указаний министерства абсорбции. Бывали вы когда-нибудь в Гило? Или в Кирьят-Йовеле, на улице Штерн, под вечер?