Аннэ Фрейтаг - Счастье рядом

• Название: Счастье рядом
• Автор: Аннэ Фрейтаг
• Жанр: Зарубежные любовные романы
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-119161-0

Мне семнадцать. И я проживу совсем недолго. Раньше я думала, смерть – это легко. Но когда сталкиваешься с ней лицом к лицу, рядом с тобой не остается никого. Мы все находимся в своих собственных мирах, расположенных очень близко друг к другу. Изолированные в этой вынужденной близости. Среди всех этих лиц я вижу лишь одно. Наверное, было бы лучше, чтобы я никогда не знала Оскара. Так легче свыкнуться с мыслью, что не будет никакого «мы». Может быть, мы встретимся снова на небесах. Может быть, у нас будет больше времени. Ведь истинная любовь порой длится вечность. И она может заменить целую жизнь.

---

– Да, он действительно элегантный, – отвечает он.

– Он к тому же хранит в себе много воспоминаний, – говорит моя мать, наигранно вздыхая, а я только и жду историю о том, как ее отец и маленькие братья были вынуждены прятать этот красивый фарфор от нацистов, которые отобрали у них абсолютно все. Все.

Как только она хотела набрать воздуха, я поворачиваюсь и, показывая в сторону кухни, говорю:

– Пока ты рассказываешь, я могла бы принести закуски.

– Спасибо, дорогая, я могу сделать это сама, – отвечает она с улыбкой.

– Знаю, но если не сделаю этого, мне придется снова слушать эту историю про нацистов, и не уверена, что вынесу ее в очередной раз.

Я слышу бешеный стук сердца и чувствую ненависть, которая заставляет выплескивать наружу все, о чем я могу только подумать. Кто знает, может, я не раз думала об этом. В воздухе повисает тишина, и слышно лишь звучащую фоном пьесу для фортепиано. По выражению лиц все понятно.

Я чувствую себя Лариссой. Пару недель назад только она говорила что-то подобное, но сегодня я переняла эстафету, и по ее ошарашенному виду заметно, что она не была готова к такому. Обычно из нас двоих именно она остра на язык, та, за кем стоит последнее слово и у кого лучшие аргументы. Но сейчас она молчит, а я наслаждаюсь этим взглядом. Мне бы очень хотелось навсегда запомнить ее пустое выражение лица. Это будто прощальный подарок.

– Что это было? – шепчет мама, когда заходит на кухню.

– Что именно? – спрашиваю я.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. – Ее глаза сверкают от ярости.

– Я больше не могу слушать эту историю.

– Раньше ты со мной так не разговаривала, – говорит она тихим голосом, чтобы ее гости не услышали, что происходит на самом деле.

– Сейчас все не как раньше, – отвечаю я сухо и смотрю на нее. – Сейчас – это сейчас.

– Ах, вот оно что… Теперь так будет всегда?

– «Всегда» в моем случае продлится недолго, – шепчу я ей в ответ. – Скоро ты от этого избавишься.

Не дожидаясь ответа, я хватаю огромную кастрюлю с супом и оставляю маму одну в кухне.

Хоть и неохотно, но стоит признать, что суп великолепен. Ангелы в моих ушах поют подобно четырехголосому хору, а желудок довольно и расслабленно улегся под моим больным сердцем. Разговоры проходят мимо меня. Мой взгляд падает на нетронутые столовые приборы Лариссы и ее гневное выражение лица. Возможно, они снова поссорились с Бастианом. Мне кажется, они так часто ссорятся, потому что им доставляет удовольствие длительное примирение в конце. Я зачерпываю еще одну ложку супа, и его вкус затмевает пустые разговоры о работе господина Зальцмана и делах моего отца в бюро. Я не обращаю внимания на истории Беттины Зальцман про какие-то путешествия и только в конце понимаю, что и в семье Зальцман не все так гладко, как кажется. Но, если честно, меня это не интересует. В данный момент меня интересует только кремовый суп и его мягкий вкус, остающийся на языке.

Я поглощаю это творение под ноктюрн Шопена. Может быть, это мое воображение, но с тех пор, как стало известно, что я умру, еда стала еще вкуснее, а она и так всегда доставляла мне огромное удовольствие. Я настолько погрузилась в свой собственный мир, что не заметила, как мама встала и вышла в коридор.

Мои мысли тонут в этом наслаждении. Я макаю кусочек хлеба в суп, засовываю его в рот и вижу, как мама возвращается в столовую. Но вместо того, чтобы проглотить еду, я испуганно делаю вдох и вскакиваю, ударяясь о стол, отчего слышится звон посуды. Все взгляды в комнате направлены на меня, а ложка из моих рук падает с громким стуком на пол. Я пытаюсь покашлять, так как мои легкие напряжены и борются с куском хлеба, который я вдохнула. От нехватки кислорода комната плывет у меня перед глазами. Я не могу задохнуться сейчас. Не здесь и тем более не когда он смотрит на меня.

Он

Я продолжаю хватать ртом воздух, слезы катятся по лицу, а руки дрожат. От удушья щеки раскалились, и вместе с ними горит спина, по которой снова и снова стучат руки моего отца. Все стоят, смотрят на меня обеспокоенно и нервничают, но я вижу лишь его.

– Лучше? – спрашивает Карл Зальцман, и только тогда я замечаю его руку на своем плече. Я откашливаюсь и смущенно киваю. – Глоток воды? – господин Зальцман тянется за стаканом, но он его опережает.

– Вот, держи.

Его голос такой же, как и его взгляд, и мои ноги подкашиваются, когда я чувствую его запах. Стиральный порошок и немного дезодоранта. Ничего больше. Чистый и опрятный. Я хочу укутаться в этот аромат.

– Спасибо, – шепчу я, но не двигаюсь. Моим глазам нужно задействовать каждую клетку мозга, чтобы разглядеть его. Рукам ничего не досталось.

– Оскар, тут почти ничего нет, – говорит кто-то с упреком, забирает стакан и наливает воду.

– Возьми, Тесса.

Оскар. Рука снова подчиняется мне, берет стакан и несет его ко рту. Я чувствую, как холодная жидкость течет в горло. Я пью и смотрю на него сквозь стеклянный стакан. Это невозможно! Я, должно быть, сплю! Но это не сон. Он здесь. В эту секунду. Стоит напротив и смотрит на меня. Тем же взглядом, что и раньше. Те же искры, то же тепло. Он меня не забыл.

Я опустошаю стакан и ставлю его дрожащими руками на стол. Если бы мое сердце не билось так отчаянно, я бы подумала, что это галлюцинации. Но испарина, слезы и обмякшие коленки ощущаются слишком реалистично. Я так часто мечтала о нем, так часто думала. Об этом особенном взгляде. Тушь щиплет глаза, но я не перестаю тонуть в его взгляде. Эта голубая бездна ударяет мне кулаком в сердце.

– Пойдем, дорогая, садись, – я слышу голос отца и чувствую его дыхание.

– Наверное, она хочет сначала освежиться, дорогой, – говорит моя мать с улыбкой и берет меня за руку.

– Ты права, – отвечает он и поворачивается к Карлу и Беттине Зальцман. – Могу ли я предложить вам вина, чтобы оправиться от испуга?

– Ларисса, унеси, пожалуйста, тарелки из-под супа.

– Ты можешь помочь ей, Оскар, – говорит Беттина Зальцман, и одна только мысль о том, что моя сестра подойдет к нему ближе чем на метр, снова сводит судорогой все мои мышцы.

– Пойдем, милая, – говорит моя мать мягко и поворачивается к Беттине. – Мы скоро придем.

– Да, конечно.

Мои зелено-голубые глаза выделяются еще сильнее на фоне лопнувших сосудов. Щеки красные, а белое платье испачкано. Я смотрю на себя и качаю головой. Это я здорово исполнила. Меня навсегда запомнят той, которая подавилась кусочком хлеба. Той, которая, кашляя, забрызгала все супом. Той, что с испачканным лицом и красными глазами. Ну, по крайней мере, он меня точно не забудет. Делаю глубокий вдох и вытираю салфетками черные полосы с лица.

– Все в порядке? – спрашивает мама тихо. Я киваю. – Точно?

– У меня все хорошо.

Ее улыбка по-прежнему выглядит немного озабоченно, но она старается не показывать этого.

– Ты можешь не ждать меня, – говорю я. – Можешь спокойно идти.

– Тебе точно ничего не нужно?

– Нет, ничего не нужно. – Кроме Оскара.

Она кладет мне руку на плечо, а затем уходит. Я привожу лицо в порядок, снова крашу ресницы и собираю волосы в пучок. Румяна мне не нужны. Мой взгляд падает на резинку для волос на полу. Нагибаясь за ней, я вспоминаю, как менее чем два часа назад стояла на этом же месте и не могла дышать, потому что боль почти убила меня. Это было до прихода Оскара.

Так чего же я раздумываю? Мы совсем не знакомы, и, возможно, лучше было бы, чтобы все так и осталось. Точно, это было бы лучше. Но тут ничего не поделаешь: мое сердце колотится, когда я смотрю на него. Я чувствую себя живой с того момента, когда увидела его глаза. Знаю, нет никакого смысла нам быть вместе, и я знаю, что не будет никакого «мы», тем не менее в это мгновение я чуть не лопаюсь от счастья. И это все только потому, что он здесь. Пару метров подо мной.

Невольно вздыхаю. А что, если он и есть тот мужчина, которого я представляла в мечтах? Тогда я безнадежно влюблюсь в него, чтобы вскоре после этого умереть. А для него это будет еще тяжелее. Уставившись на себя в зеркало, раздумываю: а что, если он не такой классный, как я его себе представляла, и хочу ли я узнать это? Или лучше еще помечтать? Расстегиваю молнию и снимаю платье. Оно падает на пол, а я закрываю глаза, потому что не хочу видеть ни шрам, ни реальность. Хочу думать только о свежем запахе Оскара и о том, что я хочу в него укутаться. О том, что его кожа наверняка пахнет так же. От этих мыслей у меня пробегают мурашки по телу.

Я иду в свою комнату, достаю из шкафа тонкий черный свитер с джинсами и надеваю их. В темном небе сверкают молнии, из тяжелых облаков на землю обрушивается проливной дождь, и за яркими вспышками следуют раскаты грома. На улице бушует шторм, а в моей голове бушуют мысли. Я должна уйти с его пути. Должна сделать так, чтобы мы больше не увиделись. Просто вежливо попрощаться в конце вечера и поблагодарить вселенную за эту встречу. Но вечер еще не закончен. Впереди еще примерно его половина, чтобы насладиться глазами Оскара и зафиксировать его взгляд в голове, как тату на теле.