Дженнифер Бенкау - Одна истинная королева. Книга 2. Созданная из тени

• Название: Одна истинная королева. Книга 2. Созданная из тени
• Автор: Дженнифер Бенкау
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-120579-9

Прошло полгода с тех пор, как Майлин вернулась в свой мир. Но заклинание, произнесенное в королевстве Лиаскай, по-прежнему сохраняет ее связь с Лиамом. Девушку преследуют кошмары, в которых его подвергают жестоким пыткам. Чтобы спасти возлюбленного, Майлин обращается к междумирцу Натаниелю. Вот только он не может помочь своей королеве, потому что утратил магические способности. Теперь им нужно найти способ переместиться в другой мир. В Лиаскае королевы умирают молодыми, но Майлин готова рискнуть.

---

Но вот тень, отбрасываемая церковью на дорогу, остается позади, а мы едем дальше.

– Ты как? – интересуется Натаниель.

Отделаться ничего не значащим «хорошо» или «порядок»? Нет уж. Мы врали друг другу так часто, что хватит на целую жизнь.

– Больнее всего от мелочей, – говорю я, глядя в окно, за которым все кажется заплаканным. – День рождения прошел хорошо. И Рождество тоже. Новый год выдался совсем чудесным. У меня получалось жить без Вики. Но с мелочами я ничего не могу поделать. Мимолетный аромат, напоминающий о Вики. Или я что-то вспоминаю, чувствую себя счастливой – но тут обрушивается реальность, разбивая все вдребезги. Слышу какую-то песню и думаю: «Спеть бы ее Вики!» А спустя секунду осознаю – Вики больше нет. И так постоянно, никогда не знаешь, в какой миг это снова нагрянет. Будто порез бумагой: совсем не ожидаешь, поэтому очень больно.

Даже сквозь гул мотора слышу, как Натаниель тяжело вздыхает:

– Мне невыразимо жаль, что мы ее не спасли.

– Знаю. А ты не задумывался, почему у нас не получилось?

Натаниель не отрывает взгляда от дороги, но я чувствую, что все его внимание направлено на меня.

– Ты о чем? – спрашивает он.

– Мы решили, что перенеслись слишком поздно, и поэтому Вики умерла. Но вдруг дело не во времени?

– К чему ты клонишь? Скажи прямо.

Не сомневаюсь, Натаниель давно сообразил, о чем я говорю. И ему не по себе. Наверное, он надеется, что неправильно все понял. Теперь Натаниель смотрит на меня, лишь краем глаза следя за дорогой.

– Натаниель, Лиаскай по-прежнему во мне. Я ее чувствую. Лиаскай – часть меня, и она что-то со мной делает.

Я замечаю это по глазам других людей. Они всегда задерживают взгляд на мне чуть дольше положенного. Зрачки у них расширяются. Иногда люди невольно приоткрывают рты. Я знаю, что они видят: сама замечала это в Вики. Сияние. То самое сияние, в котором погасла сестра.

Смотрю Натаниелю в глаза:

– Почему мы так уверены, что частичка Лиаскай, которая убила Вики, не перенеслась со мной сюда?

Закусив губу, Натаниель снова перевел взгляд на шоссе. Он в растерянности, но не собирается лгать самому себе. Нельзя нам больше обманываться, времени на это нет.

– Мы надеялись, – шепчет он. – Я полагал, что надежда чего-то стоит.

Бездумно накрываю своей ладонью ту руку Натаниеля, которой он держит руль.

– Надежда дорогого стоит. И она нам понадобится. Но, боюсь, одной надежды мало.

Мне не хотелось давить на Натаниеля, поэтому я скрывала свои подозрения. Однако другие аргументы вернуться в Лиаскай он просто не примет. Моя любовь к Лиаму для него ничего не значит. Наш побег из дворца, жертва, на которую пошел Лиам, – после всего этого Натаниель его зауважал, пусть и неохотно. И теперь ненавидит Лиама еще сильнее. Тоска по Лиаскай? Да, Натаниелю она не чужда – но он желает быть выше, сильнее этой тоски.

Против третьего аргумента Натаниелю возразить нечего. Получится ли спасти мне жизнь в Лиаскай? Большой вопрос. Возможно, эта попытка меня убьет. Но здесь, в Завременье, нам остается только ждать, когда я стану бледной, прозрачной и растворюсь в лучах Лиаскай, как это случилось с Вики.

Только сейчас я заметила, что все еще сжимаю руку Натаниеля. Он внимательно следит за дорогой, но все его мысли – обо мне. Нет, нельзя сокращать дистанцию между нами, это нечестно. Натаниель упорно держится от меня подальше, потому что ему больно находиться рядом со мной.

Порой я испытываю смутное желание, словно легкий ветерок, оно кружит в моих мыслях: вот бы забыть Лиама. А еще лучше – никогда его не встречать. Тогда все было бы просто! Сомнений нет, я точно влюбилась бы в Натаниеля. Он честный и мужественный. Слово Натаниеля останется нерушимым, даже если мир будет лежать в руинах. Я полюбила бы Натаниеля всей душой, ведь не любить его невозможно. Только сердце у меня полно чувств к другому, и неважно, как он далек, как он недостижим… Может, сердце больше не со мной, а в другом мире, вместе с Лиамом?

Спустя два часа навигатор привел нас в район на северо-западной окраине Дублина. Мы медленно лавируем между внушительными многоквартирными домами, которые отличаются друг от друга только цветом входных дверей. В слякоти на лужайке мальчишки гоняют мяч, а какая-то кошка переходит дорогу до того неторопливо, что Натаниелю приходится резко затормозить. Я не могу отделаться от пугающей мысли: папа живет здесь. Вдруг дверь откроет его новая жена и у нее из-за спины с любопытством выглянут дети? Его дети… Вдруг здесь нет никакой тайны и папа просто променял нас на другую семью?

Всю поездку сидеть было вполне удобно, а теперь меня мотает по сиденью. До чего неприятно! Мы въехали в парк, и машину затрясло по ухабистой дороге. Но вот опять показались дома. Старые дома. Никаких тебе цветных дверей, тротуар не разглядеть среди бурьяна. А мы все едем и едем, пока навигатор не оповещает, что мы добрались до пункта назначения.

Я невольно вздрагиваю: там, где асфальтированная улица сменяется проселочной дорогой, изборожденной следами тракторных шин, стоит всего один дом. Окна заколочены, входная дверь криво висит на петлях. Черепица с крыши местами осыпалась, и ее замшелые обломки валяются возле дома. Дом отца пуст. И пустует он давно.

– А ты чего ожидала?

По голосу слышу: Натаниель тоже разочарован. Как и я, он надеялся что-то здесь обнаружить. Только в отличие от Натаниеля я не сдамся так быстро. Со вздохом вылезаю из машины. На окраине Дублина погода лучше, чем у нас на западном побережье. Во всяком случае сейчас, когда не дуют пронзительные восточные ветры. В воздухе чувствуется что-то странное, и я понимаю – это исходит от дома. Похоже на запах, однако он давно должен был выветриться… Мне не по себе. Вот бы сесть в машину и уехать домой! Но я отмахиваюсь от этого чувства и направляюсь прямо к дому, хотя идти туда совсем не хочется.

Дверь заколочена досками, чтобы никто не вошел. Или… чтобы никто не вышел.

– Эй, вы! – вдруг раздался каркающий женский голос.

Я стремительно оборачиваюсь. На другой стороне дороги стоит, опершись на клюку, невысокая седовласая старуха. У ее ног – большая корзина. И откуда старуха здесь взялась? Бросаю взгляд на Натаниеля: он ждал в машине и тоже не заметил ее появления. Натаниель вылезает из машины и идет к старухе.

– Вам помочь? – прошамкала она.

Нетрудно догадаться, что ее интересует на самом деле: «Кто вы такие и что вам нужно?»

– Да, помощь не помешает, – Натаниель улыбается, но едва ли улыбка делает его менее устрашающим в глазах других людей. Увы, но многие относятся к нему так, потому что кожа у него слишком темная.

Вот и на морщинистом лице старухи написано недоверие.

– Мы ничаво не покупаем. У нас все есть, и ничаво нам не надо. И сами ничаво не продаем, так и знайте!

– Вы живете поблизости? – интересуется Натаниель.

Старуха недовольно указывает себе за спину: я вижу лишь высоченную изгородь, из-за которой торчат по-зимнему голые деревья. Они похожи на костлявые руки, которые тянутся к небесам. Воображение рисует домик злой колдуньи, окруженный лабиринтом из терновника.

– Мы ищем человека, который жил в этом доме, – объясняю я старухе, подойдя к Натаниелю.

– Здесь давно никто не живет, – отвечает она.

– А несколько лет назад?

Проклятье, почему я не захватила с собой папину фотографию?

К моему изумлению, старуха ворчит:

– Старина Уолш. Последний, кто жил в этом доме. Старина Уолш да бутылки из-под виски…

Сердце у меня забилось быстрее.

– А когда вы его в последний раз видели? – спрашивает Натаниель.

Старуха задумалась. И вдруг лицо у нее просветлело:

– Ну, когда его ножками вперед вынесли. Упился-таки вусмерть.

Я столько лет ничего не слышала об отце. Долгое время пыталась убедить себя, что мне все равно. Раз ему на меня плевать, значит, мне на него тоже. Однако новость о его смерти выбила у меня почву из-под ног.

– Когда? – шепчу я.

Старуха фыркает:

– Лет двадцать назад, ежели не больше. Двадцать два года назад?

От облегчения голова закружилась. Я хватаюсь за плечо Натаниеля, и тот придерживает меня за талию. Старуха говорит не об отце! Она имеет в виду деда. Папа много лет с ним не общался, с тех пор как умерла мать. По словам папы, только она прикладывала усилия, чтобы он вырос разумным существом. Тогда я не понимала, что это значит, а на мои расспросы папа отвечал уклончиво.

– И с тех пор здесь никто не жил? – допытывается Натаниель. – Дом выглядит заброшенным, однако он не слишком обветшал за эти двадцать лет. Кто-то о нем заботился?

– У старого мистера Уолша был сын, – встреваю я. – Не припоминаете?

– А, точно. Мелкий паршивец, – Старуха кивает. – Мы прозвали его Маки. Мы с мужем – земля ему пухом.

– Макер, – шепчу я.

Папу зовут Макер.

Взгляд старухи затуманился: она погрузилась в воспоминания.

– Да, верно, – говорит она. – Рано он покинул родительский дом, хотел мир посмотреть.