Андрей Булычев - Егерь Императрицы. Граница!

• Название: Егерь Императрицы. Граница!
• Автор: Андрей Булычев
• Жанр: Историческая фантастика

Армия генерал-фельдмаршала Румянцева разгромила войска турок в Северной Румелии и перешла через Балканы. Блистательная Порта запросила мир, и 10 июля 1774 года он был заключен в местечке Кючук-Кайнарджи. Первая турецкая война Екатерины II, покрывшая славой русское оружие, завершилась для Российской империи великой викторией. Тем не менее угроза для ее южных земель со стороны турок сохранялась, а они сами не скрывали, что готовятся к реваншу. Русская армия, разбив неприятеля, отходила из Румелии, Валахии и Молдавии на свою территорию. Большая часть ее сил оставалась сейчас возле Днепра, защищая Новороссию. Особой роте егерей капитана Егорова было не до мирного отдыха. Именно их навыки ведения стрелкового боя в рассыпном строю нужны сейчас империи. Рота, к бою!

---

– У тебя что, в команде больные? Почему они все такие грязные и так усиленно скоблят эти палубы? – кивнул он на ближайших к себе Велько с Куртом. – У этого, видать, волосы когда-то были светлыми, а сейчас, вон, как грязная мокрая тряпка, слиплись. Эй вы там, давно не мылись?! Я к вам, скоты, обращаюсь! А ну отвечайте! – выкрикнул он грозно.

Лешка сам, стоя со скребком неподалеку, напрягся, зная своего друга немца, от него можно было ждать любого ответа на такое вот хамское к себе обращение.

– Merhametli efendi! Her gün banyo yaparız. Sadece bu gemi o kadar eski ki, çürümemesi için sürekli kazınması gerekiyor. Ve yine kirleniyoruz. Dilerseniz hemen tekrar kendimizi yıkayalım! (Милостивый повелитель! Мы моемся каждый день. Просто это судно настолько старое, что его постоянно приходится отскребать, чтобы оно не сгнило. И мы опять становимся грязными. Если вы только пожелаете, мы тут же перед вами опять себя помоем! – тур.), – Велько, низко кланяясь, смотрел круглыми, «телячьими» глазами на османского чиновника.

– Ха, Зоран! Этот твой грязный как свинья матрос только что назвал твою шхуну гнилым корытом, – захихикал турок. – Разберешься с ним потом сам, а я жду от тебя столько же, сколько ты только что дал. Иначе объявлю судно карантинным, и будешь тогда целый месяц стоять под пушками, пока этот срок не выйдет!

– Да-да, конечно, эфенди, – Зоран поклонился и положил на скамью еще один кошель с серебром.

– С этим жирным боровом всегда так, – провожая злым взглядом уходящую от судна по пристани процессию, серб покачал головой. – Он никогда не довольствуется только одним подарком. Жадный и подозрительный. Не зря я всегда делю эту взятку на две, а то и на три части. Хорошо, что твой человек, Алексей, не сплоховал и сумел этого толстяка рассмешить. А то так бы и «тянули мы здесь кота за хвост».

Через неделю пути судно приблизилось к своей цели. Впереди виднелись длинные предместья Белграда. Главная пристань города была раскинута под большой крепостью, выложенной из белого камня в месте слияния Дуная с рекой Сава. После обязательного досмотра судна османскими таможенными властями, во многом повторявшего тот, что уже был ранее у крепости Турно, оно наконец-то встало у причала.

– Придется потерпеть, братцы, – объяснял егерским офицерам Ветров. – От пристани и от судна нам отлучаться далеко никак нельзя. Сейчас будет два дня на его разгрузку, и затем начнется подготовка к обратному плаванью, а я в это время выйду в городские предместья. Ждите меня здесь и постарайтесь ни словом, ни поступком не насторожить турок. У них всюду хватает осведомителей, поэтому держаться нужно настороже. Все разговоры только по-сербски или на турецком. Питаться и жить придется на судне. Тодор со Стефаном вас обеспечат хорошим и свежим провиантом.

– На берег ребятам все равно нужно будет выйти, господин капитан, – перебил его Лешка. – Три недели ведь егеря были на зыбкой палубе. Вон, ходят уже как крабы, раскорячась.

– Хорошо, выводите их ночью и под своим личным контролем, – согласился Ветров. – Только еще раз повторюсь: все должно быть тихо! Мы в самом сердце османских владений, а они столицу Сербии в железных тисках вот уже третий век держат. Никак нельзя нам такое важное задание провалить, и сами головы лишимся, и… Ну вы сами все прекрасно понимаете, господа офицеры, что может случиться, если вдруг до турецких властей дойдет, что в период заключения мирного договора с Россией в самом сердце их земель орудует целый отряд русской регулярной армии! Обратно мы пойдем тоже тайно и очень быстро. Поэтому все должны быть всегда под рукой.

– Может, мы тебе своих людей дадим, Илья? – спросил Ветрова Егоров. – У меня, вон, сербы боевитые, турецкие и местные обычаи они хорошо знают, да и прикроют, если что вдруг?

Тот немного подумал и кивнул головой:

– Хорошо, двоих, думаю, взять будет можно. Вон, братьев Вучичей, пожалуй, лучше всего и заберу. Находчивые оба и шустрые. Больше людей не возьму, иначе мы бросаться в глаза всей толпой будем. А трое – это в самый раз.

Шхуна была разгружена от основного груза: рулонов грубой шерстяной ткани, кожи и изразцовой плитки из Изника. Осторожно вынесли и контрабандные товары: пряности, восточные благовония и особую хлопковую ткань из Салоников, предназначенную исключительно для обмундирования янычар. Затем ее трюмы заполнили местным зерном, стеклом, бумагой и опять же спрятали там запрещенную контрабанду, в роли которой теперь выступали бочонки с вином и ткани европейского производства. Прошло пять дней, как ушел капитан Ветров, и егеря уже приспособились к новому ритму жизни. Целый день после выполнения судовых работ они проводили на палубе, а ночью в их распоряжении был берег. Турецкие караулы здесь проходили редко, сербы эти темные места тоже не жаловали, и никто у портовых причалов людям Егорова не мешал.

– Алексей! До семьи рукой подать, они тут совсем рядом, всего в каких-то двух-трех верстах в доме у дяди живут, – Живан с тоской смотрел на друга. – Я понимаю, что не имею права тебя просить об этом, и мне нельзя подвергать государственное дело такому большому риску. Но, может, разрешишь хотя бы увидеться и обнять близких? Как знать, увижу ли я их вообще когда-нибудь? Ведь судьба солдата такая непредсказуемая!

Лешка колебался недолго.

– Семья – это святое, Живан! Помнишь, мы с тобой когда-то еще на прошлом давнем выходе к Горной Топонице как раз вот об этом разговор вели и еще о землях, представляемых императрицей для переселенцев с Балкан? Повидайся с семьей, и пусть они будут готовы бежать. Если ты не передумал, то мы забираем их с собой. Ну? Не передумал, господин поручик?!

Милорадович замер, буквально не веря своим ушам.

– Ты это серьезно, Алексей?! Да ведь Ветров ни за что не согласится на это! У него в голове лишь одно важное государственное дело!

– И что, какой-то беглый самозванец для меня важнее семьи моего друга? – усмехнулся Лешка. – А-а-а! Рисковать так рисковать! Все равно семи смертям не бывать, а одной не миновать, Живан! Значит, слушай меня внимательно – выходить мы отсюда, с пристани, все равно будем ночью, чтобы не светиться. У Зорана здесь, в своем родном городе, среди береговой и портовой службы турок есть хорошие, крепкие связи, и кому нужно, тому уже все там проплачено, а остальные получат чуть позже. Хотя и положено выходить в плаванье после проверки и до темноты, но на нас глаза османы закроют. Вот в этот самый промежуток, после выпускной проверки и до ночи к нам-то и должны на судно завести самозванца, если он, конечно, еще будет. Твои близкие, соответственно, тоже должны будут подойти примерно в это же время. Так что давай, в твоем распоряжении есть ночь, повидайся с ними и все там подготовь.

– Спасибо, командир, – поблагодарил Алексея Милорадович. – Я очень тебе благодарен.

– Давай, двигай уже, – отмахнулся Егоров. – Полночи уже миновало, до рассвета едва ли часа четыре осталось. Не теряй времени, и чтобы засветло ты уже был здесь!

На следующий день счастливый Живан целый день мурлыкал какую-то песенку. У егерей был приварок из свежего мяса, а на обед из двух корзин достали овощей и фруктов, плюс две бутыли с густым красным вином.

– По чарке, господин капитан, домашнее? – серб умоляюще посмотрел на Алексея.

Тот оглядел замерших егерей, сидящих в артельных кружках у котлов с только что приготовленным варевом.

– А-а, давай, разливай всем по малой, – усмехнулся Егоров, – коли уж оно домашнее.

На следующую ночь командир опять отпустил поручика до дома.

– Все готовы?

– Да, только тут такое дело, Алексей Петрович. Мать с братом и сестрами живет в доме у дяди, вернее, этот дом его семья снимает вот уже два десятка лет. Сам он врач, и у него сейчас большие неприятности с властями. Кто-то донес, что он лечил бунтовщиков и передавал для них медикаменты. Обвинение против него еще пока не выдвинуто, как видно, османы с этим не торопятся, ведь он у них все время под рукой. А может быть, они хотят за ним проследить и выйти на тех, кому он помогал. Я в прошлую ночь, когда там осматривался, заметил возле его дома двух подозрительных типов. Разреши с собой и дядю с женой забрать? Турки ведь на расправу скорые, не посмотрят, что он врач, да и всем близким не поздоровится.

Лешка поморщился. Риск значительно усиливался: если действительно за домом родни Живана следили, то вырвать их из рук турок теперь будет гораздо сложнее. Но не отказывать же теперь боевому товарищу и другу в помощи!

– Ладно, мы свой общий план не меняем, – наконец принял он решение. – Пусть все готовятся к выходу. Только сам будь предельно осторожным и не спугни соглядатаев. А уж когда придет время действовать, то там, на месте, все и решим. Осталось вот только теперь дождаться Ветрова, слишком уж долго его что-то нет.

Прошло еще два дня тягостного ожидания, и наконец после полудня с борта шхуны Егоров разглядел две знакомые фигуры, подходящие к речному причалу.