Дженнифер Меттоуз - Заповедник чувств

• Название: Заповедник чувств
• Автор: Дженнифер Меттоуз
• Издательство: Панорама
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995

Скромная преподавательница английского языка приехала на лето в богатое имение с одной целью — подготовить к экзаменам племянницу хозяина, высокомерного и замкнутого красавца. Свою задачу она выполнила, и не только ее. Открытая и милая девушка взорвала стену непонимания и отчужденности в этой аристократической семье, подложив под ее устои изрядный заряд динамита — свою любовь и сострадание.

---

— Нет, все нормально. — Диана отодвинула в сторону старый пылесос. — У меня просто мания чистоты, вот и все. Не каждый день, конечно, но от случая к случаю я люблю наводить дома порядок. Входите.

— Спасибо, я ненадолго, пришла спросить, не хотите ли посмотреть вместе с нами Бристольский парад. Эммет отвезет нас туда на лодке.

Диана подумала, что, пожалуй, она выглядит смущенной.

— Бристоль недалеко, но дорога туда перегружена транспортом. На лодке будет быстрее всего. Поехали, Диана. Парад этот сказочный, самый старый в стране, его можно смотреть часами. Кроме того, сегодня праздник, и не стоит проводить его за уборкой.

— С удовольствием. Позвольте мне переодеться. — Диана любила парады — это лучше, чем общение с богачами.

— Великолепно. Вы не возражаете, если я останусь? Я хотела бы поговорить с вами еще кое о чем. Вы занимайтесь своим делом, а я буду говорить через дверь.

Заинтересованная Диана заторопилась в свою комнату.

— Я слышала, у вас был небольшой инцидент у ворот с моим братом.

Диане показалось, что за дверью раздался приглушенный смех.

— Он не был забавным, миссис Осборн.

— Я тоже так думаю. Все что угодно, но только не чувствовать себя уязвимым — этого Дэвид не переносит. Пожалуйста, Диана, называйте меня Эвелин.

Диана натянула на себя блузку цвета пшеничных колосьев и подходящие по цвету брюки.

— Его трудно понять, миссис… Эвелин.

— Это уж точно. В одной статье, опубликованной журналом «Форчун» несколько лет тому назад, его назвали одиноким промышленником-ястребом, королем Мидаеом, белым рыцарем со взглядом убийцы. — Она помолчала и тихо рассмеялась. — Непроницаемость Дэвида сводит с ума многих, особенно репортеров, ищущих метафор. И его конкурентов.

Диана открыла дверь.

— Эвелин, мне кажется, он не одобрил бы того, что стал предметом нашего разговора.

— Вы снова правы. Превыше всего он ценит свое уединение. Но я не хочу, чтобы его возненавидели или неправильно поняли, вот почему я и пришла сюда.

— Что неправильно поняли? — Диана взяла щетку и торопливо пригладила волосы.

— Все, если вы не знаете Дэвида на самом деле.

Эвелин вздрогнула и подошла к окну.

— У него не всегда был трудный характер, Диана. Верите, он был очаровательным ребенком — веселым, любящим, самым остроумным из нас троих. У меня, знаете ли, есть еще один брат, — добавила она, поколебавшись. — Уолтер.

— Да. Сисси упомянула об этом.

Диана положила щетку на место и, выйдя из комнаты, присела на кушетке рядом с миссис Осборн.

— Дэвид был таким умным, вечно что-то изобретал. — Она вздохнула, словно груз воспоминаний давил на нее. — Он был очень похож на нашу мать, и они с ним были близки. Она учила его ездить верхом, они играли в теннис, иногда в четыре руки играли на пианино. Даже когда он был совсем мальчиком и еще не умел играть, ей нравилось слушать, как он поет, неловко аккомпанируя себе. Она так смеялась…

Эвелин замолчала на минуту.

— А Уолтер был любимцем моего отца, — продолжала она уже более твердым голосом. — Его назвали именем отца, он говорил так же, как отец, даже походка у них была одинаковая. Но, будучи старшим из сыновей… — Она прервала себя, взмахнув рукой. — Я просто хочу сказать, что Дэвид тогда был любящим мальчиком и, надеюсь, в глубине души остался им. Наша мать умерла, когда ему исполнилось шестнадцать. Она погибла в авиационной катастрофе. Отец в то время летал на собственном самолете. Утром в субботу они полетели в Ньюпорт, и двигатель отказал.

— Мне очень жаль, Эвелин.

— Отец выжил, но после этого у него пропал всякий интерес к жизни. Он умер пять лет спустя.

— Какое ужасное испытание для вас всех.

— Особенно для Дэвида. Видите ли, он встречал их в аэропорту. Дэвид тогда получил водительские права, и ему не терпелось продемонстрировать им свое умение водить машину.

Диана стиснула руки.

— Вы хотите сказать, что он видел, как упал самолет?

Эвелин кивнула, и внутри Дианы что-то сжалось.

— Он был таким юным и очень любил свою мать. Представить трудно, что он испытал, находясь прямо там. Он же вызвал «скорую помощь», встречался с полицией, на него обрушились репортеры. Но он страдал молча, проявляя твердость и самообладание, которые я у него и не замечала. Диана смотрела на солнечный луч света на полу. Хотя ока по-прежнему не чувствовала никакой симпатии к мужчине, нахамившему ей у ворот, она прониклась сочувствием к мальчику из рассказа Эвелин. — После похорон я настояла, чтобы он пожил некоторое время со мной. Я тогда только вышла замуж, и мой дом был более счастливым местом, чем Мейплкрофт.

— Мейплкрофт?

— Мм. Наш дом в Пенсильвании. Сейчас там живут Уолтер и Гленда. Диана заметила тень беспокойства на лице Эвелин и снова удивилась, почему одно упоминание Уолтера так их тревожит. И Гленда. Какую роль она играла во всем этом? Хотя ее имя лишь упоминалось, оно накрепко засело в памяти Дианы. — Дэвид жил у нас в доме два года. Он уже не был таким беззаботным подростком, как до катастрофы. Он изменился, и безвозвратно, хотя внешне казалось, что все идет своим чередом. Он с отличием окончил школу и поступил в Гарвард. Но прежде открытый любящий мальчик исчез, а новый весь ушел в себя. — Ее голос чуть-чуть дрогнул. — Скажу только одно: жизнь Дэвида не была легкой. Гибель матери нанесла ему глубокую рану. Он стал осторожным, упрямым и очень независимым, можно даже сказать, ожесточенным и разочарованным. Когда мы были детьми, «Убежище среди скал» было великолепным. Для Дэвида это было лучшее место в мире, и мама его очень любила. Но после смерти все изменилось. Мы уже не приезжали сюда надолго. Мы продали лошадей, лодки, уволили прислугу. Больше здесь не устраивалось никаких приемов, мы перестали приглашать сюда друзей. Сисси и я начали приезжать сюда лишь несколько лет назад, потому что, честно говоря, я заскучала о старом доме и о том счастливом времени. Сейчас дом словно заснул. Но я думаю, Дэвид привык к этому. Прошло уже восемнадцать лет после авиакатастрофы, и любая перемена здесь расстроит его.

— Я понимаю. Особенно такая, как применение слезоточивого газа.

— Такая особенно, — улыбнулась Эвелин и встала. — Ну, давайте отправимся на парад. Я понимаю, что мой рассказ не сделает жизнь с Дэвидом более легкой. Он такой, какой есть, и, видимо, уже не изменится. Надеюсь, в глубине сердца вы простите его.

У Дианы возникло странное ощущение, что она его уже простила.

Глава 5

Первые две недели в «Убежище среди скал» прошли довольно приятно. Единственным досадным событием стала болезнь Эбби. Она перетрудилась во время уборки и на три дня слегла в постель. Диана чувствовала себя ужасно. Она не могла избавиться от мысли, что это прямое следствие собственной ее страсти к уборке.

По большей части Сисси выказала себя трудолюбивой ученицей. С легкостью схватывала объяснения Дианы и корпела над текстами книг, почти не жалуясь.

Обычно Сисси пребывала в хорошем настроении. Большую часть свободного времени она отдавала ближайшему яхт-клубу и часто пичкала Диану рассказами о своих друзьях и забавными эпизодами из практики управления яхтой.

Но Диана видела, что девочка не была счастлива. Несомненно, виной тому были отношения с матерью, а они не складывались. Почти каждый день мать и дочь расходились в разные стороны: Осей шла в яхт-клуб, а Эвелин навещала своих друзей. Когда они были вместе, Эвелин чувствовала себя явно неуютно, ее речь становилась напряженной и односложной, а Сисси начинала придираться, в ее голосе появлялся сарказм.

Хуже всего по пятницам, когда на выходные дни приезжал Эммет Торндайк.

Диана старалась не думать об этом, тем не менее сложившаяся ситуация угнетала ее. На самом деле ей нравился Эммет. Как-то утром она играла с ним и Эвелин в гольф и видела, как легко он прогнал печаль с лица Эвелин.

Сисси, однако, он раздражал. Однажды Эвелин пригласила Диану к себе на обед, и она убедилась, что тон задавала бунтарка Сисси, хотя Эммет шутил и всячески пытался сгладить витавшее в воздухе напряжение. В этот день он попросил Эвелин назначить день их свадьбы.

— Я не знаю, что мне делать, Диана, я так люблю их обоих. Но, конечно, Сисси стоит на первом месте, и если придется выбирать… — Эвелин пришла вечером в домик Дианы, чтобы извиниться. В глазах у нее стояли слезы. Диана понимала ее, понимала Сисси, сочувствовала им и удивлялась, имеет ли Дэвид Прескотт хоть малейшее понятие о происходящем в его семье?

Его не было уже две недели, но не проходило и дня, чтобы Диана не думала о нем. Часто она задавалась вопросом: что чувствует Дэвид, приезжая в «Убежище среди скал»? Вспоминает ли о том трагическом дне, когда ему было шестнадцать лет? Или же он возвращается сюда, чтобы вспомнить, как счастлив был здесь раньше? Не поэтому ли жизнь здесь замерла, как в замке Спящей красавицы.