Дженнифер Ли Арментроут - Корона из золотых костей

• Название: Корона из золотых костей
• Автор: Дженнифер Ли Арментроут
• Жанр: Любовное фэнтези
• ISBN: 978-5-17-146350-2

Она была жертвой, и она выжила… Поппи и не мечтала найти любовь, какую она обрела с принцем Кастилом. Она хочет наслаждаться счастьем, но сначала они должны освободить его брата и найти Йена. Это опасная миссия с далеко идущими последствиями, о которых они и помыслить не могут. Ибо Поппи – Избранная, Благословленная. Истинная правительница Атлантии. В ней течет кровь короля богов. Корона и королевство по праву принадлежат ей. Враг и воин… Поппи всегда хотела только одного: управлять собственной жизнью, а не жизнями других. Но теперь она должна выбирать: отринуть то, что принадлежит ей по праву рождения, или принять позолоченную корону и стать королевой Плоти и Огня. Однако темные истории и кровавые секреты обоих королевств наконец выходят на свет, а давно забытая сила восстает и становится реальной угрозой. Враги не остановятся ни перед чем, чтобы корона никогда не оказалась на голове Поппи. Возлюбленный и сердечная пара… Но величайшая угроза ждет далеко на западе, там, где королева Крови и Пепла строит планы, сотни лет ожидая возможности, чтобы их воплотить. Поппи и Кастил должны совершить невозможное – отправиться в Страну богов и разбудить самого короля. По мере того, как раскрываются шокирующие тайны, выходят на свет жестокие предательства и появляются враги, угрожающие уничтожить все, за что боролись Поппи и Кастил, им предстоит узнать, как далеко они могут зайти ради своего народа – и ради друг друга. И теперь она станет королевой…

---

С моих губ сорвался удивленный гортанный смешок.

– Вряд ли я это забуду.

– Хорошо.

Он поднял меня на колени и своим бедром раздвинул мои ноги. Я вцепилась в колючую ткань, и по мне прокатилась дрожь предвкушения.

– Я долго не продержусь, – предупредил он. – И ты тоже.

Я не могла думать, не могла дышать, когда он одной рукой обвивал мою талию, а другую положил мне на бок. Он не шевелился. Мой пульс участился.

– Кас…

Его имя оборвалось коротким вскриком, когда он вошел в меня.

Он притянул меня к себе, погружаясь снова и снова в яростном ритме. Прижал мою спину к своей груди, а его бедра терлись о мой зад. Он обхватил мое горло у основания и прижался губами к влажному виску.

– Я люблю тебя.

Я взорвалась, раскололась на тысячи крохотных осколков. Освобождение сокрушило меня с такой силой, что из его груди вырвался рык. Он обхватил меня крепче. Еще один более глубокий толчок, и он завершил, выкрикивая мое имя. Тяжело дыша, мокрый от пота, он уложил меня на кровать и лег сам. Одеяло царапало кожу, но я была довольна, расслаблена и наслаждалась моментом. Не знаю, как долго мы лежали так: я на животе, а Кастил наполовину на мне, но ощущение его веса захватило меня, как и бешеный стук сердца, прижатого к моей спине.

Позже я опять очутилась в его объятиях, прильнув к нему. Мы сидели в изголовье узкой кровати. Я не помнила, как мы оказались в таком положении, но он обнимал меня, поглаживая дрожащей рукой мою голову и волосы. Мы долго сидели так – наверное, минули часы.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кастил. Его голос дрогнул. – Что-нибудь болит?

Я слегка покачала головой.

– Нет.

Чувствовалась ноющая боль в некоторых местах, но это ничего не значило.

– Я… Я не понимаю. Я умирала.

Подняв голову, посмотрела на свою грудь, убирая в сторону спутанные пряди волос. Между грудями я увидела блестящий розовый шрам в виде неровного круга. Здесь меня пронзил болт.

– И ты… ты забирал мою кровь, пока мое сердце не остановилось, а потом дал свою.

– Да.

Он приложил пальцы к ране, и по мне пробежала знакомая волна.

– Я не мог тебя отпустить. И не отпустил бы.

Я попыталась поймать его взгляд, но он, нахмурившись, смотрел на рану.

– Но я не испытываю жажды крови. То есть, испытывала. Я была так голодна. Никогда раньше не чувствовала такого голода.

Я тяжело сглотнула, желая забыть, каково это. Желая забыть, что Кастил испытывал такое снова и снова на протяжении десятилетий. Как ему удалось найти себя? Я восхищалась им, и любила его.

«Я люблю тебя». Эти слова снова и снова крутились в моей голове – слова, вытатуированные на моей коже и вырезанные в моих костях. То, что я к нему чувствую, гораздо мощнее слов, но слова важны. Кому как не мне знать силу слов, возможности говорить честно, открыто и без колебаний. Кому как не мне знать, как важно не молчать теперь, после того, как я лежала среди тех развалин, кровь вытекала из моего тела, и я думала, что у меня не будет шанса сказать ему эти слова.

Я поймала его взгляд.

– Я люблю тебя.

Рука Кастила задержалась на моей спине.

– Что? – прошептал он.

Его глаза слегка расширились. Я видела его удивление и чувствовала это как порыв холодного ветра на коже. Почему у него такой изумленный вид? Он ведь должен знать.

Но Кастил не умел читать эмоции, в отличие от меня. Я говорила ему, какие чувства он во мне вызывает, и показала их, когда держала кинжал у горла в битве у Предела Спессы – готовая покончить с собой, если это спасет его. Но этих слов я никогда ему не говорила.

И мне нужно было их сказать. Отчаянно нужно.

Я прижала руку к его щеке и сделала неглубокий вдох.

– Кастил, я люблю тебя, – произнесла я. Его грудь замерла, а затем резко поднялась. – Я люблю…

Кастил поцеловал меня. Его губы двигались по моим так нежно, так ласково. Поцелуй был сладким и медленным, словно наши губы соединились впервые, словно он изучал очертания и ощущения моего рта. Он вздрогнул, и мне на глаза навернулись слезы.

Чуть отодвинувшись, он прижался лбом к моему лбу.

– Я не… – Он прочистил горло, пока я проводила пальцами по его челюсти. – То есть я… думал, что любишь. Я верил в это – или, может, мне нужно было верить. Но я на самом деле не знал.

Его голос дрожал. Он вытер сбежавшую у меня слезинку. Через мгновение его грудь поднялась в резком вдохе. Все маски Кастила треснули и спали, как и тогда в руинах, когда он запрокинул голову и закричал.

– Я знал, что ты ко мне неравнодушна. Но любовь? Я не знал, можешь ли ты после… всего. Я бы не стал тебя винить, если бы ты не смогла чувствовать этого ко мне. Не после того…

– То, что сделано в прошлом, не имеет значения. Я понимаю, почему ты все это делал. Я это преодолела. – Мои пальцы погрузились в его мягкие волосы на затылке. – Я люблю тебя. Я… – Я сглотнула. – Ради тебя я пойду на все, Кас. Как и ты ради меня. На всё…

Он опять завладел моим ртом, и на этот раз… о боги, поцелуй стал глубже. Я растворилась в нем. Его язык поглаживал мои губы, раздвигая их. По моему телу пробежал трепет, и мы слились в поцелуе, пока оба не начали задыхаться.

– Кас, – повторил он. – Ты понятия не имеешь, как долго я ждал, чтобы ты меня так назвала.

– Почему? – Я даже не осознала, что произнесла его уменьшительное имя.

– Не знаю. Так меня называют только те, кому я больше всех доверяю. – Он негромко рассмеялся, а потом отодвинулся и осторожно обхватил ладонями мое лицо. – Ты ведь знаешь, правда? – Он заглянул мне в глаза. – Что ты значишь для меня? Что я чувствую к тебе?

– Да.

Он вытер большим пальцем слезинку с моей щеки.

– Я никогда не предполагал, что могу чувствовать такое. Что могу чувствовать это к кому-то. Но я… люблю тебя.

Я задрожала. В моей груди теснились любовь, надежда, предвкушение и сотни необузданных эмоций, и это было так странно после всего, что произошло. И тем не менее это казалось такими правильным.

– Кажется, я сейчас распла́чусь.

Он наклонил голову и стер поцелуем еще одну слезинку. Мне удалось удержать себя в руках, а он поцеловал мой висок, лоб, переносицу. С закрытыми глазами он покрыл крошечными поцелуями золотой брачный отпечаток на моей руке. Несколько мгновений я молча наблюдала за ним, потерявшись в его ласках.

Он коснулся кольца на моем указательном пальце.

– Я… не хотел, чтобы твое первое впечатление от Атлантии, твоего дома, было ужасным. Хотел, чтобы ты увидела красоту нашего дома, нашего народа. Я знал, что легко не будет. – Он с усилием сглотнул. – Аластир был прав, когда сказал, что некоторые из наших людей суеверны и с опаской относятся к приезжим. Но я надеялся, что ты получишь теплый прием. И еще – что почувствуешь себя в безопасности. Мне ненавистно, как все вышло, и жаль. Мне так жаль.

– Это не твоя вина. Ты сделал все, чтобы обеспечить мою безопасность.

– Разве? – возразил он. – Я знал, что существует возможность неприятия. Знал, что найдутся люди, жаждущие возмездия. Я переоценил их желание жить. Не следовало отпускать тебя гулять. Я должен был быть там. Я не смог тебя защитить…

– Прекрати.

Подавшись вперед, я коснулась его щеки.

– Это не твоя вина, – повторила я. – Пожалуйста, не думай так. Я…

Я резко вдохнула. Делиться чувствами мне никогда не было легко, даже после того, как я сказала те невероятно мощные слова. Да и как иначе, если меня учили никогда этого не делать? Но мне требовалось продолжать. Я должна была, потому что чувствовала кислый вкус вины.

– Мне невыносимо, когда ты считаешь, что виноват. Не хочу, чтобы это тебя снедало. Ты меня не подвел. Не знаю, где бы я была сейчас, если бы не ты. Сомневаюсь, была бы я жива.

Он ничего не сказал, только закрыл глаза и повернул голову так, что его щека прижалась к моей ладони.

Я провела большим пальцем по его нижней губе.

– Но знаю, что я бы… меня было бы меньше. Я бы не чувствовала себя такой – цельной. И это благодаря тебе. – Я глубоко вдохнула. – Когда впервые увидела Столпы и стояла в Покоях, я чувствовала себя дома. Было ощущение, что все правильно, – как то, что я чувствую к тебе. Быть здесь кажется правильным. Может, это как-то связано с моим происхождением. Я… не знаю, что Атлантия значит для меня сейчас и чем станет, но это неважно.

Я поняла в этот момент, насколько это утверждение верно, и благодаря этому внезапному осознанию с меня спал тяжелый груз. Принятие меня атлантианцами и родителями Кастила, конечно, имело значение, но наши отношения были гораздо важнее. Вот о чем я думала, когда закрывала глаза ночью и открывала утром.

– Ты – фундамент, который помогает мне стоять. Ты мои стены и моя крыша. Мое убежище. Ты мой дом.

Его ресницы взметнулись вверх. Янтарь яростно бурлил в глазах.

– А ты – мой, Поппи.

– Тогда, пожалуйста, не вини себя. Пожалуйста. Иначе я… не знаю, что сделаю, но, уверена, тебе это не понравится.