Марина и Сергей Дяченко - Метаморфозы. Тетралогия

• Название: Метаморфозы. Тетралогия
• Автор: Марина и Сергей Дяченко
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-176790-7

Культовая дилогия «Vita Nostra» и два отдельных романа «Цифровой, или Brevis Est» и «Мигрант, или Brevi Finietur». Их объединяют метаморфозы, через которые проходят герои. Каждому придется начать новую жизнь, пройти тяжелые испытания, повзрослеть и стать мудрее. Эмоциональная насыщенность произведений Дяченко запредельна, они требуют от читателя такого самоотождествления с персонажем, что это можно сравнить только с острой влюбленностью… – Журнал «Питерbook» Философский трактат о взрослении и природе реальности – Booklist Лучшие фантасты Европы, по версии «Еврокон-2005»

---

Это был очень трудный день – две пары специальности подряд, третья и четвертая. Они читали про себя параграфы «Текстового модуля 1»; Портнов всегда знал, работает студент или разглядывает жучка, ползущего по странице. Тишина аудитории время от времени прерывалась резким окриком:

– Коротков, работать. Ковтун, не отвлекаться!

Сашка старалась, ожидая, что другие слова – другие, осмысленные – явятся к ней из белого шума, как явились тогда в библиотеке. Но ничего не происходило. Она устала, заработала головную боль и уверилась, что случай в читальном зале был случайным плодом ее воображения.

– Самохина, ворон ловим?

Она сама не заметила, как отвлеклась, задержала взгляд на уголке страницы. Ей померещилась отметка ногтем… Кто читал эту книгу раньше? Одноглазый Витя? Или Захар, который живет в одной комнате с Костей и в любую дверь проходит с третьей попытки? Кто подсунул записку в ячейку камеры хранения? И кому могла помочь эта записка?

– Самохина, – Портнов стоял рядом. – Мне очень не нравится, как ты читаешь. Ты сачкуешь, Самохина, от тебя я не ожидал… Ты еще не придумала слово, которое стоило бы сказать вслух?

Сашка молчала.

– Вы будете молчать, Самохина, пока не поймете, зачем вам, собственно, вторая сигнальная система. Обезьянам хватает и первой, не так ли?

Сашка молчала.

– К завтрашнему индивидуальному занятию, – Портнов прошелся перед доской, – повторить все, что выделено красным. На память. Кто не спрятался – я не виноват, – он ухмыльнулся. – Староста, Самохину запишешь в расписание последней.

* * *

Сашка несколько раз себя спрашивала: если бы Коженников, явившись к ней, дал бы ей такое же «поручение», как Лизе? Ей, для которой колоссальным испытанием была необходимость купаться голышом – рано утром, когда никто не видит…

«Я не требую невозможного».

Неудивительно, что Лиза так ненавидит Костю. Хотя Костя-то совсем ни при чем.

Ее однокурсники один за другим входили в кабинет номер тридцать восемь. Выходили по-разному – кто злой, кто озабоченный, кое у кого из девчонок глаза на мокром месте. Это Портнов, да. Умеет довести.

Сашка вошла в кабинет последняя. Уже закончилась четвертая пара и началась пятая. Уже на третьем этаже, в спортзале, пришло время занятий секции по настольному теннису.

– Сбавила обороты, – сухо сказал Портнов. – Плохо стала учиться. Смотри сюда.

Перстень, который он надевал только на индивидуальные, приблизился к Сашкиному лицу. Сашка зажмурилась от острой синей вспышки.

– Смотреть вверх, нос не воротить… Так. Ну-ка сядь.

В маленькой комнате было всего несколько стульев. Сашка опустилась на ближайший, деревянный, который стоял, опасно отставив ножку.

– Ты чувствуешь, как ты меняешься изнутри? – негромко спросил Портнов.

Сашка кивнула.

– Это правильно. Так и должно быть. Любое изменение – зрения, слуха, памяти – не должно тебя волновать. Сейчас я дам тебе еще одну книжку – сборник практических заданий… Да-да, поработаешь, спина не переломится. Сдавать мне будешь по пять упражнений каждую неделю. Выполнять их надо мысленно, только мысленно, одно за другим, без ошибок. Я буду проверять, Самохина, очень тщательно, а если ты станешь халтурить, как вчера, – рискуешь остаться инвалидом на всю жизнь, свою жизнь, а не мою… Ясно?

Стукнули в дверь. До конца Сашкиного времени оставалось еще пять минут, поэтому она удивилась, кто бы это мог быть.

Это был Костя. Взволнованный, кажется, до потери инстинкта самосохранения.

– Олег Борисович… Там… у дежурной телефон… Самохину по телефону, междугородный звонок, мать спрашивает…

Сашка обмерла. Перевела взгляд на Портнова. Тот сдвинул очки ниже, на кончик носа; посмотрел на Костю, и тот слегка присел под его взглядом.

– Мать же звонит… Я подумал… Может, случилось что-то…

– Занятие закончено, – сказал Портнов ледяным тоном. – Самохина, возьмите книгу.

Он вытащил из ящика стола толстенький учебник, очень яркий, красный. На обложке Сашка увидела знакомый узор из кубиков.

Ни о чем не думая, а только о том, что могло случиться у мамы, Сашка взяла книгу. Спохватившись на пороге, попрощалась с Портновым – отрывистым кивком. Вышла в коридор; Костя широко шагал впереди, почти бежал.

– Давай скорее… Дежурная обещала подождать… Вообще-то это телефон служебный, понимаешь…

Сашка не слушала его.

Вот холл с огромной конной статуей. Вот стеклянная будочка вахтера; вот тетушка в синем халате, вот пластмассовая черная трубка, лежащая отдельно от телефона, вот вьющийся спиральный провод…

Сашка схватила трубку. Приложила к уху, послушала тишину. Мама ждала; Сашка, беспомощная, оглянулась на Костю. Тот выхватил трубку у нее из рук и закричал почему-то очень громко, на весь холл:

– Она сейчас подойдет! У нее все нормально, она хорошо учится, у нас в общежитии тепло!

Сашка услышала мамин голос, измененный проводами и расстояниями. Мама что-то говорила Косте, быстро, звонко и нервно.

– Нет! – крикнул Костя. – Она… ну, немножко охрипла… Вы знаете, кажется, ее не хотят отпускать с занятий, понимаете, у нас сейчас индивидуальные… У вас что-то случилось? Вы можете передать мне, а я…

Мама снова заговорила. Ее голос напряженно звенел; тогда Сашка шагнула вперед и выхватила у Кости трубку.

– Мама, что там у тебя? Что у тебя? Что случилось?!

– Саня, Санечка, это ты?! Почему ты не звонила? Эти твои телеграммы… Я месяц не слышала твоего голоса! Почему ты не звонила, дрянь такая?!

– Так у тебя все в порядке? – спросила Сашка потерянно.

– Нет! Потому что ты не звонишь! Валентин тоже с ума сходит… Никак дозвониться не могу… Ты здорова? Что ты ешь? У вас холодно? Что этот парень говорит, что ты охрипла?

Костя стоял перед Сашкой. Вахтерша, встревожившись, переводила взгляд с одного на другого.

– Я не охрипла, – сказала Сашка, стараясь не плакать. – Все хорошо.

* * *

Портнов перехватил ее у черного хода. Это было против его правил: обычно, встретившись со своим студентом в коридоре, он прохладно кивал – не более того.

– Идем-ка со мной, Самохина.

– У меня секция по настольному теннису.

– Только дар речи вернулся – сразу врать?

Сашка потупилась. В секцию она так и не записалась – не до того было.

– Я думал, ты будешь молчать еще пару месяцев, – пробормотал Портнов. – Хотя… Идем-идем, мне надо показать тебя кое-кому.

Сашка повиновалась. Они спустились в подвал, прошли мимо закрытого в этот час входа в столовую, потом спустились еще ниже. В этой части института Сашка никогда не бывала.

– Моего коллегу зовут Николай Валерьевич, – сказал Портнов. – Он еще будет с вами работать на старших курсах… я надеюсь.

Они прошли по широкому коридору, мимо ряда коричневых, обитых дерматином дверей. Перед одной из них, с табличкой «Приемная», Портнов остановился. Приоткрыл без стука, заглянул. Кивнул кому-то. Пригласил войти Сашку.

Это в самом деле была приемная, как Сашка ее себе представляла. Большой стол, шкафы-стеллажи, телефон-селектор, канцелярские принадлежности. Молодая женщина – секретарша? – на вертящемся стуле.

Сашка все еще тяжело дышала, и ресницы у нее слиплись стрелками. С одной стороны, она чувствовала потрясающее облегчение. С другой – свою вину перед мамой. С третьей – а была еще и третья сторона – глухое раздражение и обиду на Портнова.

– Николай Валерьевич свободен?

Секретарша кивнула, нажала на какую-то кнопку, прошелестела:

– Николай Валерьевич, к вам Олег Борисович… – и взглядом указала на черную дверь, обитую на этот раз уже кожей.

Портнов вошел, ведя Сашку перед собой, как шахтер вагонетку. Сашка вышла на середину просторного кабинета без окон – и остановилась.

За большим столом, перед включенной настольной лампой сидел человек с темно-серым пепельным лицом. Длинные седые волосы касались плеч. Гладко выбритый подбородок выглядел таким острым, что, казалось, при неловком движении способен порезать сидящему грудь. И кроме того, он был горбат. Черный пиджак топорщился на согбенной спине.

– Коленька, я хочу, чтобы ты посмотрел, – без предисловий начал Портнов. – Просто на всякий случай.

Человек за столом поднялся. Повел плечами, будто расправляя занемевшую спину. Вышел из-за стола, остановился перед Сашкой; та замерла, как лягушонок перед цаплей.

У горбуна были серые глаза почти без зрачков. Крохотные черные точки, как маковые зерна, в центре огромных и сизых, будто грозовая туча, радужных оболочек.

– Самохина Александра, – у горбуна был низкий, чуть глуховатый голос. – Семнадцать лет. Эх, где мои семнадцать…

Поддернув левый рукав, горбун высвободил браслет на запястье – это не были часы, как сначала показалось Сашке. Это была выпуклая металлическая блямба на кожаном ремешке; моментальный блик, ударивший Сашке в глаза, заставил ее зажмуриться.