Комбат Найтов - Ретроград: Ретроград. Ретроград-2. Ретроград-3

• Название: Ретроград: Ретроград. Ретроград-2. Ретроград-3
• Автор: Комбат Найтов
• Жанр: Историческая фантастика
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-17-146902-3

Нынче модно говорить, что Великую Отечественную войну выиграл русский солдат, вопреки всему и всем, в первую очередь, вопреки «большевикам», НКВД и руководству, которые «позорно проиграли приграничные сражения». Некоторые идут дальше в своем стремлении переписать историю под себя. Забывая о том, кто реально выиграл эту войну, кто дал РККА 105 251 танк, 482 тысячи орудий, 347 900 минометов, полтора миллиона пулеметов и 157 261 самолет, кто смог эвакуировать на Восток и развернуть на новом месте производство новой техники. Сделали это советские инженеры и рабочие, часто под открытым небом начиная производить необходимую фронту продукцию. Возможно, что поначалу эта техника и уступала лучшим немецким, английским и американским образцам. У правительства нашей страны было всего три «пятилетки», чтобы подготовить страну к великой войне. План индустриализации всей страны начал осуществляться 1928-м году. В декабре 1939 мы вступили во Вторую мировую войну. А войны выигрывает экономика. Герой этой книги – авиаинженер, главный конструктор СибНИИА, филиала ЦАГИ, один из тех людей, кто в современных условиях восстанавливает самолеты времен Отечественной войны. Купленный им раритетный ЗиС-101 перенес его в предвоенный сороковой год.

---

– Но послушайте! Фосс привез эту схему из Липецка, то есть ее изобрел русский инженер. Но его фамилии я не знаю! Просмотрите архивы: с кем общался Фосс в Липецке, и валите все на него, назовите это тренажером Макарова или Никонова, Иванова или Лившица. И все! Главное, чтобы он работал в Липецке в то время, когда там учился Фосс.

– А Блом?

– А что Блом? Он к схеме никакого отношения не имеет, просто денег дал на изготовление и деньги за это получает.

– Задали вы задачку! – проговорил Берия. – Это – действительно важный прибор?

– Там их несколько, я познакомился с комплектом присланного оборудования. Это позволяет создать систему слепой посадки для плохой погоды. Уникальная вещь, и это именно то, что требуется сейчас. Немцы имеют ниже погодный порог использования авиации. Один из присланных самолетов «Ю-52» имеет этот прибор на борту. Это – царский подарок нашей разведки! Звание Героя бы этим людям дать.

– Они будут награждены, товарищ Никифоров.

Правда, установку привода и начало испытаний FuG-10, пришлось «пробивать» через Сталина. Очень уж волновались ГРУшники за своего человека. Но это было чуть позже, а 11-го днем у меня в кабинете появился майор Рычагов, приехал за вещами. Его направляют в 9-ю САД командиром 126-го полка. Фингал на скуле у него мощный. Они вошли вдвоем с супругой, тоже майором, Марией Нестеренко. Она получила назначение в 13-й сбап, той же дивизии, заместителем командира полка, будет переучивать полк на Ар-2. Рычагов хмурился, молча забрал свои вещи и поспешил на выход, даже не попрощавшись, только буркнул:

– Разрешите идти?

А вот супруга измазала мне щеку помадой и слезами.

– Спасибо! Мне сказали, кого надо благодарить. А он не верит! И от него тоже спасибо. Разрешите идти?

– Идите!

Им просто отсрочили приведение приговора в исполнении, переложив всю ответственность на немцев, и на меня.

Схема FuG-10 оказалась довольно примитивной, сделана она была в 38-м году, и наши инженеры сходу предложили кучу вариантов ее немного переделать, с целью уменьшить вес оборудования. Но я довольно уверенно защищался от их предложений и ждал приезда техника со «Светланы» Валентина Авдеева. Он, почему-то, задерживался и приехал, несмотря на срочный вызов, только 18 ноября. Дело в том, что у меня было с собой два «комара», аварийных станций Р-855–2М, элементной базой для которых служат лампы 1Ж29Б, изобретенные этим гением в 1943 году. За счет аналогичных ламп его конструкции СССР некоторое время даже опережал США в микроэлектронике или держался на уровне. Толку отдавать микросхемы в Академию Наук не было совершенно. Их у меня много, но результат будет нескоро. А в руках этого кудесника стерженьковые лампы на 1.2, 2.4, 6 и 12 вольт входного напряжения появятся мгновенно. А это – пентоды, но из них можно сделать по схеме и триоды, и даже диоды с неплохими характеристиками.

В том числе и мощные 1П24Б, пара штук которых завалялась среди хлама в машине. Они использовались для «Протонов», а это обалденно мощная радиостанция, а двойные лучевые тетроды ГУ уже выпускаются. Использование платинита: Ni-C-Fe сплава, вместо платины или молибдена, существенно, на несколько порядков, удешевит производство этих самых лампочек. Плюс, к сожалению, в единственном экземпляре, есть старый, несколько потертый ламповый триггер: крайтрон. Он немного «фонит», поэтому лежит завернутый в свинец. Как его сделать – я знаю. Кстати, и для чего – тоже. Сразу по приезду выяснилась и причина его задержки на заводе: ГКО спустил план на выпуск ламп для РЛС, почти 600 % от плана прошлого месяца, с пометкой «молния». Перенастраивал еще одну линию. А больше всех удивил Миша Янгель, который сумел сохранить оснастку для «И-180» в многочисленных переездах с места на место, и 22-го ноября выкатил из 1-го цеха 39-го завода, и перегнал в Чкаловск, первый серийный самолет этой марки. Впрочем, никакого чуда здесь не было: 39-й завод меньше года назад выпускал «И-16», так что на большую часть фюзеляжа была заводская оснастка и рабочие завода семь лет выпускали аналогичные машины. Преемственность называется. По ней Яковлев & Со и ударили. Успешно ударили, так, что большинство «новых» машин даже раскупорить не успели, не то, что освоить. Эти машины, «И-180», сразу в полки не пойдут, и по-нашему, с Филиным, плану будут составлять второй комплект полков, и базироваться не ближе второй линии развертывания. Там, где немцы их достать не сумеют сразу. Первый удар примут на себя «долгоносики» серии «н». А вот учить передовые полки будут на обе машины, с растасовкой личного состава по разным частям. Много времени на переучивание не понадобится, даже внешний вид кабин Поликарпов сохранил неизменным, и приборы стоят на своих местах. Кроме него, так поступали только американцы, у которых после сорокового года был введен единый стандарт на кабину и расположение приборов в самолете-истребителе. Это позволяло переучивать летчиков гораздо быстрее. Будем бить на неожиданность появления новых машин. Должно сработать. Немцы неожиданностей не любят.

Из неприятного можно вспомнить разговор с академиком Комаровым, которого перед этим настрополил Сталин, академик ничего не понял, и, вместо помощи, начал устраивать дрязги, пытаясь выяснить у каких американских ученых я проходил курс обучения, где писал диссертации и может ли он взглянуть на мои академические труды. Он посчитал меня опасностью, и что я хочу пролезть к их кормушке. После его визита пришлось звонить Сталину и просить его более не привлекать старика-ботаника к этой работе. Пусть тычинки с пестиками соединяет.

Гораздо более эффективную помощь организовали начальник ЦАГИ Чаплыгин и руководитель секции аэродинамики ЦАГИ Мстислав Келдыш и его сестра Людмила. Они появились вечером десятого ноября, сразу после собрания коллектива НИИ. Но, это была не утечка из института. В утренней папке, доставленной фельдслужбой, был приказ ГКО, уравнивавший НИИ ВВС с ЦАГИ. А это – покушение на священную корову науки! Короче, бывший создатель моей альма-матер, портреты которого украшают вход, и не только, моего постоянного места работы до приобретения «ЗиСа», прибыл в институт, дабы на месте разобраться с очередным прохиндеем от практики, собравшимся разрушить храм науки, созданный самим Жуковским. Мне предварительно они отзвонились, и я по тону академика понял, что предстоит бой, причем некислый. Что-то вроде Ледового побоища или Бородино. Поэтому я подготовился к этому визиту.

К этому моменту мои «коллеги» из НКВД, помимо производства чертежей, по моей просьбе перевели на бумагу целую коллекцию всевозможных справочников, коими я, раб прогресса, регулярно пользовался в силу своей конструкторской сущности. Они у меня на планшете все сидели, и частью на компе. Удобнее использовать, было, сейчас требуется сто раз подумать и осмотреться, прежде чем нажать на кнопку пуска «Asus». Я эти перепечатки выложил на стол, как бы невзначай, а там много чего интересного написано, из того, чем ЦАГИ только еще предстояло заниматься. «Гостей» провели к столу, и я сделал вид, что мне что-то потребовалось в соседней комнате для отдыха. Что делает нормальный ученый, которого заставили ждать какого-то выскочку-начальника? Он тянет свои руки к ближайшей книжке. Бегло пробегает глазами по названию, цепляясь только за знакомые слова, и, через пять минут, вырвать эту книженцию из рук становится затруднительно. Когда я вернулся в кабинет, он напоминал избу-читальню. Пришлось вспомнить преподавательский опыт, и напомнить присутствующим, что «шпаргалки», планшеты, звукозаписывающие приборы, мобильники и «бананы» из ушей надо вынуть и выключить. Дежурный по аудитории сейчас раздаст «секретки», которые после лекции соберет в чемоданчик и сдаст в особый отдел. Слушать сюда и не отвлекаться.

Прочитав небольшую лекцию о текущем положении дел, особенно в области обороны страны, и собрав со всех подписанные бумажки с допуском, заострил внимание всех, что для выполнения заданий ГКО требуется солидная помощь со стороны академической науки. Без этого все наши усилия обратятся в ноль и будут использованы против нас. Проехали по ангарам с экскурсией и показом новой техники. Аэродинамики ручками потрогали новые материалы, посмотрели графики продувок, которые они не делали. Постучали согнутыми пальчиками по капотам из углепластика, посмотрели на многолопастные винты с саблевидным профилем, и получили конкретные задания. В том числе, перед Людмилой Келдыш, были положены полупроводниковые тиристор, транзистор, диод, резистор и твердотельный электролитический конденсатор, разработки 50–60 и 2000 годов, старательно выпаянные мной из блока питания старого комбайна «Санье»: DVD-проигрыватель, магнитофон и радиоприемник в одном флаконе, автомобильного, естественно. Все прослушали вторую часть лекции о «p-n» переходах, и, разумеется, «p-n-p» и «n-p-n», было упомянуто. Не забыли и о «туннельных» прибамбасах, и как этого добиться. Кроме того, на столе появились и шаговые двигатели, уже местного производства, и вращающиеся трансформаторы, и гидросервоприводы, сделанные в Ленинграде по моим чертежам.