Донасьен Альфонс Франсуа де Сад - Жюльетта

• Название: Жюльетта
• Автор: Донасьен Альфонс Франсуа де Сад
• Издательство: НИК
• Жанр: Эротика
• Год: 1992
• ISBN: 5-8398-0010-4

«Жюльетта» – самый скандальный роман Маркиза де Сада. Сцены, описанные в романе, достойны кисти И. Босха и С. Дали. На русском языке издается впервые.

Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но я не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.

Маркиз де Сад

Маркиз де Сад, самый свободный из живших когда-либо умов.

Гийом Аполлинер

Представляете, если бы люди могли вывернуть свои души и тела наизнанку – грациозно, словно переворачивая лепесток розы, – подставить их сиянию солнца и дыханию майского ветерка.

Юкио Мисима

---

«О, великий Боже, думала я, как неистощима и величава Природа, как чудесны и восхитительны страсти, которыми она нас одаряет!»

Всюду, куда ни обращался мой взгляд, я с изумлением видела безупречный порядок: если не считать случайно вырвавшихся в пылу страсти резких выражений, громких слов, вызванных удовольствием, и то нацело звучавших богохульных ругательств, порой чересчур громких, в зале стояла образцовая тишина. За всем этим неусыпно следили председательница и цензор, которые одним мановением руки успокаивали не в меру разошедшихся членов Братства, что, впрочем, случалось очень редко; я бы сказала, что самые благопристойные дела не могли бы твориться с большим спокойствием и большей сосредоточенностью. И мне стало ясно, что из всех существующих в мире вещей, наибольшим уважением пользуются у людей страсти.

Между тем все больше мужчин и женщин стали расходиться по сералям, а президентша, с улыбкой на губах, раздавала билеты. В это время мне пришлось выдержать натиск многих женщин: я пропустила через себя не меньше тридцати, добрая половина которых была в зрелом возрасте – не моложе сорока лет; они обсасывали все мои отверстия, сношали меня с обеих сторон искусственным членом, одна из них попросила меня помочиться ей в глотку, пока я целовала ей влагалище, другая предложила испражниться друг другу на грудь и с наслаждением выдавила из себя обильную порцию, а я, к сожалению, так и не сумела отплатить ей тем же; затем подошли двое мужчин, один из них, встав на четвереньки, начал пожирать экскременты, ещё дымившиеся на моей груди, а второй содомировал гурмана, затем в свою очередь испражнился на то же самое место, вставив член в рот своему напарнику.

Неожиданно председательница обнаружила живой интерес к моей персоне; она подозвала мужчину, заменившего её в президентском кресле, спустилась ко мне, и мы слились в объятиях: мы целовали, лизали, сосали друг друга и скоро обе забились в конвульсиях оргазма. За исключением Клервиль, я не встречала женщины, которая бы извергалась столь обильно и неистово; у неё была особенная прихоть: принимая в анус мужской орган, она сильно прижималась влагалищем к моему лицу, а сама при этом обсасывала другую женщину; я блестяще выдержала это испытание, и она, довольная, вернулась на свое место.

Не успела она отпустить меня, как тут же нахлынула новая волна жаждущих мужчин, в основном содомитов – к моей вагине притронулись всего двое или трое из них; среди них был один любитель мастурбации, около дюжины изверглись мне прямо в рот, причем один в момент кульминации вставил в свое чрево чей-то солидный член, а сам, уткнувшись лицом мне под мышку, нежно облизывал мокрую от пота ложбинку, чем доставил мне острое наслаждение. Пятеро или шестеро выпороли меня довольно ощутимо; трое или четверо сбросили семя в самую глубь моей прямой кишки и сами же выпили его; кроме того, я несколько раз громко пускала газы в лицо любителям острых ощущений, и даже нашлось двое охотников до моей слюны; несколько долгих минут я втыкала сотни булавок в ягодицы и в мошонку одного представительного господина, и он ходил в таком виде, ощетинившийся как еж, до конца вечера; ещё один субъект целых два часа облизывал все моё тело, постепенно перемещаясь сверху вниз, добрался до укромных местечек между пальцами на ногах, наконец, вставил свой язык в анус и испытал бурный оргазм. Несколько женщин изъявили желание прочистить мне влагалище толстым и длинным деревянным предметом; одна импозантная дама привела с собой мужчину, взяла в руку его орган и долго прижимала его конец к моей задней норке, а потом заставила меня заталкивать туда пальцем брызнувшую сперму; стройная прелестная девушка осквернила мои ягодицы своими испражнениями, после чего её содомировал мужчина средних лет и, нагнувшись, съел плоды её страсти и до блеска отполировал языком мой зад; позже я узнала, что это были отец с дочерью. Перед моими глазами прошли и другие кровосмесительные эпизоды: я видела, как братья содомировали сестер, отцы совокуплялись с дочерьми, матерей сношали сыновья, словом, я увидела инцест, адюльтер, содомию, самый мерзкий разврат и проституцию, отвратительнейшую грязь и открытое богохульство – и все это в сотнях самых невообразимых форм и оттенков, – и должна признать, что любая вакханка античности показалась бы здесь невинной и стыдливой девочкой.

В конце концов мне надоело быть объектом и жертвой чужой похоти, мне захотелось играть активную роль: я собрала полдюжины юношей с впечатляющими членами, и они почти два часа усердно сношали меня то в одно отверстие, то в другое, то сразу в оба. В заключение этого эпизода какой-то аббат заставил свою племянницу, очаровательное создание, ласкать мне клитор, а меня – сосать её крохотную вагину; потом юноша приятной наружности с большим чувством содомировал рядом со мной свою мать и целовал мне ягодицы. Две юные сестренки облепили меня с обеих сторон: одна ласкала мне влагалище, другая – задний проход, я испытала долгий и удивительно сладостный оргазм и даже не заметила, что с ними, по очереди, совокупляется их отец. Другой папаша заставил своего сына заняться со мной содомией, а сам таким же образом наслаждался с мальчиком; через несколько минут они поменялись местами. Следом за ними ко мне пристроился спереди молодой человек, и в это время его сестра, оказавшаяся монашкой, прочищала ему задницу своим нательным крестом…

И все эти эпизоды якобы оскорбляющие Природу, были исполнены такого удивительного спокойствия и достоинства, что окажись здесь самый нудный моралист, он бы наверняка призадумался и, возможно, превратился бы в философа. В конце концов, если немного поразмыслить, то в инцесте нет ничего необычного: Природа допускает и поощряет его, а запрет исходит лишь от местных законов, но как может действие, допустимое на трёх четвертях земного шара, считаться преступлением на остальной четверти? Но, увы, мне не дано совершить этот восхитительный акт, и мысль об этом вдруг сильно опечалила меня: если бы только у меня был отец или брат, с какой страстью я отдавалась бы и тому и другому, с какой радостью я исполняла бы все их прихоти…

Мои завистливые размышления прервали два обольстительных существа – восемнадцатилетние сестренки-близнецы; они отвели меня в туалетную комнату, заперли за собой дверь, и в их обществе я испытала все, что есть самого пикантного и самого мерзкого в сладострастии.

– Если бы мы стали развлекаться таким образом в зале для ассамблей, – объяснили они, – к нам тут же пристроились бы два десятка этих отвратительных мужчин, и они забрызгали бы все вокруг своей ужасной спермой; скажите, разве не гораздо приятнее наслаждаться в узком интимном кругу?

И обе лесбияночки доверительно поведали мне все свои пристрастия. Яростные сторонницы своего пола, они находили всех мужчин, без исключения, непереносимыми и не терпели даже их присутствия; в Братство их привел отец, и хотя им поневоле приходилось иметь дело с мужским полом, они отводили душу с женским.

– Выходит, насколько я поняла, вы и не собираетесь выходить замуж?

– Замуж? Никогда! Лучше смерть, чем рабская доля в доме мужа.

Я, всерьез заинтересовавшись, засыпала их вопросами, и они рассказали о своих принципах, необычайно твердых для их возраста; воспитанные отцом в истинно философском духе, они рано освободились от всех недугов морали и религии – излечились раз и навсегда; не оставалось ничего такого, чего бы они не испробовали и чего бы не были готовы испытать ещё и ещё; их энергия поразила меня, я нашла наши характеры настолько схожими, что не удержалась и выразила свои чувства. Я искупала этих восхитительных девочек в жарких ласках, мы пролили немало спермы, дали друг другу слово поддерживать отношения и возвратились в залу. В этот момент ко мне приблизился изящный молодой человек и тревожным шепотом попросил уделить ему несколько минут; вместе с ним я вернулась в туалетную комнату, откуда только что вышла.

– Боже мой! – воскликнул он, когда мы остались одни, – я едва не упал от изумления, увидев тебя в компании этой парочки. Держись подальше от них, будь начеку, ведь это же монстры: несмотря на юный возраст они способны на самые ужасные вещи.

– Однако же, – возразила я, – разве это плохо? Он уставился на меня, потом с неохотой кивнул.

– Разумеется, но в своей среде надо всё-таки проявлять хоть какую-то элементарную порядочность. За стенами этого дома – ради Бога: пусть творят, что им вздумается. Но не здесь. Поверь мне, эти сучки получают удовольствие только тогда, когда устраивают всяческие пакости своим собратьям; обе они порочны, коварны и мстительны, их давно пора исключить из Братства, и я не понимаю, почему постоянный комитет до сих пор не принял никаких мер. Поверишь ли, дорогая моя, они сегодня развлекаются с тобой, а завтра будут мечтать о том, чтобы тебя же уничтожить или закабалить. Скажи спасибо, что я предупредил тебя, а теперь в знак благодарности за это подставь-ка мне свою попку.