Николай Внуков - Слушайте песню перьев

• Название: Слушайте песню перьев
• Автор: Николай Внуков
• Издательство: «Детская литература»
• Жанр: Приключения про индейцев
• Год: 1974

Повесть о польской революционерке Станиславе Суплатович и ее сыне Сат-Оке. Осужденная царским судом на поселение в Сибирь, Станислава бежит из ссылки в Канаду. Там она попадает к индейцам и выходит замуж за вождя племени. Сын польки и индейца, Сат-Ок в годы второй мировой войны оказывается в концентрационном лагере. Но он бежит из плена и активно сражается против фашистов в рядах польского Сопротивления.

---

На коротких поводьях они вели за собою коней, а в руках держали луки и томагавки.

По знаку колдуна они перебросили луки за спины и вскочили на мустангов.

И началось состязание Силы и Ловкости…

○

— А у нас молодых людей, которым исполнилось по шестнадцать, родители ведут в костел, и там происходит миропомазание. Это называется конфирмацией, — услышал он голос Яна.

Цепь воспоминаний разорвалась. Исчезла поляна. Заглох стук копыт. Стерлись лица Неистовой Рыси и Черной Скалы. Снова нукевап в чужом лесу, в далекой стране. Слабеющий огонь костра. Глаза Яна Косовского. И его голос:

— Ты понимаешь… для меня все это вроде сказки. Знал, что на свете живут индейцы. А вот сейчас ты говоришь, а мне не верится. Неужели еще есть такое?

— Есть, — сказал Станислав. — Подожди. Не перебивай.

…Как трудно снова уйти на поляну Большого Костра, где сверкали лезвия томагавков и ножей, бросаемых в цель, и где каждый удачный удар сопровождался криками радости…

○

Свистели оперенные стрелы, вонзаясь в голову лося, сделанную из ивовых прутьев и шкур.

Они разгоняли мустангов на полный галоп и спускали тетиву луков в тот момент, когда конь круто поворачивал в сторону.

Они на скаку менялись конями. Свешиваясь с седла, подхватывали с земли упавший лук. Держась только ногами в деревянных стременах, круг за кругом пролетали у самых сосен, головой почти касаясь земли. Они вспрыгивали на коней и соскакивали с них, когда те неслись бешеным карьером.

Их глаза были внимательны, мысли быстры, движения точны, а тела упруги, как лезвия стальных ножей. Они могли бы состязаться так с утра до позднего вечера, не чувствуя усталости, показывая все новые боевые приемы, если бы только большой барабан громким голосом не приказал им остановиться.

«Слушайте! Слушайте! Слушайте! — гремел барабан. — Вы показали многое из того, что умеете. Вы показали, что лагерь Мугикоонс-сит был хорошей школой для вас. Теперь наступило время показать, что вы — настоящие мужчины, не боящиеся боли и страданий. Вы должны пройти испытание крови. Воины! Собирайтесь у шасса-типи, у большого Красного типи, где будет идти Посвящение. Юноши, оставьте своих коней и приготовьтесь к испытанию. Вас ждут. Не медлите!»

Он привязал коня к дереву и сбросил на землю куртку. Кровь еще кипела от возбуждения, туманила взгляд. Рядом оказался Неистовая Рысь из его рода, рода Совы.

— Сат-Ок, мы знаем друг друга с той поры, когда нас маленькими, слабыми ути привезли в лагерь Молодых Волков. У нас был один учитель Овасес, которого мы называли отцом и который вел нас по тропам чащи и знаний. Так я говорю?

— Да, Рысь. Твои слова правильны.

— Сат-Ок, сегодня мы станем воинами. Поклянемся друг другу в вечной дружбе! Я всегда буду помнить тебя, и если тебе нужна будет помощь — позови. Я приду.

— Я тоже приду, Рысь. Пусть моя добыча будет твоей добычей, мой огонь твоим огнем. Мы знаем друг друга с детства. Я хочу, чтобы мы знали друг друга до смерти.

— Так будет! — сказали оба.

Потом они дали такую же клятву Черной Скале.

К нему подошел отец. Он держал в руке зажженный пучок сухих веточек можжевельника.

— Готов ли мой сын Сат-Ок принять Посвящение?

Голос отца строг и холоден. Строго и холодно смотрят глаза.

— Да, отец. Я готов.

Высокий Орел окурил его терпким дымом можжевельника, отбросил тлеющие веточки и запел:

Пусть Гитчи-Маниту

Даст твоему телу отвагу и силу.
Ты должен не замечать боли.
Ты должен быть мужественным.
Иди же! Прими эту боль
И заглуши ее песней.
Сегодня ты станешь воином,
И дальше мы пойдем вместе
Плечом к плечу.
Иди же, мой сын,
И смело смотри вперед!

Сат-Ок склонил голову перед отцом, повернулся и, ведомый дробью трещоток и свистом орлиных рожков, медленным шагом направился к шасса-типи.

Внутри Красного шалаша много старых воинов стояло у стен, но он не узнал лиц. Он видел все как бы. сквозь синий туман. Отчетливыми были только Горькая Ягода и тотемный столб племени. Вся история шауни вырезана магическими символами на этом столбе. Сог-Ок отыскал глазами знак своего рода — Человека-Сову — и больше уже не видел ничего. Крылья Совы словно хотели обнять его. Огромные зрачки страшными черными дисками уставились в пространство. Лапы мертвой хваткой держали тело человека — Основателя Рода.

Он остановился в трех шагах от столба.

Умолкли рожки и трещотки.

Лица старых воинов — представителей всех семи родов племени — повернулись к нему.

И тогда он снова увидел колдуна.

Рога бизона торчали над его лбом, словно вырастая из перьев куп. Грозно блестели глаза. Плотно сжатые губы, превратились в тонкую линию, пересекавшую нижнюю часть лица. Он был Духом Света и Духом Тьмы одновременно. Он словно вышел из тотемного столба, отделился от него, словно тень, и тенью приблизился к Сат-Оку.

Холодом повеяло в шасса-типи.

Тишина звенела, как тетива лука, из которого только что выпустили стрелу.

Сат-Ок увидел левую руку колдуна. Она протянулась к нему, как лапа хищного зверя. Он почувствовал, как сухие горячие пальцы Горькой Ягоды оттянули кожу на его груди над левым соском.

В правой руке Ягоды узко сверкнул нож.

Граненое лезвие пробило мышцу.

Ожог удара он почувствовал как бы. со стороны.

Снова засвистели рожки.

Значит, все в порядке. Значит, спокойным осталось его лицо.

Он улыбнулся. Она даже приятна, эта длинная и жгучая боль. И она совсем не страшна!

Горькая Ягода продел тонкий сыромятный ремешок в двойную рану.

Вот он завязал его особой петлей у груди, а другой конец прикрепил к лапам Совы на тотемном столбе.

Сат-Ок чувствовал, как по груди и по животу его ползут горячие струйки.

Через минуту рядом с ним встали Неистовая Рысь и Черная Скала.

И когда колдун привязал к ногам всех троих священные медвежьи черепа, они запели песню Молодых Воинов:

Пусть дорога через леса и степи
Будет для нас открыта.
Пусть наши руки станут сильнее,
А глаза быстрее и метче.

Когда слова песни, кончились, все трое разом прянули назад от столба. Ремешки разорвали кожу на груди. С костяным стуком оторвались от ног священные черепа, и бывшие Мугикоонс, подняв руки, выбежали из шасса-типи уже не юношами, а воинами, и громким трехкратным криком орла-победителя возвестили племени о том, что прошли Посвящение.

Прекрасна была ночь.

В небо летели языки пламени, от четырех больших костров. Кружились звезды над лесом. Луна остановила свой ход и, как девушка, смотрелась в гладкую воду озера. А троих друзей впереди ждали дороги побед, удачные охоты, дни зимы, дни весны и счастливого лета…

○

— Уф-ф! — вздохнул Ян. — Ну и рассказываешь ты! Будто я сам прошел посвящение и побывал на вашем… как ты назвал его? Тану…

— Тану-Тукау.

Станислав сдвинул угли костра к центру. Смотрел, как они рассыпаются с легким звоном на все более мелкие золотые осколки и покрываются пеплом.

— А дальше? — спросил Косовский. — Что было потом? Как начался твой путь в Европу?

— Летом тысяча девятьсот тридцать восьмого года я и Рысь охотились в каньоне Красных Скал. Ты видел когда-нибудь горных коз? Знаешь, как трудно к ним подобраться между голыми камнями! У них невероятно тонкий слух — и они так хорошо знают всякие звуки, что отличают падающий по скалам камень, который столкнула нога человека, от камня, который сам сорвался со склона. А их дикий бег по крутым обрывам? Я не один раз видел, как целое стадо бросалось вслед за своим вожаком в ущелье с отвесными стенами глубиною в полет стрелы, а то и больше. Кажется, что ни одна из коз не останется в живых. Но так только кажется. Перескакивая зигзагами со стены на стену, они падают все ниже и ниже и через несколько секунд уже убегают по дну ущелья.

Мы гонялись за ними полдня и не подстрелили ни одной.

Наконец Рысь сказал, что нужно отдохнуть и поесть, иначе мы не переплывем даже реку, когда будем возвращаться к своему нукевап.

Мы давно не были в племени и почти забыли тепло типи и голоса родных и друзей. Поэтому каждая минута, проведенная у костра, сближала нас с домом, и мы никогда не отказывались от такой возможности. Мы собрали хворост, зажгли огонь. У нас было немного мяса. Нанизав кусочки мяса на концы стрел, мы поджарили его.