Андрей Валентинов - Ты, уставший ненавидеть

• Название: Ты, уставший ненавидеть
• Автор: Андрей Валентинов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 1997
• ISBN: 5-7921-0097-7

37-й год, Москва. Тайные и явные правители страны продолжают свой эксперимент. Аресты, «чистки», расправы идут с небывалым прежде размахом. Сотрудников вездесущего НКВД интересует все – и действия таинственнойконтрреволюционной группы «Вандея», и древние заклинания крохотного народа, укрывшегося от репрессий в уральских лесах.

Сумеют ли герои романа противостоять силам Зла, чьи замыслы неведомы никому?

---

– Вроде, – односложно согласился тот, кого называли Арвидом. – И – можете добавить – даже не выслушав того, что мне удалось сделать.

– Даже не выслушав, – кивнул альбинос. – И вам остается либо ждать ареста за неведомые грехи, либо считать, что начальство спятило… Или запаниковало, так?

Крепыш не ответил и даже не повернулся, но было ясно, что его спокойствие – напускное.

– Начальство не спятило, – продолжал альбинос, уже в манере собеседника неторопливо, делая паузы между фразами. – Но вот по поводу паники… Ну, если не паники, то чего-то подобного…

Арвид внешне никак не реагировал. Альбинос покачал головой и продолжал:

– В Столицу вас вообще нельзя было вызывать. Вы пробыли там три дня – и, увы, вас там увидели. К сожалению, увидели те, кто не должен был. Да, я знаю, эту поездку вы замотивировали, но видеть вас никто не имел права. Пришлось везти вас сюда, в Коктебель, чтобы спокойно поговорить… Ну а по поводу всего прочего…

Василий Ксенофонтович вновь улыбнулся:

– Начну издалека. После того, как вы приехали из Японии, получили орден и отбыли туда, откуда сейчас вернулись, в Столице случилось одно презабавное происшествие. Изучив ваш отчет, некто, назовем его товарищ Иванов…

При эти словах Арвид резко обернулся. Альбинос с удовлетворением хмыкнул и как ни в чем не бывало повторил:

– Да, товарищ Иванов… Так вот, он собрал у себя всех наших ведущих авиаконструкторов. И, представьте себе, отдал любопытный приказ. Знаете какой?

Крепыш не ответил, но с нескрываемым уже удивлением и даже волнением замер, ожидая продолжения.

– Товарищ Иванов приказал свернуть все, слышите, все работы ведущих КБ. И вместо плановой продукции сосредоточить силы на подготовке самолета нового типа. Догадываетесь, какого?

– «Накодзима»… – ответ прозвучал глухо и как-то хрипло.

– Да, «Накодзима». За документацию, привезенную вами, вы получили свой орден, а вот товарищам авиаконструкторам пришлось ломать головы. Вроде как вам сейчас. Представьте – у Поликарпова на выходе истребитель, у Петлякова – высотный бомбардировщик – а им велят делать нашу советскую «Накодзиму»… Ну вот, а сейчас другой сотрудник вернулся с задания, и пришлось собирать новое совещание. Только на этот раз свои планы придется менять не авиаконструкторам, а вам и вашим, так сказать, коллегам…

– Но… постойте! – крепыш, похоже, настолько удивился, что его напускное спокойствие сгинуло без следа:

– Василий Ксенофонтович! Я же привез заключение экспертов! «Накодзима» слабый самолет! Он может действовать только в условиях чистого неба! Любой нормальный истребитель…

– Я передам ваши соображения командованию…

Несмотря на строгий тон, это была, по всей вероятности, шутка, поскольку оба улыбались.

– Вот-с, – как ни в чем не бывало продолжал Василий Ксенофонтович. – Так что теперь ваша очередь…

– Я уже собирался ехать в Абердин…

– Знаю. Очень жаль, но придется отложить… И вот что…

Альбинос на мгновение замолчал, затем быстро огляделся, словно кто-то незамеченный мог подобраться к ним, а затем заговорил очень быстро, шепотом, причем акцент его стал таким сильным, что распознать некоторые слова было почти невозможно:

– Арвид, дорогой. Вы давно не были дома. Сейчас трудная пора. Впереди большие перемены. Эта чистка должна спаять страну и армию перед тем, что нам предстоит… Но могут быть эксцессы… Поэтому – будьте осторожны… За ваших родственников не волнуйтесь – они защищены надежно.

– Да, спасибо… – Арвид растерянно потер подбородок, нахмурился, и наконец решился:

– Но… Василий Ксенофонтович… За родственников – спасибо, но у меня здесь есть друзья… Я не хотел бы… Дело в том, что они, как и я… Ну, в общем, с точки зрения наших коллег, они могут показаться… ну… подозрительными…

Взгляд альбиноса внезапно стал жестким, даже акцент куда-то исчез:

– Товарищ майор! У сотрудника Иностранного отдела НКВД не может быть подозрительных знакомых! Повторите!

– Так точно, товарищ комиссар государственной безопасности, – тихо ответил Арвид, и голос его прозвучал глухо и безнадежно. – У сотрудника нашего отдела не может быть подозрительных знакомых.

– Вот так, Арвид… – альбинос помолчал, а затем добавил совсем другим тоном:

– Вечером назовете мне фамилии. Если их возьмут, может, я сумею что-нибудь сделать… Может быть.

– Спасибо… – крепыш кивнул и отвернулся.

– А теперь, Арвид, слушайте внимательно, – альбинос привстал и заговорил резко и четко, тщательно отделяя одну фразу от другой:

– Наши сотрудники в Париже и Харбине получили достоверные сведения, что на территории СССР действует нелегальная террористическая организация под названием «Вандея»…

1. ПОРАЖАЮЩИЙ ЗМИЯ

В переулке было безлюдно. Юрий Орловский быстро оглянулся: за ним никто не шел. Очевидно, те, кто преследовали его с самого утра, решили подождать у перекрестка, прекрасно зная, что уйти отсюда некуда: переулок кончался глухим тупиком. Юрий на миг закрыл глаза и прислонился к теплой, прогретой солнцем стене. Сразу стало легче, и страх, смертельный страх, вот уже несколько часов гнавший его бессмысленным долгим маршрутом по улицам Столицы, куда-то отступил. Появилась возможность если не успокоиться, то хотя бы попытаться взять себя в руки.

Под закрытыми веками плавали оранжевые пятна, прохладный бодрящий сентябрьский воздух, казалось, обжигал легкие, Юрий раз за разом повторял одно и то же: «Спокойно… спокойно… спокойно…» Он думал, что говорит про себя, и очень удивился, если б узнал, что произносит эти слова вслух. Впрочем, вокруг никого не было, и можно просто стоять у стены, закрыв глаза, следить, как яркими медузами плавают пятна под веками, и снова и снова твердить одно и то же: «Спокойно… спокойно… спокойно…» Но страх не отпускал. Он стал более осмысленным, четким. То, что еще вчера вечером казалось лишь опасностью, хотя и весьма близкой, теперь подступило вплотную. И сделать уже ничего нельзя. Вернее, делать что-либо уже поздно…

Этим утром Орловский проснулся рано и первым делом вспомнил, что нужно немедленно позвонить Терапевту. Ближайший телефон – автомат был в двух кварталах. Юрий быстро оделся, хлебнул воды из старого чайника и выскочил наружу во дворик, где стоял маленький флигелек, вот уже два года служивший ему жильем. Надо было спешить, Терапевт ждал его звонка еще прошлым вечером, но тогда… Тогда он не мог позвонить, как не мог позвонить ночью. Орловский машинально, по давней привычке поправил галстук и уже шагнул вперед, но внезапно вздрогнул и застыл на месте.

Эти двое стояли на улице, у самого выезда из дворика. Стояли, лениво привалившись к стене, словно им было не жалко дорогих, совершенно одинаковых костюмов, сидевших на них как-то криво и нелепо. То, что эти двое не имели никакого отношения ни к соседям, ни к случайным прохожим, стало ясно в первую же секунду. Они не смотрели в его сторону, даже не повернули головы, но Юрий понял все – и тут же накатил страх. Он опоздал. Уходить поздно, и звонить Терапевту уже незачем.

Страх швырнул его назад, в полумрак передней, но здесь он не выдержал и минуты: представилось, как эти неторопливо входят в дверь, первый лениво роется в кармане, чтобы ткнуть ему в лицо бордовую корочку удостоверения, а второй… Юрий подождал несколько секунд, сжал зубы и вышел во двор. Те, в одинаковых костюмах, стояли на прежнем месте, не двигаясь, и каким-то краешком сознания Орловский сообразил, что это еще не арест. Просто случилось то, о чем ему уже рассказывали: перед тем, как прийти, к нему приставили пару «топтунов». Когда-то он даже удивился: такая слежка была слишком явной, чтобы жертва куда-либо привела своих преследователей. Но тот, с кем Юрий беседовал, пояснил, что подобная практика куда результативней: преследуемый теряется, начинает метаться – и часто приводит «топтунов» туда, куда бы никогда не пошел в здравом рассудке. Но даже если этого не случится, день-другой слежки настолько выводит человека из равновесия, что после ареста часто не требуется никакого давления жертва охотно рассказывает все сама, чтобы избавиться от висящего над нею кошмара.

Юрий понимал это, но страх был сильнее. Конечно, правильнее всего остаться дома, еще раз осмотреть все, что он не успел сжечь вчера вечером, и, раз уж ничего не удастся избежать, сложить самые необходимые вещи, которые понадобятся там. Но Юрий вдруг представил, как он сидит в своей пустой маленькой комнатушке, а эти двое час за часом маячат у ворот, потом их сменяют другие, такие же одинаковые, в дорогих костюмах… Нет, этого выдержать он не мог. Страх вновь захлестнул сознание и бросил его прочь, в никуда, по улицам и переулкам Столицы…

Двое у ворот пропустили его, а затем неторопливо пошли следом. Они шли медленно, но умудрялись не отставать даже тогда, когда нервы окончательно сдавали и Орловский переходил на быстрый шаг, еле сдерживаясь, чтобы не побежать. Скрыться он не пытался, да и никакого плана у него не было просто шел вперед, то оживленными улицами, то полупустынными переулками, постоянно оглядываясь и заранее зная, кого он увидит сзади.