Гривадий Горпожакс - Джин Грин — Неприкасаемый

• Название: Джин Грин — Неприкасаемый
• Автор: Гривадий Горпожакс
• Жанр: Шпионский детектив

Приключенческий роман, в котором раскрываются методы подготовки американских разведчиков. Герой романа Джин Грин проходит школу подготовки «зелёных беретов» — суперменов, способных выполнять любое задание в любой части земного шара. Он участвует в войне во Вьетнаме, забрасывается в Советский Союз.

Авторам романа (их трое, среди которых такие знаменитости как Василий Аксёнов и Овидий Горчаков) удалось создать не только остросюжетное произведение, но и наполнить его глубоким содержанием.

---

И совсем неожиданно такие доказательства поступили уже в вечерней прессе. Все информационные агентства Запада распространили по своим телетайпам экстренное сообщение:

Интервью экс-майора Хайли. Лот — убийца американских летчиков.

Хайли срывает завесу с двадцатилетней тайны гибели экипажа «летающей крепости».

ЦРУ: «Лот и ЦРУ не имеют ничего общего!»

Крупный провал ЦРУ: человек фирмы, арестованный в Москве, оказался нацистским палачом боссом Мафии.

Дело Лота срывает занавес с тайного сращения ЦРУ и Мафии!

ЦРУ: «Лот — провокатор!»

Джин, с трудом сдерживая непосильное волнение, упросил охранника, посулив солидную взятку, принести ему все вечерние газеты и экстренные выпуски. Сенсация разгоралась.

Нью-йоркская Мафия делит наследство Лота. Чарли Чинк убивает Красавчика Пирелли. Война банд принимает угрожающий размах!

Показаниями Тео Костецкого: на московском процессе разоблачена международная деятельность неонацистской «Паутины»

Красавчик Пирелли: «Лот — убийца трех моих телохранителей в каменном карьере!»

Заявление Скорцени в Мадриде: «Даже я не могу вытащить этого дьявола Лота из московского пекла!»

Лот изобличен на суде как агент ЦРУ и Гелена, убийца американцев, провокатор во Вьетнаме, закулисный босс торговцев наркотиками.

Видный работник ЦРУ полковник Шнабель застрелился.

Сенсационные разоблачения: Лот по поручению ЦРУ распространял в Конго 500-долларовые конголезские банкноты.

ЦРУ предлагает Москве обменять Лота. На кого? Это держится в тайне!

Не обошлось в этой мировой сенсации без комической нотки:

«Лота надо судить как Эйхмана, а Грина выдвинуть в президенты США!» — заявляют «хиппи».

Джин весь дрожал от возбуждения. Значит, Лот все это время сидел в Москве, находясь под следствием.

Несколько газет напечатали довольно пространные интервью старого нью-йоркского репортера Уолтера Уинчелла с отставным майором Хайли. Вот, что бывший летчик, ветеран второй мировой войны, рассказал Уинчеллу:

»…Комитет защиты Джина Грина, обвиняемого в дезертирстве из армии США, давно заинтересовался зловещей фигурой мистера Лота. Меня особенно интересовал полтавский период его жизни.

Изучая аспекты карьеры Лота в СС, мне удалось установить по находящимся в Пентагоне неизученным трофейным архивам СД, что Лот получил Рыцарский крест за наведение немецкой авиации на американский аэродром «челночных полетов» под Полтавой, а также за расстрел экипажа американского бомбардировщика. По документам было видно, что Гитлер лично вручил ему высший орден «третьего рейха» — Рыцарский крест — на аудиенции в «Волчьем логове» под восточно-прусским городом Растенбургом вскоре после неудачного покушения на фюрера. Какая ирония заключалась в том, что потом, на протяжении более двадцати лет Лот, этот «вервольф», этот оборотень, делал все возможное для того, чтобы скрыть от людей получение этой награды!

Из экипажа уцелел только один человек. Этим человеком был я, майор ВВС Бен Хайли. Долгие годы вел я самостоятельный поиск материалов о гибели своих друзей и одновременно писал книгу о них под названием «Хроника „Янки Дудла“. „Янки Дудлом“ назывался погибший бомбардировщик, угодивший в руки Лота. Не без труда добился я специального допуска для работы в архиве Пентагона, но Лот, узнав об этом, опередил меня, похитив из секретного архива почти все документы, связанные с полтавским делом. Мне неизвестно, как поступил Лот с похищенными документами уничтожил ли он их или прячет где-нибудь. Однако меня это не слишком беспокоит: у меня хранится микропленка со снимками всех этих документов.

В то время я жил в авиагородке при одном из полтавских аэродромов, переданных советским военным командованием американским ВВС. Помню, я дважды ездил на экскурсию на места сражений Петра I с Карлом XII, пытался ухаживать за русским лейтенантом — переводчицей из военного колледжа иностранных языков в Москве, предлагал ей подарки, но она отвергла мои ухаживания. Меня возмущали тогда те мои соотечественники, которые спекулировали сигаретами, рационами и даже казенными вещами, делали бизнес, а заработав, искали в Полтаве «ночную жизнь».

Я считал, что русские были правы, когда возмущались затяжкой с открытием второго фронта на Западе.

В офицерском клубе не раз ввязывался в драки с другими американскими офицерами, которые оправдывали эту затяжку. В день открытия второго фронта я пропил на радостях все наличные деньги, а потом одолжил еще в баре под свой сто пятидесятый боевой вылет.

Как раз в это время я подружился с одним русским капитаном, у которого было лицо настоящего воздушного волка и триста пятьдесят боевых вылетов за спиной. Когда американское командование предложило русским офицерам-летчикам принять участие в «челночных полетах», чтобы посмотреть, как воюют в воздухе американцы, я добился зачисления этого капитана в свой экипаж.

Тот показательный полет был неудачным с самого начала: при взлете лопнул баллон шасси. Чтобы пофасонить перед русским, я отказался от обычного в полете обшитого брезентом стального жилета и был ранен, легко правда, осколком зенитного снаряда, когда мы пролетали над линией фронта…

Наш четырехмоторный бомбардировщик Б—24 «либерейтор» был подбит при возвращении с бомбежки на Днепре, над Могилевом, — зенитный снаряд вывел из строя два мотора. Радист успел передать, что сильная вибрация сотрясает третий мотор, у которого был сорван кожух и повреждены три цилиндра, что скорость снизилась до критической цифры 125 миль в час, а высота — до 20 футов, что экипаж выбрасывает бензобаки, кислородные баллоны, маски, боеприпасы, «Мей Весты»[115] — все, что под руку попадается, чтобы облегчить подбитый самолет. После слов «идем на посадку»… радиосвязь оборвалась…

В эти дни, как я выяснил в архиве, Лот, или Лотар фон Шмеллинг унд Лотецки, действовал со своей диверсионной командой в районе американских аэродромов под Полтавой. Наш «Янки Дудл» возвращался на базу, волоча за собой шлейф дыма. Он так и не дотянул до аэродрома, пошел на вынужденную посадку в степи. Все летчики согласно инструкции встали в хвост самолета, повернулись спиной к носу, заложили руки за голову… Дело было на рассвете. Совершенно случайно поблизости оказались диверсанты Лота. Характерно, что в своем отчете начальству СД Лот, стремясь набить себе цену, уверял, что он якобы сам посадил «либерейтор», сигналя ракетами над ложным аэродромом. Я здорово ударился головой во время посадки и потерял сознание. Это спасло мне жизнь. Я не видел, как диверсанты напали на моих друзей, обыскали их, отобрали документы, а потом сфотографировали трофейными американскими фотоаппаратами их расстрел. Лот приказал убить всех, включая и русского капитана-наблюдателя. Все десять человек экипажа Б—24, от командира корабля майора Киллера Кэрка до «тэйл-ганнера» — «хвостового стрелка» сержанта Мэкки Маклейна, а также русский капитан были расстреляны Лотом. Меня он посчитал убитым, но на всякий случай выпустил в меня пулю из бесшумного пистолета. Пуля попала в плечо.

Затем он хотел погрузить трупы в самолет и поджечь его, чтобы имитировать катастрофу, но в эту минуту послышался шум моторов — с аэродрома мчались автомашины. И немцы исчезли…

У меня до сих пор хранится копия акта, составленного на месте злодейского убийства представителями советского командования и штаба американской авиабазы.

А в заключение я хотел бы назвать имена всех моих друзей, американских летчиков, которых убил этот изверг Лот…»

Джин задумался. Теперь у него не оставалось никаких сомнений в полнейшей достоверности того, что он узнал в Москве.

Многие наиболее уважаемые газеты западного мира, кичащиеся своей солидностью и престижем, даже претендующие на известную объективность, подробно перепечатывали сообщения советской прессы о «судебном процессе по уголовному делу агента американской разведки гражданина США Лота Л. Ш.» — так официально именовали русские этот громкий, сенсационный процесс. Джина Грина, понятно, интересовала каждая деталь всех судебных заседаний.

Первый драматический момент наступил после оглашения обвинительного заключения. Председательствующий взглянул на ерзавшего на скамье подсудимых Лота и спросил по-русски:

— Признает ли подсудимый Лот себя виновным в предъявленном ему обвинении?

Этот вопрос тут же перевел на английский синхронный переводчик.

Лот: Да, виновным себя признаю, но исключаю некоторые детали предъявленного мне обвинения, по которым хотел бы дать подробное объяснение высокому суду!

«Старый спук» Лот, — писал по этому поводу корреспондент «Нью-Йорк таймс», — как видно, начал отчаянную и изворотливую борьбу за минимальный срок наказания. Вряд ли он пощадит в этой драке святость тайн ЦРУ».

На допросах Лот юлил так, словно пытался превзойти Чабби Чеккера по части твиста, то и дело отходя от своих предварительных показаний, о которых ему тут же с железной неумолимостью напоминал прокурор. Большое и всеобщее возмущение вызвали фотографии расстрелянных Лотом-Лотецким американских летчиков.