Джил Грегори - Моя долгожданная любовь

• Название: Моя долгожданная любовь
• Автор: Джил Грегори
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7841-0508-6

Гордость и свободолюбие толкнули юную Брайони Логан и ее мужа Джима на необдуманный поступок, казалось бы, навечно погубивший их любовь. Не однажды пришлось героям пожалеть о своей ошибке. Но судьба посылает Джиму и Брайони новую встречу — последнюю возможность начать все сначала и обрести былое счастье…

---

Он тряхнул головой, пытаясь связать Мысли воедино и отделаться от терзавшего его душу известия. Однако, снова устремив взгляд на врача, он понял, что это правда. Он видел симпатию в белесых глазах Уэбстера, видел усталость человека, привыкшего уведомлять других о трагедии. Вновь его сердце пронзила боль, как будто в него вонзился кинжал, и оглушила Джима до такой степени, что доктор ничего не мог прочесть на лице потрясенного человека.

Через минуту врач прочистил горло и опять заговорил. На этот раз в его голосе звучала успокаивающая нотка:

— Ладно, сынок, все обстоит не так уж плохо, как могло бы быть. Конечно, случился выкидыш, и я страшно вам сочувствую. Знаю, что значит потерять долгожданного ребенка, в особенности первенца. Мы с женой тоже прошли через это. Это чертовски больно. И я сознаю, что мои слова не могут утешить, так как боль утраты слишком свежа и все такое, но могу сказать, что она уляжется. Самое важное, о чем тебе сейчас следует думать: с твоей женой все нормально. Через одну-две недельки она оправится. И вы с ней сможете иметь столько детишек, сколько вашей душе будет угодно. Все кончится прекрасно.

Врач замолчал, наблюдая за выражением лица Джима. Он слишком хорошо понимал, что в эту минуту его слова служат малым утешением, но ничего иного не мог предложить. Единственным лекарством от боли, испытываемой в эту минуту Техасом Джимом Логаном, могло стать время.

Слова доктора эхом отдавались в ушах Джима. «Ребенка не удалось спасти. Ребенка нет». Горячая, жгучая боль обдала его волной.

Он подумал о деревянной лошадке, которую вытачивал по вечерам всю прошедшую неделю, первой игрушке его малыша. Затем — о колыбельке из кленовых досок, всего за два дня до того вынесенной с чердака. Это была та самая колыбель, в которой когда-то спал он, а позднее Дэнни. Их отец соорудил ее собственноручно почти тридцать лет тому назад и гордо нанес краской клеймо ранчо Трайпл Стар на спинке своего изделия. Это было то сокровище из прошлых времен, которое Джим надеялся передать своему первенцу, будь он сыном или дочкой, внуку своего отца.

У Джима перехватило горло, когда перед ним промелькнули все задумки, связанные с этим ребенком, волнения и радости. Когда он повернулся к доктору, его плечи поникли под бременем горя.

— Моя жена. — Слова каким-то чудом вырвались с его онемевших губ. — Я хочу увидеть ее.

Доктор Уэбстер кивнул:

— Тебе сюда. Но не потревожь ее. Она тоже очень тяжело восприняла эту новость, и будет лучше, если она поспит.

Джим прошел за ним в соседнюю комнату, где доктор проводил осмотр пациентов и которая в экстренных случаях служила временной больничной палатой. Она была такой же небольшой и опрятной, как и приемная, с деревянным полом и отделанными деревянными панелями стенами. Там ощущался сильный запах антисептика. Вдоль стен стояли длинные шкафчики, сколоченные из дубовых досок. В их глубоких ящичках хранились медицинские инструменты. На шкафчиках располагались самые разнообразные флаконы, бутыли, марлевые бинты и прочие медицинские принадлежности. Справа у стены стояла койка, а рядом с ней стул с высокой спинкой. На койке лежала Брайони.

Джим устремился к ней. Укрытая белоснежными накрахмаленными простынями, Брайони спала. Она выглядела бледной и больной. Левое запястье девушки было обвязано бинтами. Личико покрывали ссадины и синяки. Кожа девушки была почти такой же белой, как простыни, и оттого черные волосы, ниспадавшие на подушку, казались темнее, чем обычно. У Джима защемило сердце, когда он поглядел на жену. Его одолевала тоска. Брайони выглядела такой хрупкой, такой миниатюрной. Тонкая красота жены взволновала его больше, чем когда-либо.

Он встал подле койки на колени и взял в ладони неповрежденную руку Брайони. Когда Джим посмотрел на чудесные длинные ресницы жены, его сердце дрогнуло. Он вспомнил, что ощущал, когда она обнимала его, когда они лежали вместе, и она была такой нежной, такой уступчивой. Его славная, любимая Брайони. Если бы только он мог уберечь ее от всего этого! Он был готов на что угодно, лишь бы избавить ее от этой боли. Он с радостью принял бы на себя ее несчастье, если бы это было возможно. Но, к сожалению, такой возможности не могло быть.

Когда она пробудится, на нее нападет такая же смертная тоска, какая сейчас владела им. Помимо физической боли, ей приходится страдать от ужасной потери, и он ничем не сможет ей помочь. Ничем, кроме пребывания рядом с ней, чтобы утешать и нежить ее. Совместно они должны как-то справиться с этой мукой. Но он понимал, что им обоим придется нелегко. Эта боль будет преследовать их в течение долгого времени.

Вокруг губ Джима сложилась угрюмая складка. Пальцы, державшие руку Брайони, сжались крепче. Когда она откроет глаза, он будет здесь. Он скажет ей, как сильно любит ее, скажет, что будет любить вечно. Это самое большее, что он может сделать. Даже — единственное.

Тишину нарушил голос доктора Уэбстера.

— Мистер Логан… — тихо начал он. — Почему бы вам не подождать в приемной? Я найду для вас что-нибудь выпить. Полагаю, тебе это необходимо, сынок.

— Нет. — Джим даже не отвел глаз с бледного лица Брайони. — Я останусь с ней.

— Вероятно, она долго будет спать.

Доктор мягко потянул руку Брайони к себе. Взяв ее за запястье, он проверил пульс, а затем опустил руку на койку. Пощупав лоб девушки, он снова предложил:

— Пойдем, сынок, с ней все будет в порядке. Опрокинь стаканчик виски, ибо тебе будет не до того, когда она проснется и ты ей понадобишься.

Джим заколебался. Может, доктор прав. Наверное, нужно пойти и выпить сейчас. А после он бы вернулся и ждал пробуждения Брайони.

Оцепенело Джим встал и поплелся за доктором. Когда он выходил, его взгляд упал на кучку окровавленной одежды в углу комнаты. Это были вещи жены. И снова его сердце заныло. Он собрал всю свою волю, чтобы удержаться от нервного приступа тошноты. Рванувшись к выходу, Джим понял, как сильно нуждается в глотке виски.

Он уже допивал свой стакан, когда на наружной лестнице послышался громкий топот быстрых шагов. Дверь распахнулась, и в приемную ворвался растрепанный и задыхающийся от бега Дэнни.

— Я примчался со всех ног! — Парень вытер полыхающее лицо своим пестрым платком. Глаза его расширились, взгляд был отчаянный, сомбреро сбилось набок. — Я привез с собой фургон, он набит бельем. Ну… как она?

Джим повернулся у брату. Он распрямил плечи и заставил себя произнести нужные слова:

— С ней все будет хорошо, Дэнни. Ее раны не опасны. — И не в состоянии скрыть свою муку, он устало добавил: — Но она потеряла ребенка.

Дэн Логан часто заморгал. От такого шока его молодое, красивое лицо потемнело.

— Проклятие! — пробормотал он, задыхаясь, и тут же сделал шаг вперед и обнял брата за плечи. — Мне… так жаль, Джим. Невыносимо жаль.

Джим кивнул. Самообладание понемногу возвращалось к нему. Шок и тоска из-за потери малыша потрясли го до глубины души, но теперь он чувствовал, что силы медленно наполняют его мышцы. Ему необходимо быть сильным. Он не может позволить себе расслабиться. На нем лежала ответственность за то, чтобы помочь жене перенести случившееся.

Джим бросил взгляд на Уэбстера, который вернулся за письменный стол и что-то записывал в блокнот.

— Док, можно ли будет, когда Брайони оклемается, перевезти ее? Мой брат приехал с фургоном, и мне хотелось бы забрать ее домой.

— Я набил фургон подушками и одеялами, — быстро вставил Дэнни, так как доктор в размышлении пожевал губами. — Мы будем предельно осторожно везти ее.

Доктор кивнул:

— Считаю, что это возможно. Дома она быстрее поправится. Но завтра я заеду осмотреть ее.

Джим прошел к окну и невидящим взглядом уставился на улицу. У него было такое ощущение, словно на его плечи лег непосильный груз. Казалось странным, что всего несколько часов назад они лежали с Брайони в их излюбленном местечке в долине и были счастливы любовью и своими планами на будущее. А теперь все изменилось. И все из-за этого несчастного случая…

— Дэнни, — вдруг заговорил он, резко обернувшись к брату. — Что именно случилось сегодня днем? Все, что мне известно, так это то, что ты примчался на пастбище и сообщил, что кто-то приезжал из города с известием о несчастном случае, приключившемся с Брайони. Разговор шел о повозке и ее вороном жеребце. Как это случилось? Разве мы не договаривались, что в город ее подбросишь ты?

Дэнни уселся на стул и снял серое от пыли сомбреро. Покрутив его в руках, он ответил:

— Угу, Джим. Так мы договаривались. — Он вздохнул. — Я пытался убедить ее поехать со мной. Честно, пытался. Но она раскрыла наш план и догадалась, что ты послал меня присматривать за ней. — В отчаянии Дэнни ломал сомбреро. — Ты ведь знаешь, какая она бывает, когда злится. Она раскалилась добела. Оседлала жеребца, и не успел я моргнуть, как она карьером умчалась в город.