Эрл Гарднер - Показания одноглазой свидетельницы

• Название: Показания одноглазой свидетельницы
• Автор: Эрл Гарднер
• Жанр: Прочие приключения

---

Делла принялась торопливо листать телефонную книгу и вскоре сказала:

– Да, он здесь есть. М.Д.Карлин, шестьдесят девять двадцать, Западная Лорендо-стрит. Телефон – Ривервью три двадцать три двадцать два.

– Запиши номер, – сказал Мейсон.

– Ты будешь ему звонить?

– Не сейчас. Попозже. Я хочу побольше разузнать, прежде чем начну действовать. У этой женщины определенно что-то случилось. Жаль, что ты не слышала, как она говорила.

– Она была расстроена?

– Я бы сказал, не расстроена, а в панике.

– Чего она от тебя хотела?

– Просила сказать этому Карлину, что он должен искать себе другого компаньона.

– Вместо нее?

– Не знаю. Она передала мне свою просьбу и сказала, что мне скоро принесут деньги. Обычно я отказываюсь от поручений анонимных клиентов, но в голосе этой женщины звучал такой ужас, что мне стало жаль ее. Перед тем как бросить трубку, она вскрикнула так, словно что-то испугало ее до смерти. Трубка стукнулась о стенку, а потом ударилась еще несколько раз, наверное, качаясь на шнуре. Может быть, женщина упала в обморок.

– Что же нам теперь делать? – спросила Делла Стрит.

– Некоторое время подождем и поглядим, придет ли тот пакет с деньгами, о котором говорила женщина.

– А пока?

Мейсон повел Деллу к столику.

– А пока мы допьем кофе, может быть, немного потанцуем и вообще будем вести себя так, будто ничего не случилось.

– Не оборачивайся, шеф, – сказала Делла, – кажется, твой телефонный разговор уже привлек к себе внимание.

– В чем дело?

– Насколько я могу понять, в том углу нас с тобой очень оживленно обсуждают.

– Кто именно?

– Гардеробщица, девушка, которая делает мгновенные фотоснимки, и продавщица сигарет. Подожди минутку, девушка с сигаретами уже направляется к нам.

Мейсон глотнул кофе.

Девушка, продававшая сигареты, предложила свой товар сидящим за соседним столиком, затем повернулась к Перри Мейсону.

– Сигары, сигареты? – спросила она вкрадчиво, чуть протяжно.

Мейсон улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Делла Стрит слегка подтолкнула его под столом.

– Ну хорошо, дайте мне пачку «Релейф», – сказал Мейсон.

Девушка взяла пачку, надорвала уголок, легонько постучав по пачке, вытолкнула сигарету и протянула ее Мейсону, наклонившись, чтобы дать ему прикурить.

У девушки был оливковый цвет лица, немного широковатые скулы и ладная фигурка. Короткое, сильно декольтированное платье открывало округлые плечи, стройные ноги обтягивали нейлоновые чулки.

Мейсон протянул ей доллар. Она начала отсчитывать сдачу.

– Не нужно, – мягко улыбнулся Мейсон.

– О, вы... так щедры.

– Не стоит благодарности.

– Вы так добры... Такая сумма...

– В чем дело? – перебил Мейсон и внимательно поглядел на нее. – Вам ведь всегда дают чаевые.

– Десять, пятнадцать центов, самое большее двадцать пять, – сказала девушка, и ее глаза вдруг наполнились слезами.

– Э, подождите-ка минутку, – сказал Мейсон. – Что это вы?

– Простите меня. Я так расстроена, так истерзалась, а вы были так добры со мной, и я... Я уж и сама не знаю, что делаю...

– Да вы присядьте, – сказала Делла Стрит.

– Нет, нет, меня уволят. Я не имею права сидеть с покупателями. Я...

Мейсон увидел, что ее лицо подергивается от волнения и слезы тоненькими струйками стекают по щекам, оставляя полоски на гриме.

– Ну, вот что, – сказал он. – Садитесь.

Он поднялся, подал стул девушке, и, чуть поколебавшись, она пододвинула стул так, чтобы можно было присесть на него, держа поднос на коленях.

– А теперь, – сказал Мейсон, – вам нужно выпить рюмку бренди и...

– Нет, нет, пожалуйста. Я не могу. Пить с покупателями нам не разрешают.

– Да что у вас случилось? – спросил Мейсон. – Неприятности на работе?

– Нет, нет. С работой все в порядке. Это чисто личное, и вообще давнишняя история. Но временами вдруг подступит к сердцу... – Она запнулась и, повернувшись к Делле, с надрывом заговорила: – Ваш муж не поймет, зато вы сможете понять. Вы женщина, и вам знакомо чувство матери к ребенку.

– А что с вашим ребенком? – спросил Мейсон.

Она покачала головой.

– Как глупо, что я навязываюсь к вам со своими делами. Будьте добры, сделайте вид, будто что-то выбираете на моем подносе. Наш шеф может рассердиться.

Делла Стрит начала перебирать уложенные на подносе мелкие сувениры и безделушки.

– Продолжайте, – сказал Мейсон.

– Вообще-то нечего рассказывать. В конце концов, все не так уж плохо. Наверное, мой ребенок в хороших руках. Мне только хотелось бы знать. Ой, как хотелось бы...

– Что знать? – спросил Мейсон.

– Где моя дочка. Видите ли, все это очень сложно и запутанно. Я... во мне есть примесь японской крови.

– Да что вы?

– Правда. Вы, может, не заметили этого, но если внимательно поглядеть, видите, какие у меня глаза и скулы.

Мейсон пристально всмотрелся в ее лицо, потом кивнул и сказал:

– Да, вижу. Я сразу подумал, что в вас есть что-то экзотическое. Теперь я понял, в чем дело. У вас явно восточный тип лица.

– У меня ведь только небольшая примесь японской крови, – сказала девушка. – А вообще-то я американка. Такая же, как и все остальные. Но люди, знаете, как относятся к этому? Для большинства я – японка, и весь разговор. Отверженная, чужая...

– Ну, а что с вашим ребенком? – спросил Мейсон.

– У меня есть дочка.

– Вы замужем?

– Нет.

– Продолжайте.

– Ну вот. У меня есть ребенок, а отец ребенка украл у меня мою дочь. Он продал ее. Когда я узнала, что какие-то чужие люди хотят удочерить мою девочку, я была вне себя. Чего я только ни делала, стараясь выяснить, что же это происходит и как мне быть, но ничего не смогла сделать.

– А тот человек, который похитил вашу дочь, и в самом деле ее отец? спросил Мейсон.

Девушка на мгновение замялась, опустила глаза, потом подняла их и взглянула прямо к лицо Мейсону.

– Нет, – призналась она. – Ее отец умер.

– Почему же вы не пытаетесь разыскать вашу дочь? – спросила Делла Стрит.

– А что я могу сделать? Разве станет кто помогать японке, да еще если у нее денег ни гроша? А у меня ничего нет. Я даже не знаю, где моя девочка, но я уверена, кто-то ее удочерил. Тот человек, который выдал себя за отца и подписал все бумаги, исчез.

– Сколько лет вашей девочке? – спросил Мейсон.

– Сейчас ей бы исполнилось четыре года. Она была совсем крошкой, когда...

Питер, метрдотель, оглядывая зал, вдруг заметил девушку с сигаретами.

– Продавщица сигарет, пройдите-ка сюда! – крикнул он. – Сию же минуту!

– Ох, – сказала девушка, – зря я разговорилась с вами. Питер сердится.

Из треугольного выреза платья она вытащила носовой платок, такой крошечный, что, казалось, им нельзя прикрыть даже почтовую марку, поспешно вытерла глаза и припудрила лицо.

– Продавщица сигарет! – вторично позвал Питер. Его голос звучал резко и нетерпеливо.

Несмело улыбнувшись Делле Стрит, девушка дотронулась до руки Мейсона и, слегка сжав ее, сказала:

– Мне сейчас здорово влетит.

– А вы не позволяйте, – сказала Делла Стрит. – Какое он имеет...

– Продавщица сигарет, немедленно сюда! – еще раз крикнул метрдотель.

– Спасибо вам большое, я хоть душу отвела.

И девушка ушла.

– Бедняжка, – сказала Делла.

Мейсон кивнул.

– Грудного ребенка продать, наверно, не так трудно, – адумчиво проговорила Делла. – Если тот тип выдал себя за отца и сказал, что мать девочки умерла или сбежала, то он наверняка нашел людей, желающих усыновить ребенка, и получил от них пятьсот, а то и тысячу долларов.

– За японского ребенка?

– А кто знает, что он японец? – возразила Делла. – Ты и то не догадался, что она японка, до тех пор, пока она сама не сказала. Чуть раскосые глаза и что-то в очертаниях лица... Она гораздо больше американка, чем японка.

Мейсон снова кивнул.

– Все это, кажется, ни капли тебя не тронуло, – с раздражением сказала Делла Стрит. – Почему бы тебе ей не помочь? Уж кто-кто, а ты мог бы это сделать, шеф. Разыщи девочку, сделай доброе дело.

– Для кого?

– Для матери и для девочки.

– А кто тебе сказал, что для девочки это такое уж доброе дело? Она, может быть, сейчас в хороших руках. А мамаша, которая работает в ночном клубе и щеголяет в столь открытом платье, что еще чуть-чуть и ее арестуют за непристойный вид...

– При чем тут платье? Она любит ребенка.

– Может быть, и любит, – сказал Мейсон, – но едва ли так уж сильно.

– Не поняла тебя.

– Со времени исчезновения ребенка прошло, наверное, не менее трех лет, – сухо напомнил Мейсон. – И вдруг ни с того ни с сего она подходит к двум совершенно незнакомым людям, посетителям ночного клуба, где она работает, и, рискуя быть уволенной, подсаживается к ним и начинает плакаться на свои беды.

– Все это так, конечно, – согласилась Делла Стрит. – Но ведь можно посмотреть на дело и с другой точки зрения... У нее это вышло случайно. Такое впечатление, что она держала свое горе при себе, пока могла, а сейчас ее прорвало.