David Eddings - Часовые Запада

• Название: Часовые Запада
• Автор: David Eddings
• Издательство: Торгово-издательское объединение "Центрполиграф"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00214-3

Дэвид Эддингс родился в 1931 году в городе Спокане, округ Вашингтон. В 1954 году он получил степень бакалавра гуманитарных наук в Рид - колледже, Портленд, штат Орегон, а в 1961 - м - степень магистра гуманитарных наук в университете Вашингтона. Эддингс много путешествовал, служил в американских вооруженных силах, сменил множество профессий - от мелкого служащего в магазине до преподавателя английского языка. Сериал "Маллореон" принес Дэвиду Эддингсу мировую славу мастера "фэнтези".

Над государствами Алории нависла смертельная опасность: темные силы, воплотившиеся в Медвежьем культе, угрожают миру и спокойствию народов. Монархи алорийских земель объединяются, чтобы дать отпор фанатикам, стремящимся обратить в хаос гармонию мироздания. "Часовые Запада" - первая часть сериала "Маллореон".

В жестокой схватке Гариону удалось одолеть злого бога Торака, после чего он был коронован и стал властителем Ривы. И самому новоявленному монарху, и его друзьям и соратникам казалось, что наконец-то осуществились их давние мечтания - сбылось Пророчество небесных сил и в мире установились разумный порядок и гармония. Между тем Гарион осваивал науку монаршего правления, живя со своей супругой Сенедрой, в долине Алдура под опекой волшебницы Польгары и кузнеца Дарника подрастал странный ребенок Эрранд - совсем юный, он лишь изредка демонстрировал свои уникальные и необъяснимые способности в умении управлять Словом и Волей.

И вот в один из дней с небес неожиданно донеслось предостережение Пророчества: "Остерегайтесь Зандрамас!" Никто, даже волшебник Бельгарат, не знал, кто такой или что такое Зандрамас, пока Гариону не удалось найти намеки на разгадку тайны в прежде запретной части Мринских рукописей. Он узнал, что силы Тьмы по прежнему ведут свою битву с силами Света. И снова с востока потянуло угрозой близящегося нашествия несокрушимого доселе зла; и вновь Гарион почувствовал, что не может противостоять власти древнего и могущественного Пророчества. Волею судеб было определено, что именно от его решений и действий теперь зависит судьба всего мира.

---

- Зачем мне ехать, когда я могу лететь?

Эрранд вдруг почувствовал любопытство.

- Что ты при этом чувствуешь? - спросил он. - Когда летишь?

Взгляд Бельдина внезапно изменился, он сделался каким-то отрешенным и почти мягким.

- Ты даже представить себе не можешь, - сказал он. - Следи за мной. Когда я долечу до дерева, я сделаю круг, чтобы показать его тебе.

Он пригнулся к траве, расставил руки в стороны и ринулся вперед. Поднявшись в воздух, он покрылся перьями, вновь обернулся ястребом и бесшумно полетел.

Огромное дерево одиноко стояло посреди широкого луга, ствол его был больше дома какого-нибудь сендарийского крестьянина, широко расставленные в стороны ветви затеняли десятки акров, а крона поднималась вверх на сотни футов. Оно было невероятно старым. Корнями оно доставало до центра земли, а ветви его касались неба. Оно стояло, одинокое и молчаливое, словно связующая нить между небом и землей, значение которой было непостижимо для человеческого разума.

Когда Эрранд приблизился к обширному затененному пространству под деревом, туда же влетел и Бельдин, на мгновение застыл в воздухе и камнем упал на землю, мгновенно приняв свое привычное обличье.

- Ну вот и оно, - изрек он. - И что теперь?

- Сейчас увидим. - Эрранд соскользнул с коня и прошел по мягкому упругому дерну к огромному стволу. Ощущение чьего-то присутствия теперь усилилось, и Эрранд с любопытством приблизился к дереву, все еще не до конца понимая, чего от него хотят.

Затем он вытянул руку и дотронулся до шершавой коры; дотронувшись, он в то же мгновение понял все. Он обнаружил, что может мысленно проникнуть взглядом сквозь многие миллионы дней в те времена, когда мир только что возник из первобытного хаоса, из которого его слепили боги. В одно мгновение он узнал, на протяжении какого невероятно долгого времени земля пребывала в молчании, ожидая появления человека. Он увидел бесконечную смену времен года и почувствовал, как по земле ступают боги. Эрранду передалось знание дерева о том, как ошибочны представления человека о природе времени. Человек расчленил время, разбил его на удобные в обращении кусочки: эры, века, годы и часы. Но это вечное дерево понимало, что время неделимо, что это не просто бесконечное повторение одних и тех же событий, а движение от самого начала к некой конечной цели. И для того, чтобы сообщить ему эту простую истину, дерево вызвало его сюда. И когда он это понял, дерево подарило ему свою дружбу.

Рука Эрранда медленно скользнула вниз по коре, он повернулся и зашагал к тому месту, где стоял Бельдин.

- Ну и что? - спросил горбатый волшебник. - Это все, чего оно хотело?

- Да. Это все. Мы можем отправляться назад.

Бельдин пронзил его взглядом.

- Что оно сказало?

- Словами этого не передашь.

- Попытайся.

- Ну... вроде того, что мы слишком большое значение придаем годам.

- Очень полезная информация, Эрранд.

Эрранд напряг все свое воображение, стараясь выразить словами то, что он только что узнал.

- Все происходит в свое время, - наконец выговорил он. - И не имеет значения, как много или как мало лет, как мы их называем, прошло между событиями.

- О чем это ты?

- О важном. Ты что, и правда собираешься провожать меня до самого дома?

- Я должен за тобой присматривать. Даже не пытайся спорить. Ты сейчас домой?

- Да.

- Я буду вверху. - Бельдин указал в направлении голубого небесного свода. Содрогнувшись, он принял облик ястреба и, несколько раз сильно взмахнув крыльями, взмыл в небо.

Эрранд взобрался на спину гнедому. Его задумчивое настроение каким-то образом передалось животному; вместо того чтобы скакать галопом, конь повернулся и неторопливо побрел по направлению к приютившемуся в лощине дому.

Обдумывая то, что сообщило ему вечное дерево, мальчик медленно ехал по золотистой, залитой солнцем траве и, погруженный в свои мысли, не замечал ничего вокруг. Поэтому он не заметил и фигуры, завернутой в накидку с капюшоном, которая стояла под разлапистой сосной, пока не подъехал к ней вплотную. Его вывело из задумчивости отрывистое ржание коня.

- Так, значит, вот ты какой, - прорычал голос, мало походивший на человеческий.

Эрранд присмирил коня, погладив его уверенной рукой по дрожащей шее, и взглянул на стоявшую перед ним темную фигуру. Он почувствовал исходящие от нее волны ненависти и понял, что эта темная тень - самое опасное из всего, с чем ему приходилось встречаться в жизни. И все же самому себе на удивление он оставался спокойным.

Фигура издала безобразный сухой звук, похожий на смешок.

- Ты глупец, мальчик, - сказала она. - Ты должен бояться меня, ибо придет день, когда я тебя обязательно уничтожу.

- Вовсе не обязательно, - спокойно ответил Эрранд. Он пристально вгляделся в затененный образ и понял, что, как и Цирадис, с которой он повстречался на вершине заснеженного холма, эта кажущаяся реальной фигура на самом деле была не здесь, а где-то далеко и через многие мили передавала свою злобную ненависть. - И кроме того, - добавил он, - я уже слишком большой, чтобы пугаться теней.

- Я встречусь с тобой во плоти, - прорычала фигура, - и тогда ты умрешь.

- Но ведь это еще не предрешено, так ведь? - сказал Эрранд. - Для этого мы и должны встретиться - чтобы решить, кто из нас уйдет, а кто останется.

Темный образ с шипящим свистом втянул воздух.

- Радуйся своей юности, мальчик, - прорычал он, - ибо больше у тебя в жизни ничего не будет. Ты погибнешь. - И темный образ исчез.

Эрранд глубоко вздохнул и поглядел на небо, где кружил Бельдин. Он понял, что даже зоркий взгляд ястреба не проник через густую крону сосны, под которой стояла эта странная, закутанная в плащ фигура. Бельдин ничего не узнал об этой встрече. Эрранд ударил коня по бокам, и он рысью поскакал прочь от одинокого дерева, направляясь к дому.

Глава 7

В последующие годы все в усадьбе было спокойно. Бельгарат и Бельдин часто подолгу отсутствовали, а когда они возвращались, измученные и пообтрепавшиеся, лица их выражали растерянность и недовольство, как у людей, которые не нашли того, что искали. Хотя Дарник проводил много времени на берегу ручья, пытаясь убедить невыловленных еще форелей, что кусочек отполированного металла размером с ноготь и тянущейся за ним красной ниткой не просто съедобен, но и на редкость приятен на вкус, он не забывал поддерживать в усадьбе безупречный порядок, который лучше всяких слов свидетельствовал, что ее хозяином является сендариец. Так, несмотря на то, что ограды по природе своей обычно зигзагообразны и имеют склонность повторять очертания рельефа, Дарник твердо стоял на том, чтобы его изгороди вытягивались в абсолютно прямые ровные линии. Очевидно, прямодушный характер кузнеца не позволял ему даже в мелочах идти в обход препятствия. Поэтому если на пути изгороди попадался холмик или канава, то из строителя ограды он превращался в землекопа.

Польгара с головой ушла в домашние дела. В доме всегда царили чистота и уют. Пол она не просто подметала, но и часто скребла. Грядки с фасолью, репой и капустой в ее огороде были не менее прямыми, чем ограды Дарника, а сорняки безжалостно истреблялись. Лицо ее, когда она возилась с этими, казалось бы, бесконечными делами, принимало мечтательно-довольное выражение, и за работой она всегда напевала старые песенки.

Мальчик Эрранд, однако, чем дальше, тем больше проявлял склонность к бродячей жизни. Не то чтобы он был лентяем, но монотонная и довольно утомительная работа в сельской усадьбе его нисколько не привлекала. Эрранд не слишком любил ходить за дровами. Полоть грядки казалось бессмысленным занятием, потому что на следующий день сорняки снова вырастали. А уж вытирать посуду было полнейшей глупостью, потому что посуда и так высыхала без посторонней помощи. Он сделал несколько попыток убедить Польгару разделить его соображения по этому вопросу. Она серьезно выслушала его, кивая в знак согласия, когда он с безупречной логикой и всем красноречием, на которое был способен, продемонстрировал ей, что посуду вытирать не нужно. Когда он закончил, блистательно подводя итог своим рассуждениям, она улыбнулась и, сказав: "Да, дорогой", неумолимо протянула ему кухонное полотенце.

Тем не менее Эрранд отнюдь не был придавлен непосильным бременем домашних забот. Не проходило ни дня, чтобы он не проводил несколько часов, сидя на спине гнедого жеребца, обгонял ветер, носясь по лугам вокруг дома.

Мир вокруг погрузившейся в бесконечную сладкую дремоту Долины продолжал жить своей жизнью. Хотя усадьба находилась в уединенном месте, гости здесь не были редкостью. Часто к ним заглядывал Хеттар, иногда в сопровождении своей высокой миловидной жены Адары и их младенца. Так же как и ее муж, Адара была алгарийкой до мозга костей, и в седле она чувствовала себя чуть ли не увереннее, чем на ногах. Эрранду она очень нравилась. Хотя лицо ее всегда казалось серьезным, даже печальным, сквозь это внешнее спокойствие проглядывал ироничный проницательный ум, приводивший его в полный восторг. Но дело было не только в этом. Вокруг этой высокой темноволосой женщины с тонкими чертами лица и мраморной кожей постоянно витал легкий нежный аромат, в котором было что-то неуловимое и вместе с тем неодолимо влекущее. Однажды, когда Польгара играла с малышом, Адара доехала вместе с Эррандом до вершины близлежащего холма и там рассказала ему о происхождении этого запаха.