Томас Майн Рид - Вольные стрелки

• Название: Вольные стрелки
• Автор: Томас Майн Рид
• Издательство: Терра
• Жанр: Прочие приключения

---

Я принял решение. Через полчаса мы уже стояли в огромном арсенальном зале. Это и был сборный пункт добровольцев; почти все они толпились здесь. Быть может, более разношерстной компании никогда не бывало на свете. Казалось, здесь встретились представители всех национальностей, а что до обилия языков, то в этом смысле наше общество могло бы поспорить со строителями вавилонской башни.

У дверей стоял стол, и на нем лежал большой лист пергамента, сплошь покрытый подписями. Я взял перо и тоже расписался на листе. Тем самым я потерял свободу: то был лист присяги.

–Вот они – мои соперники, кандидаты на капитанское место_, – думал я, поглядывая на группу людей, стоявших у стола.

Люди эти отличались от прочих сравнительно приличным видом; некоторые из них уже щеголяли в полувоенных костюмах, и у большинства были фуражки с пуговками армейского образца по бокам и лакированными козырьками.

– А, Клейли! – воскликнул я, узнав знакомого. То был молодой хлопковод, веселый и расточительный юноша, промотавший все свое состояние.

– Галлер, старый приятель! Очень рад вас видеть. Как поживаете? Собираетесь с нами?

– Да, я уже подписал. А кто этот человек?

– Один креол. Его фамилия Дюброск.

Лицо человека, о котором я спрашивал, обратило бы на себя внимание наблюдателя в любой толпе. Красивый правильный овал, обрамленный шапкой волнистых черных волос, круглые черные глаза, черные дуги бровей. Бакенбарды, покрывая щеки, оставляли свободными крупный, энергичный подбородок. Тонкий, мужественный рот, изящные усы, прекрасные ровные зубы ослепительной белизны. Лицо это можно было назвать прекрасным, но красота была особенная – та красота, которая восхищает нас в змее или тигре. Улыбка Дюброска была цинична, глаза – холодны и ясны; в этой ясности было что-то животное – то был блеск не разума, а инстинкта. В выражении лица чувствовалась странная смесь приятного и отвратительного, физической красоты с нравственным уродством.

С первого же взгляда я почувствовал к этому человеку необъяснимую антипатию. Это был тот самый креол, о котором говорил Линкольн и с которым мне, очевидно, предстояло бороться за капитанскую должность.

– Этот малый собирается стать нашим капитаном, – прошептал Клейли, заметив, что я приглядываюсь к Дюброску с особым вниманием. – Между прочим, – продолжал он, – он мне страшно не нравится. По-моему, это какой-то прохвост.

– Да, похоже на то. Но если это так, то как же его могут выбрать?

– Ну, здесь никто друг друга не знает, а он превосходный фехтовальщик, как, впрочем, и все креолы. Он продемонстрировал уже здесь свое искусство и произвел большое впечатление. Кстати, ведь вы, кажется, тоже не промах по части рапир? Кем вы собираетесь быть у нас?

– Капитаном, – ответил я.

– Отлично! Я кандидат в старшие лейтенанты, так что мы с вами не соперники. Давайте заключим союз.

– От всего сердца.

– Вы пришли сюда вон с тем бородатым охотником... Он вам друг?

– Друг.

– Ну, так могу сообщить вам, что он здесь вс°. Глядите, он уже начал!

В самом деле, Линкольн разговаривал с несколькими молодцами в кожаных штанах. В них нетрудно было узнать охотников. Вдруг все они рассыпались по зале и вступили в разговоры с людьми, которых за минуту до этого не удостаивали вниманием.

– Собирают голоса, – пояснил Клейли.

В это время Линкольн, проходя мимо, шепнул мне на ухо:

– Капитан, намотайте на ус: все эти ребята очень славные малые. Вам надо подружиться с ними, а кстати и выпить. Это – самое главное.

– Хорошо сказано, – усмехнулся Клейли. – Но если бы вам удалось победить вашего соперника в фехтовании, то дело было бы в шляпе. Черт возьми! Я думаю, Галлер, вы способны на такой подвиг.

– Я и сам решил попробовать.

– Но только не сейчас, а за несколько часов до выборов.

– Вы совершенно правы. Действительно, лучше повременить. Принимаю ваш совет, а пока что последуем совету Линкольна: –сойдемся и выпьем_.

– Ха-ха-ха, – разразился веселым смехом Клейли. – Сюда, ребята! – крикнул он, обращаясь к группе добровольцев, очевидно томившихся жаждой... – Пойдем опрокинем по рюмочке. Вот, позвольте представить вам капитана Галлера...

В следующий момент я уже пожимал руки довольно потрепанным джентльменам, а еще через минуту все мы чокались и болтали с фамильярностью, словно были друзьями с самого детства.

В следующие три дня запись добровольцев продолжалась, а одновременно развертывалась и предвыборная кампания. На четвертый день вечером были назначены выборы.

Между тем моя антипатия к сопернику все возрастала по мере того, как я ближе знакомился с ним, и, как часто бывает в подобных случаях, антипатия эта оказалась взаимной.

За несколько часов до голосования мы стояли друг против друга с рапирами в руках, с трудом подавляя обоюдную неприязнь. Враждебность эта была замечена и зрителями, которые окружили нас тесным кольцом и с нетерпением ждали схватки: исход ее, как понимали все, предрешал исход выборов.

В арсенальном зале имелось много оружия. Мы сами выбрали себе по рапире. Одна из лежавших здесь рапир была без наконечника и достаточно остра, чтобы в руках раздраженного человека представлять собою опасное оружие. Я заметил, что мой противник взял именно эту рапиру.

– Ваша рапира не в порядке, – сказал я ему. – У нее нет наконечника.

– Ах, простите! – ответил он по-французски. – Я не заметил.

– Странный недосмотр, – с многозначительным взглядом шепнул Клейли.

Француз отбросил рапиру и взял другую.

– Не угодно ли вам выбрать, сэр? – спросил я.

– Нет, благодарю. Эта вполне хороша.

В это время к нам подошли все бывшие в зале. Добровольцы, затаив дыхание, ждали схватки. Мы стояли лицом к лицу и были похожи не на любителей, задумавших посостязаться в фехтовальном искусстве, а на двух врагов, сошедшихся на смертный бой. Противник мой был опытным фехтовальщиком: это выяснилось, как только он принял исходную позицию. Что касается меня, то в студенческие годы фехтование было моим коньком. На протяжении нескольких лет я не знал себе соперников в этом искусстве. Но с тех пор прошло много времени, и я успел потерять технические навыки.

Мы начали схватку очень неуверенно. Оба были возбуждены, и первые удары наносились и отражались не слишком ловко. Но вскоре обоих нас охватил гнев, и искры посыпались от клинков. В течение нескольких минут исход был сомнителен, но я с каждой секундой становился все спокойнее, а мой противник все больше раздражался при каждом моем удачном выпаде. Наконец мне удалось коснуться его щеки. Громкие крики приветствовали мою удачу, и я расслышал голос Линкольна:

– Хорошо, капитан! Да здравствуют горцы!

Француз окончательно вышел из себя и стал драться еще отчаяннее прежнего, так что мне было нетрудно повторить свой выпад. На этот раз удар был неплохой, а после еще нескольких выпадов я попал в противника в третий раз, причем оцарапал его до крови. Зрители кричали от восторга. Француз не скрывал бешенства. Схватив рапиру обеими руками, он с бранью сломал ее о колено, а затем, пробормотав что-то невнятное насчет –другого случая_ и –более серьезного оружия_, смешался с толпой и выскользнул из залы.

Через два часа после этого я стал капитаном. Клейли был избран старшим лейтенантом. Спустя неделю вся рота была официально принята в состав армии Соединенных Штатов, как особый отряд –вольных стрелков_. Тогда же нам выдали вооружение и обмундирование. 26 января 1847 года корабль понес нас по синим водам к берегам Мексики.

Глава IV

НА ОСТРОВЕ ЛОБОС

Нам было приказано плыть на остров Лобос (в ста километрах от Вера-Круц) с заходом в Брасос – Сант-Яго. Вскоре мы уже были на месте. Здесь мы должны были устроить учебный лагерь. На остров одновременно высадились другие отряды; солдаты были немедленно посланы на рубку леса, и через несколько часов зеленая чаща исчезла с лица земли, а на ее месте появились белые пирамиды палаток под развевающимися флагами. На восходе солнца Лобос представлял собой остров, густо заросший изумрудно-зеленым тропическим лесом. Как изменился он в один-единственный день! Когда взошла луна, лучи ее осветили не зеленый остров, а целый военный городок, как бы вынырнувший из моря. А в море стоял на якоре военный флот...

Через несколько дней на необитаемый до того островок высадились шесть полков, и военный шум заглушил на нем все звуки.

Все эти полки состояли из совершенно необученных новобранцев, и мне, наравне с прочими офицерами, пришлось прежде всего –обтесать_ своих людей. Бесконечная муштра шла с утра до ночи, и тотчас же после ранней вечерней поверки я с радостью забирался в палатку и ложился спать, насколько можно спать среди бесчисленных скорпионов, ящериц и крабов. Казалось, что на этом маленьком острове назначили друг другу свидание все пресмыкающиеся земного шара.