Густав Эмар - Следопыт

• Название: Следопыт
• Автор: Густав Эмар
• Издательство: Терра
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-85255-350-6

---

Как только дон Порфирио завидел их, он тотчас же остановился и вместе с ребенком спрятался в кусты, но, убедившись, что краснокожие — часовые еще не успели заметить его, он с удивительным искусством принялся подражать пению centzontle (американского соловья), с которым нашего даже сравнить нельзя. Затем он дважды издал резкий крик сокола и притаился.

Минут пять-шесть спустя три всадника на превосходных степных мустангах отделились от группы и, миновав всех часовых, крупной рысью направились к тому месту, где находились наши путники.

Первый из всадников был старик благородной, аристократической наружности, с лицом, носившим отпечаток доброты, энергии и недюжинного ума; его глаза под густыми, черными, как уголь, бровями, казалось, метали молнии. Белая, как снег, борода старика скрывала часть его лица и ниспадала серебристой волной ему на грудь. На нем был живописный и богатый наряд сашема; второй всадник в полном воинском уборе и вооружении, высокий, стройный, гибкий, с лицом суровым и строгим, расписанным яркими красками, с длинными и пушистыми волчьими хвостами, привешенными к пяткам, мог сразу быть признан за важного воина, одного из храбрейших в этом племени. Это был один из вождей этого народа; третий был еще молодой человек, лет семнадцати—восемнадцати, высокий, стройный, с изящными манерами и ласковым взглядом; юноша в основных своих чертах имел большое сходство со стариком. Сашема звали Огненный Глаз, а молодой человек был сын его, который, несмотря на свою молодость, заслужил уже прозвище Твердая Рука, которое впоследствии приобрело столь громадную известность. Третий же краснокожий воин был молодой, но грозный вождь Сокол.

Когда они очутились на расстоянии двадцати шагов от того места, где притаился с ребенком дон Порфирио, этот последний, взяв мальчика на руки, выскочил из кустов на дорогу и, протянув вперед правую руку с выпрямленными, но плотно сжатыми пальцами, ладонью вперед, крикнул громким, отчетливым голосом:

— Приют и убежище у священной трубки мира племени папаго и близ ковчега первого человека для сына Мистли Гуайтимотцина, касика и великого сагамора Сиболы!

Все три всадника разом остановились.

— Сын Мистли Гуайтимотцина всегда желанный гость у воинов его отца! — отвечал сашем, сопровождая эти слова грациозным жестом.

Тогда Сокол проворно соскочил с своего коня и, приблизился к дону Порфирио, державшему ребенка на руках, преклонил перед ним одно колено и возложил крошечную руку ребенка на свою голову.

— Дитя, — сказал он, — папаго всегда были друзьями твоего отца, которого они любят и которому всегда готовы повиноваться, потому что он их первый сагамор. Воины наши с радостью умрут, защищая тебя. Приди и осчастливь нас твоим присутствием!

Затем, взяв ребенка из рук дона Порфирио, он посадил его на коня и повел его под уздцы, тогда как дон Порфирио поддерживал мальчика на седле; по знаку сашема, все медленно направились к тому месту, где расположились индейцы.

Краснокожие встретили наших путников в самом начале прогалины, приветствуя их громкими радостными криками, после чего все поочередно стали подходить и целовать ребенка в лоб с особым благоговением и любовью.

По знаку Огненного Глаза для дона Порфирио подвели лошадь, а затем и все краснокожие вскочили на своих коней и во весь опор понеслись прямо голой степью. Перед самым заходом солнца они прибыли в одно из зимних селений их племени, в чаще глухого девственного леса, почти непроходимого; селение это было прекрасно укреплено и вообще вполне безопасно от внешних врагов.

Твердая Рука умчался вперед и прибыл раньше других в селение, так что при въезде в него наши путники были встречены всеми жителями селения радостными приветствиями, сопровождаемыми визгом свистков чичикоуэ, глухим звуком гнутых раковин, заменяющих наши трубы и валторны, и другими музыкальными инструментами, дикие звуки которых заглушал временами нестройный лай сторожевых псов.

Ребенка торжественно провели к супруге сашема, женщине еще молодой и отличавшейся редкой красотой. Она заключила ребенка в свои объятия и осыпала его самыми нежными ласками, на которые мальчик ей отвечал тем же. Затем ребенок на руках вождей был снесен и посажен под великий кальюмет войны, под сенью священного тотема этого племени. Сашем встал по правую сторону ребенка, а Сокол по левую, затем вожди стали подходить один за другим и клялись именем Ваконды в своей дружбе, преданности и покровительстве ребенку. По окончании этой церемонии молодые воины исполнили танец, а затем жена вождя удалилась в свою хижину и увела с собой ребенка.

В тот же вечер, когда взошла луна, все вожди собрались в залу совета, и здесь дон Порфирио подробно рассказал им, что именно заставило сына касика Сиболы искать приюта и убежища у индейцев папаго. Дон Порфирио прожил целый месяц в этом зимнем селении папаго, чтобы ребенок исподволь мог привыкнуть к новой обстановке и своим новым покровителям, а затем, простившись с супругой сашема и поцеловав ребенка, однажды поутру с восходом солнца вскочил на превосходнейшего степного мустанга и, вместе с Твердой Рукой и Соколом покинул селение краснокожих. Всадники наши избрали путь по направлению к Соноре; и только когда почти подъехали к Тубаку, спутники дона Порфирио расстались с ним, и он направился на асиенду дель-Пальмар, где с тех пор и поселился.

После того прошло около полугода без всяких особых приключений. Но вот однажды вечером на асиенду дель-Пальмар прискакал Твердая Рука с ужасной вестью: большой отряд прекрасно вооруженных бледнолицых ворвался ночью в селение папаго, почти безлюдное: ибо это была пора, когда все индейцы, кроме старых и хилых, да женщин и детей, покидают свои селения и отправляются в далекие охотничьи походы. Во главе бледнолицых явился сам капитан; горсть индейцев мужественно отстаивала свое селение и в конце концов после весьма кровопролитной схватки принудила неприятеля к поспешному отступлению, почти к бегству. Тут вдруг обнаружилось, что ребенок, порученный этому племени, был выкраден врагом.

Тогда воины папаго под предводительством Твердой Руки тотчас пустились в погоню за бледнолицыми и шли по их следу до маленького порта Нижней Калифорнии. Здесь им пришлось узнать, что за два дня до их появления в этом городишке или, вернее, деревушке бедный ребенок был сдан на судно неизвестной национальности, которое час спустя после того снялось с якоря и ушло в море.

Краснокожие воины, взбешенные своей неудачей, бросились по следам бледнолицых, которых настигли уже в горах. Здесь они дали им кровопролитное сражение, причем перебили и сняли скальпы почти со всей шайки, за исключением очень немногих, которым удалось бежать вместе с их вождем, капитаном Кортесом, после отчаянной борьбы. Их уцелело всего пять или шесть человек.

Эта страшная весть так поразила дона Порфирио, что он едва не умер от горя; в продолжение нескольких месяцев доктора не надеялись спасти его, но наконец здоровье и силы вернулись к нему, и с этого момента он повел глухую, затаенную борьбу, без отдыха и пощады, с убийцами семьи его молочного брата.

Год проходил за годом, дон Порфирио отлично знал о каждом движении и поступке своего заклятого врага, знал, что последний, отчаявшись добраться до сокровищ семьи Кортесов, охраняемых такой тайной, решился переселиться на асиенду дель-Венадито, которая, вопреки его словам, не была ни сожжена, ни ограблена, равно как и все остальные его поместья. Но в погоне за несметными богатствами и легкой, быстрой наживой этот человек совершенно запустил у себя везде сельское хозяйство и вскоре дошел до крайней и постыдной нищеты и, став во главе отчаянной шайки мерзавцев, начал разбойничать.

То была сотня самых отчаянных бандитов, настоящих висельников, выдававших себя за герильяс, но в сущности грабивших без разбора мексиканцев и испанцев, совершая неслыханные злодеяния в провинциях Соноре, Синалоа, Чиуауа и Аризоне, наводя страх на жителей и прикрываясь то тем, то другим флагом.

Местом убежища этих отъявленных разбойников стала асиенда дель-Энганьо, где они хранили награбленное и держали своих заложников до выкупа.

Капитан, следивший за всем происходившим в стране, предвидел поражение испанцев и вместе с тем водворение порядка в государстве, что означало конец его безнаказанности. Тогда он вдруг спросил маску и разом преобразовал свою мнимую герилью40 в настоящих бандитов, чем они и были с самого начала. Завязав связи и сношения во всех провинциях Мексики, он образовал громадное общество, которое вскоре получило название платеадос.

В настоящее время платеадос стали такой силой, что даже само правительство принуждено считаться с ними и лишь с опаской решается затрагивать их.

— Теперь вы видите, с какого рода врагами нам предстоит бороться, — что вы об этом думаете?