Виктор Слипенчук - Заметки с затонувшей Атлантиды

• Название: Заметки с затонувшей Атлантиды
• Автор: Виктор Слипенчук
• Жанр: Политика
• Год: 2005

«Не могу молчать», — так граф Лев Николаевич Толстой назвал своё публицистическое выступление в пользу отмены смертной казни в России. Выступление было записано на фонограф (один из первых приборов для механической записи звука и его воспроизведения), и теперь трудно сказать, кому надо быть обязанным (физикам или лирикам), что ознакомился с выступлением великого писателя ещё в школе.

Помнится, меня заинтересовало — граф. (Нем. Graf ) в раннее средневековье в Западной Европе — должностное лицо, представлявшее власть короля в графстве. У нас в России со времён Петра I и до 1917г. — наследственное дворянское достоинство, оно выше баронского и ниже княжеского. Чтобы получше уяснить субординацию, представил, что за царя-императора у нас — генсек КПСС, за князей — члены политбюро. Кандидаты в члены политбюро, пожалуй, были графами. А члены ЦК КПСС — баронами.

---

Если бы мне сегодня предложили выбирать между Брежневским застоем и сегодняшним олигархическим капитализмом, каюсь, выбрал бы застой. Да, застой, но без КГБ. Понимаю, что это неприятно для тех, кто на волне восхождения Путина к вершине власти (он выходец из КГБ) взялся обелять эту закрытую службу. Ничего не получится, не выйдет. В развале СССР полностью повинен КГБ. По статусу своего Комитета он обязан был охранять и оберегать государство СССР, увы, не сберёг. Да и не мог сберечь, потому что в основе основ его работы лежала, прежде всего, запретительная мысль.

В армии мне рассказывал сослуживец, что в их деревне, расположенной на границе, были запрещены долбленые корыта для поения скота. А всё потому, что какой-то негодяй, переплыв реку на долбленом корыте, ускользнул от пограничников. (Слава Богу, что ускользнул не в ванне или ведре.) Какие компьютеры, если «отэрить» (отксерокопировать) любой значимости документ можно было только по разрешению спецслужб. Получалось, что КГБ в основном защищало интересы государства от интересов народа, его населяющего. Причём во время этой, так называемой, защиты могло запросто растоптать и покалечить массу людских судеб. Так что уже выходило, что Советское государство более всего защищалось от советского человека.

Сегодня многое изменилось, консенсус есть, но методы?! Есть методы «царской охранки», третьего отделения. Есть ВЧК, НКВД, КГБ, в общем, «лубянки». Своих, именных что ли, методов наше ФСБ ещё не выработало. А ведь методы — это тактика, а тактику учитывает любая стратегия. Так что полагаю, необходимость Гражданской площадки или палаты, о которой говорил президент Путин, заключается как раз в выработке методов, которые, прежде всего, должны устраивать народ. А стало быть, эта палата должна быть при президенте.

Когда страной правит царь-государь , то он всегда чувствует — мой народ. Мой народ бедствует, мой народ страдает, мой народ процветает. Совсем другое, когда правит отец народов . Нет-нет, здесь не ставится вопрос об унитарном государстве. Напротив, если бы нам удалось должным образом реализовать идею «Гражданская палата», искренне заботящуюся о своём народе, то вопрос об унитарном государстве отпал бы сам собою. Ведь он в себе таит много мин. Например, возможную черту оседлости пока для лиц чеченской национальности, а потом кавказской и так далее, и так далее.

Но вернёмся к выработке методов, которые не выработаны, но которые всегда на вооружении правоохранительных, законодательных и всякого рода исполнительных органов.

Главным, краеугольным камнем, камнем преткновения в любой стране являются взаимоотношения государства и простого гражданина. Если это взаимоотношения юридически равных сторон — перед нами правовое государство. Что же у нас?

Увы, почти везде, где интересы государства и простого российского обывателя сталкиваются (олигархи могут купить, или откупиться), в проигрыше обыватель. Причём спецслужбы ( курьеры любой власти ) просто бесчинствуют. И тем яростней, чем беззащитней проштрафившийся. В коридорах власти ощущается тяжёлая атмосфера деградации. Особенно это удручает в силовых ведомствах и спецслужбах, которые и в царской России, и в СССР, и в нынешней России слыли наиболее интеллектуальными.

Приведу пример — запрещение кетамина, используемого для наркоза оперируемых животных. (Привожу этот пример не с целью уязвить ФСБ, а потому что этот пример свежий, всё ещё на слуху.) Впрочем, и для нашего дела выработки невыработанных методов наведения порядка он тоже весьма и весьма поучителен.

Словом, ветеринаров, попытавшихся помочь братьям меньшим, курьеры власти буквально растоптали. (Благо, за ветеринаров вступились защитники животных.)

Конечно, начатки подобных взаимоотношений складывались не сегодня и не вчера. Вот что по этому поводу говорит Ф.М.Достоевский в статье «Российское общество покровительства животным. Фельдъегерь. Зелено-вино. Зуд разврата и воробьёв. С конца или с начала?».

«Ямщик тронул, но не успел он и тронуть, как фельдъегерь приподнялся и молча, безо всяких каких-нибудь слов, поднял свой здоровенный правый кулак и, сверху, больно опустил его в самый затылок ямщика. Тот весь тряхнулся вперёд, поднял кнут и изо всей силы охлестнул коренную. Лошади рванулись, но это вовсе не укротило фельдъегеря. Тут был метод, а не раздражение, нечто предвзятое и испытанное многолетним опытом, и страшный кулак взвился снова.… Разумеется, ямщик, едва державшийся от ударов, беспрерывно и каждую секунду хлестал лошадей, как бы выбитый из ума, и, наконец, нахлестал их до того, что они неслись как угорелые. …Картинка эта являлась, так сказать, как эмблема, как нечто чрезвычайное наглядно выставлявшее связь причины с её последствием. Тут каждый удар по скоту, так сказать, сам собою выскакивал из каждого удара по человеку».

Взаимоотношения фельдъегеря и ямщика настолько полно вписываются в сегодняшние взаимоотношения спецслужб и простого народа, что хочется оставить всё без комментариев . Однако смею заметить, что взаимоотношения, хотя и вписываются — сами фельдъегери (их образ) сильно изменились с тех пор. Судя, по описаниям классиков русской литературы, царские фельдъегери гордились своими тычками в затылок. И зачастую «держали ямщика на кулаках» исключительно от скуки.

Советский фельдъегерь, исповедуя тот же метод, что и царский, избегал огласки. Он был профессионалом, всё делал в тайне, за семью печатями, так что над ним витал ореол высокой таинственности и непогрешимости. Теперь мы, конечно, сознаём, что вся его непогрешимость заключалась лишь в том, что он не оставлял улик. «Нет человека, нет проблем».

Нынешний фельдъегерь — это что-то двойственное. В нём присутствуют качества первого и второго фельдъегерей так, что уже является образ совершенно необычный, наподобие двуликого Януса. Только лики его, как божества, обращены не в прошлое и будущее, а вверх и вниз. Впрочем, это не мешает современному фельдъегерю, в зависимости от сложившейся ситуации, пускать в ход либо здоровенный правый кулак, либо окружать свои действия ореолом секретности, то есть высокой таинственности и непогрешимости.

В первом случае, больно опуская здоровенный кулак точно в затылок, он как бы наглядно демонстрирует прозрачность действий спецслужб и в то же время устрашает.

Вспомните, начало «кетаминового дела». На телевизионных экранах появился фельдъегерь: моложавый, плотно сбитый, с усиками. Он твердил: наркотики, наркотики, они повсюду. Говорил и о ветеринарных врачах, этих оборотнях, наконец-то, пойманных на использовании кетамина. В заключение взвился здоровенный правый кулак — боролись, боремся, изведём негодяев. При этом умолчал (методы спецслужб секретны), каким образом вынудили пойманных ветеринаров пойти на применение кетамина.

Оказывается, ветврачи спасали собачек, братьев меньших, которых «фээсбэшники» предусмотрительно принесли с собой в ветлечебницу. На сострадании к ним были уличены и схвачены ветврачи. Ну, что тут скажешь — круто, очень круто действуют наши «фээсбэшники»!

Естественно, защитники животных возмутились, дело дошло до уличных демонстраций. Что ж, породили проблему, надо её героически преодолеть.

И опять на экране знакомый фельдъегерь, кулаки спрятал, ну прямо отец родной — мы понимаем вас, граждан (защитников животных), но сидят там, наверху, в министерстве сельского хозяйства бессердечные люди, пишут постановления к исполнению, а мы, дескать, здесь не причём. Ну, граждане у нас совсем уже глупенькие люди, не понимают, кто причём, а кто нет, и так сразу поверят, что охраной государства у нас заведует министерство сельского хозяйства. (Впрочем, если сравнить результаты работы ведомств — вполне логично поверить в такой абсурд, он не так уж и абсурден.)

Наши спецслужбы порой, как в комическом спектакле, в ужасе закатывают глаза, трагически заламывают руки — ну, почему нам не верят, почему?! Да потому, что мы не в театре и хотим видеть не фокусников-иллюзионистов, жонглирующих мифическими успехами, а воинов, уничтожающих душегубов, воинов побеждающих. А то ведь до того поднаторели в фокусах, что уже проскальзывает некое опережение и даже изысканность — чего-с изволите?! Порою по сообщениям средств массовой информации у нас складывается одно, провальное, представление об операции, проведённой спецслужбами, а нам, обилием наград для фельдъегерей, внушается обратное. Складывается впечатление, чем больше людей пострадало от террористов, тем на большее количество наград могут рассчитывать силовые структуры, задействованные в антитеррористической операции.

В самом деле, может, Гражданской палате позволят поинтересоваться — за какие такие героические заслуги награждён высшей наградой страны тот или иной высший чиновник? Может, ей доверят заслушивать работу тех или иных структур, по вине которых унижается наш народ, и гибнут ни в чём не повинные люди? Если это так, то это исключительно своевременный и верный шаг в деле становления истинно народной власти. Любая другая в России — обречена.