Жильбер Синуэ - Порфира и олива

• Название: Порфира и олива
• Автор: Жильбер Синуэ
• Издательство: ACT: ACT МОСКВА: Транзиткнига
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036589-6: 5-9713-2209-5: 5-9578-3983-3

От смерти и Воскресения Спасителя нашего прошло всего двести лет, а в христианской церкви, еще гонимой и преследуемой, уже наметился раскол!

Чтобы примирить враждующих, вернуть веру сомневающимся и принести христианству НОВУЮ СИЛУ И СЛАВУ, наследие Святого Петра должен принять НЕОРДИНАРНЫЙ ЧЕЛОВЕК.

Но он, похищенный из родной Фракии римскими легионерами и проданный в рабство, еще не предчувствует своего грядущего величия...

Так начинается история Калликста I — загадочнейшего Папы раннего христианства...

---

Сколько времени он просидел тогда в парке, в укрытии, перед входом в виллу? Осенний ветер, завывая в ветвях уже наполовину облетевших деревьев, пробирал его до костей. Все тело болело. Со вчерашнего утра у него маковой росинки во рту не было, и он чувствовал себя таким же уязвимым, как эти хрупкие пожелтевшие листья, что едва держатся на ветвях. Руки слегка дрожали — от лихорадки. Сердце молотом стучало в груди.

Неожиданно издали донеслось бренчание надтреснутого колокола. Он сзывал рабов к вечерней трапезе. Машинально повернув голову в сторону конюшен, Калликст увидел долговязую фигуру Елеазара, управитель о чем-то толковал с конюхами. Теперь надо было действовать очень быстро, если не хочешь проворонить свой последний шанс. Не отрывая взгляда от вилликуса, он стал осторожно пробираться поближе, прячась за соснами, и достиг конюшен в тот самый миг, когда сириец распрощался со своими собеседниками. Из складок своей туники Калликст вытащил стилет, так кстати похищенный несколько часов тому назад. Елеазар быстро зашагал в направлении покоев Карпофора. Кожаный кошель, притороченный к его поясу, болтался на виду. Чтобы нагнать вилликуса прежде, чем дверь дома безвозвратно поглотит его, придется, не прячась больше, пересечь открытое пространство. Эти несколько туазов... легче добраться до края земли!

Собрав все гаснущие силы души и тела, он бросился вперед, моля Диониса и всех богов, чтобы никто его не заметил.

В самое последнее мгновение, когда до управителя уже было можно рукой дотянуться, тот, словно встревоженный предчувствием, оглянулся.

Вытаращив глаза от изумления и ужаса, Елеазар поднял руку жестом защиты. Стилет вошел в его тело раз, другой, снова и снова, пока он не повалился наземь, весь в крови. Однако у него еще хватило сил издать ужасающий вопль, эхо которого отдалось в парковых аллеях. Теперь — кошель! Его завязки не поддавались. Стремительным взмахом стилета Калликст рассек их. А рабы уже бежали к нему со всех сторон.

Он без колебаний ринулся на ближайшего преследователя, выставив вперед стилет. Человек тотчас отшатнулся, перепуганный. Не обращая внимания па крик, поднявшийся вокруг пего, Калликст юркнул за угол конюшни.

А теперь куда? Кинешься вперед — там господские покои, слева купальня, справа кладовая, за ней кухня. Туда он и бросился, между тем как рабы, заслышав шум, повалили из трапезной во двор.

Через мгновение он уже был в кладовой. Закрыл дверь, ощупью пробрался между бочонков с маслом и тюков с топленым свиным салом к двери, ведущей в кухню. Задохшись, обливаясь потом, он приостановился, пытаясь собраться с духом, прежде чем переступить порог. И боги не оставили его: единственным человеком, который, пренебрегая шумом и криками, доносившимися снаружи, еще оставался здесь, был Карвилий. Безучастный к переполоху, он был поглощен своим делом: начинял медом жирного гуся.

— Калликст? Да как же... Это невозможно!

— Скорее! Мне нужна твоя помощь. Спрячь меня!

— Но... но... Что ты натворил? Что случилось?

— После, Карвилий, после. Заклинаю тебя, они же сейчас прибегут!

Старый повар, совсем потеряв голову, в панике забормотал:

— Укрытие... Надежное место, здесь? Разве что моя каморка.

— С ума сошел! Ее-то они, прежде всего и перероют.

Вопли быстро приближались.

Калликст протянул руку к одному из лежавших на столе ножей.

— Нет! Погоди! Кажется, придумал. Следуй за мной!

Глава XXXII

Рассвет не пришлось ждать слишком долго. Между тем охота на человека продлилась до поздней ночи. При свете факелов и масляных ламп обшарили каждую пядь земли, все самомалейшие уголки, каждый слуга был допрошен, парк прочесали, воду в бассейне спустили, речное дно взбаламутили шестами. Тщетно. И вот все снова стихло. Поместье, казалось, застыло, кутаясь в лохмотья ночи. Лишь две какие-то тени, крадучись, пробирались к оссуарию.

— Карвилий...

— Что?

— А если нас застигнут?

— Эмилия, ты перестанешь дрожать как осиновый лист? Уже одно то, что никто до сих пор не догадался заглянуть в эту дыру, великое счастье. И все равно, будь что будет! Однажды он спас мне жизнь, я у него в долгу.

Они приблизились к плите, закрывающей вход в оссуарий. Карвилий обеими руками вцепился в кольцо, за которое ее можно было приподнять.

— Уж больно тяжела! Думаешь, у тебя хватит сил?

Старику при шлось долго надрываться, прежде чем, наконец, удалось сдвинуть с места эту массивную каменную глыбу. А Эмилия засунула в образовавшуюся таким образом щель два металлических бруса, с помощью которых они смогли постепенно расширить вход. Скрежет плиты, трущейся о землю, казался оглушительным среди царящего окрест глухого безмолвия, и Карвилий при каждом ее движении говорил себе, что это, должно быть, слышно даже в далекой Субуре.

Наконец вход полностью открылся. Калликст лежал в беспамятстве на дне грязного рва, среди разрозненных костей рабов и скелетов, еще закованных в цепи, на которых можно было различить выгравированное имя их владельца — Карпофора. Повар несколько раз окликнул беглеца, но тот, скорчившись на боку, словно зародыш в материнской утробе, с ладонями, зажатыми между колен, не откликнулся на его зов.

— Он... Может быть, он мертв? — прошелестела Эмилия.

— Нет. Чтобы умереть, недостаточно провести несколько часов в оссуарии. Особенно когда ты такой здоровяк. Помоги-ка мне, я спущусь.

— Не надо! Погоди, есть средство получше.

Служанка торопливо раскрыла бурдюк с вином, который она предусмотрительно захватила с собой, и выплеснула его содержимое в лицо фракийцу. Результат не заставил себя ждать. Калликст вздрогнул, захлопал глазами и, увидев своих друзей, склонившихся над краем рва, с трудом приподнялся:

— Вы... Наконец!

— Дай мне руку, — приказал Карвилий.

Калликст повиновался, и через мгновение, опираясь на края щели, выбрался па вольный воздух.

— Говорил же я тебе, — пробурчал старик, — этот парень крепче дуба.

Потом, обернувшись к Калликсту, добавил:

— Это правда, что ты пытался убить Елеазара?

— Я должен был это сделать, — сказал тот, стискивая рукой тяжелый кошель, болтающийся у него на поясе. Затем, помолчав, спросил с некоторым беспокойством: — Он... мертв?

— Не совсем так, — отозвался Карвилий, — но вроде того.

Да ладно! — бросила Эмилия. — Этот пес получил куда меньше, чем заслуживал. Скольких несчастных он погубил своей нечестивой жестокостью!

— Меня не печалит возможная смерть Елеазара, я беспокоюсь о том, кто ответственен за это. Ибо сказано: «Не убий». Всякое нарушение заповедей клеймом ложится на душу.

Повар вздохнул и с неподдельным волнением закончил:

— Если вилликус умрет, я могу лишь пожелать, чтобы Господь смог простить тебя. И в этом мире, и в том...

— Думаю, если твой Бог вправду таков, как ты его все время описываешь, он меня уже простил, — со слабой улыбкой заметил фракиец. — А сейчас мне пора уносить отсюда ноги. Светает. Если нас здесь обнаружат...

— Возьми, я тебе собрала поесть, — Эмилия протянула ему небольшой кожаный мешок.

— Не хлопочи. Мне это не понадобится. Спасибо вам обоим. И пусть ваш Бог хранит вас...

— Ступай, друг. Не знаю, какие у тебя планы, но куда бы ты ни направился, да будет с тобой удача. А теперь поторопись.

Калликст смотрел на них обоих, горло перехватило, но в то же мгновение в памяти всплыли слова Марка: «Я и не подумаю ждать до бесконечности. В третьем часу я подниму паруса...».

Солнце вот-вот воспламенит вершины Альбанских гор. Ему ни за что не успеть в порт до отплытия «Изиды».

Давеча он привязал своего скакуна к армейскому милиарию, каменному столбу, какими были усеяны все главные дороги Империи (на них красовалось указание, сколько морских миль до храма Сатурна на римском форуме). Милиарий все так же торчит на обочине дороги, но животного нет, как нет. Он осмотрел длинный развязанный повод, валяющийся на земле, и хотя особых иллюзий не строил, все же обследовал окружающую местность, подстегиваемый слабой надеждой, что лошадь, может быть, не успела уйти далеко. Но нет: нигде ни следа.

Раздавленный, с мучительной, как никогда, ломотой во всем теле, он устремил взгляд вверх, словно прося у неба какой-то помощи, но не увидел ничего, кроме черной громады надвигающихся туч, и ему почудилось, будто он смутно различает силуэт «Изиды», рассекающей морскую гладь.

Из плотной тучевой завесы стали выдергиваться первые капли дождя. Калликст, по-прежнему не двигаясь, запрокинул голову, зажмурился, будто готовый раствориться в грозе. Решение принято. Он не отступится. Что ж теперь, упасть на дорогу и ждать, пока не подохнешь? Нет, он пешком одолеет десяток миль, отделяющий его от порта. «Изида» в это самое мгновение, должно быть, отдает швартовы. Это уже не имеет значения. Он все-таки направляется туда, на набережную.