Яков Свет - Алая линия

• Название: Алая линия
• Автор: Яков Свет
• Издательство: ЗАО «МК-Периодика»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2002
• ISBN: 5-94669-009-4

«Алая линия» – увлекательный рассказ о противостоянии двух великих морских государств Испании и Португалии, о войне между ними, тайной и явной, за мировое господство. Как стрела от полюса до полюса, прямая «алая линия» разделила мир на две части. Все это произошло в бурные годы открытия Христофором Колумбом Нового Света.

Книга содержит иллюстрации.

---

Дону Дуарте было, однако, не до казненных олив. Сегодня он мчался в леса Лейрни и валил там столетние мачтовые сосны, завтра он командовал на верфях, жадно вдыхая убийственный запах сифы – смеси рыбьего жира и прогорклого масла, которая кипела и пузырилась в огромных котлах. Этой смесью пропитывали свежую сосновую древесину, чтобы она.не пропускала ни капли воды.

И случилось чудо: за восемь недель удалось снарядить тринадцать кораблей. 9 марта 1500 года флотилия покинула Лисабон. За море двинулось целое войско. Тысяча солдат сопровождала мирные грузы: бархат, атлас, сукно, медь, киноварь, янтарь – товары, которые приказано было выменять на индийские пряности. В ночь с девятого на десятое марта, когда флотилия выбралась из горла реки Тэжу в открытое море, в рубке главного ее капитана, Педро Алвариша Кабрала, собрались командиры самых крупных кораблей. Главный капитан зачитал королевскую инструкцию: флотилии идти к югу, курсом кораблей Васко да Гамы, и, обойдя мыс Доброй Надежды, вдоль восточного берега Африки к Малин-ди, а оттуда направиться в Индию.

Капитаны молча выслушали Кабрала и разошлись. И тогда дон Дуарте, оставшись наедине с Кабралом, сказал:

– Я думаю, что нам с тобой следует сразу же за островами Зеленого Мыса отклониться от заданного курса к западу и поискать кое-какие землицы в западной части моря-океана.

– Какие землицы?

– А те самые, о которых уже шел спор между нами и кастильцами. О них толком ничего не известно, но дон Руи да Пина заверял меня, будто наши моряки их видели где-то за экватором. Он же и проговорился в Барселоне об этих землях Изабелле и Фердинанду.

До рассвета убеждал дон Дуарте Кабрала изменить курс и в конце концов добился своего. Пройдя острова Зеленого Мыса, далеко за экватором флотилия повернула на запад. Дули крепкие попутные ветры, корабли шли в сторону заката, и, к великому удивлению всех моряков, на четырнадцатый день плавания на западе показалась земля. Нежданная и негаданная (Кабрал и дон Дуарте ни с кем не делились своими планами), она тянулась к югу и к северу насколько хватал глаз.

Землей Святого Креста назвал ее Кабрал. А теперь, в 1522 году, ее чаще называют Бразилией, и лежит она по эту сторону алой линии, в португальской половине земного шара. Воистину счастлив был покойный король Мануэл… От этой земли корабли пошли на юго-восток и быстро добрались до мыса Доброй Надежды. Видел дон Дуарте невысокие африканские берега, поросшие голубыми травами, видел белые города над синими сомалийскими бухтами, видел легкие арабские кораблики в необъятном Индийском море.

Индия… Горячий ветер гонит пыль по кривым улицам Кали-кута, с высоких пальм и лоз черного перца прямо тебе под ноги прыгают обезьяны, истошно вопят пестрокрылые попугаи, бродят по городу тощие коровы, и у каждой, как у невесты, на шее гирлянда алых и желтых цветов. Толпятся в гавани босоногие индийцы, смуглые арабы в белых и зеленых тюрбанах, желтолицые люди с раскосыми глазами: у одних волосы заплетены в тонкие косички, у других начисто сбриты на темени. А базары! Чего-чего только на них нет! Там и диковинные плоды – манго, брин-ды, карамболы, там и орехи всех видов, сливы и яблоки всех цветов, там и чудесные лекарственные снадобья (уж в них-то бывший аптекарь Прадо знал толк, и все равно взяла его оторопь, когда увидел он толченый рог носорога, смолистую аса-фетиду, непальский Валерьянов корень, душистые корешки травы галга-на). А браслеты и кольца из слоновой кости, а драгоценные, переливающиеся всеми цветами радуги камни: рубины, аметисты, изумруды, сапфиры, бериллы, яшма, топазы, ляпис-лазурь. А золотые запястья и ожерелья, а живые птицы и звери – крикливые и наглые павлины, ручные обезьяны, мангусты-крысоловы, коты невиданных расцветок… Нет, таких базаров не сыскать ни в Европе, ни в Африке, ни в стране Великого Турка…

Впрочем, недолго пробыли португальцы в Каликуте: плохую память оставил о себе Васко да Гама, и горожане постарались как можно быстрее избавиться от его соотечественников. Зато в соседнем городе Кочине – а кочинцы всегда враждовали с жителями Каликута – португальцам удалось пустить крепкие корни. И Кабрал, отправившись на родину, оставил здесь верных людей.

Тяжел был обратный путь, дьявольской силы буря обрушилась в мае 1501 года на флотилию у мыса Доброй Надежды. Из тринадцати кораблей только семь дошли до Лисабона, но недаром сразу же после возвращения Кабрала в Португалию король Мануэл сказал венецианскому послу Джованни Кретико:

– Индия теперь моя.

Венецианца беседа с королем крайне обеспокоила, но в его земноводном городе слова дона Мануэла особой тревоги не вызвали. Где это видано, где это слыхано, твердили венецианские мудрецы, чтобы над слоном взяла бы верх жалкая мышь. А что ни говори, Индия эдак раз в сто больше португальского королевства… Слоны и мыши… Довелось однажды дону Дуарте побывать в гостях у знатного индийца. Хозяин, едва сдерживая горючие слезы, сказал дону Дуарте: «Сегодня я лишился моего любимого слона. Нерадивые слуги целую неделю продержали его в грязном загоне, где мышей больше, чем блох в бороде нищего. И они перегрызли зверю сухожилия на задних ногах, искусали ему бока, круп и хобот и высосали кровь из его жил. Знай, чужестранец, мыши для слона куда опаснее тигра, льва и носорога».

Исподволь, тишком, вгрызались португальцы в индийские берега. Стравливая друг с другом бесчисленные здешние княжества и царства, они отхватывали город за городом в огромной стране. Их острые коготки дотянулись до далеких заиндийских земель. Лисабонские мыши завелись на Цейлоне и на Яве, они завладели Малаккой, они проникли на родину пряностей – Молуккские острова, они появились на Суматре и в Бирме.

Не прошло и двадцати лет, как на всем пути от устья Тэжу до китайских гаваней, словно поганки после дождя, выросли португальские крепости, базы, фактории, миссии. Острозубые мыши, ненасытные, юркие, свирепые, одолели беднягу слона и присосались к его живому телу.

В Лисабон потянулись длинные караваны судов, с трюмами, до отказа нагруженными перцем и сахаром, гвоздикой и восточными тканями, мускатным орехом и лекарственными травами. На португальских рынках бойко торговали золотыми статуэтками из мала-барских храмов, цейлонскими одеждами со следами плохо замытой крови, кольцами, срубленными с пальцев малаккских воинов, жемчугом, награбленным в городах Индии.

Мыши правили кровавую тризну, а их счастливый владыка дон Мануэл посылал флотилию за флотилией к берегам Малабара, в Персидский залив и теплые малайские моря.

На этой тризне для дона Дуарте места не нашлось. Крепкие ветры, чаще противные, чем попутные, гоняли его, как траву перекати-поле, по заморским владениям короля Мануэла. Он добывал золотой песок в непролазных чащобах Гвинеи, вел счетные книги португальского наместника в Софале, пыльном африканском городке, куда с Лунных гор и берегов Замбези везли слоновую кость и шкуры диковинных зверей и где лисабонские работорговцы оптом скупали черных невольников.

Он побывал на Занзибаре и в Малинди; по быстрым, порожистым рекам поднимался на высокие равнины Эфиопии и по тропам, проложенным слонами в густых колючих зарослях, добирался до древних городов, в которых жили темнолицые люди христианской веры. Часто в ночную пору его будил надрывный вой шакалов, ему приходилось раскаленными головнями отгонять от своих становищ назойливых гиен и за огненным обводом спасаться от любопытных царей и герцогов звериного царства – львов и леопардов. Трижды заносила его судьба в Индию, побывал он и в жгучих пустынях Аравии, и на бесплодных берегах Персидского залива.

Кажется, в Софале, а может быть, в Кочине, пришла ему на ум занятная мысль: написать книгу великих и малых путей земных и в ней, на радость всем грядущим странникам, рассказать о городах, селениях, гаванях, караванных путях, реках, источниках, озерах, лесах, пустынях и горах той части света, которую ему довелось исходить и изъездить в своих долгих скитаниях. И добрым словом помянуть обитателей далеких восточных стран, ибо от них многому он научился.

На полях старой счетной книги, на клочках пергамента, на обрывках желтой китайской бумаги писал он эту путеводную книгу. Он привез в Лисабон ворох кудрявых записей и, истратив последние свои деньги, купил две стопы плотной валенсийской бумаги. Три месяца – было это жарким летом 1506 года – перебеливал он свои черновики и в один поистине прекрасный сентябрьский день вложил ровно обрезанную кипу густо исписанной бумаги в папку из плотной телячьей кожи. И на титульном листе остро очинённым пером вывел удивительные слова: «Изумруд здания земного». Так назвал он свою книгу, и для него она была дороже всех изумрудов Индии.

Да, то был счастливый день, но, увы, единственный. Лисабонс-кие ученые мужи истомили дона Дуарте мелочными придирками, они, ехидно ухмыляясь, заставляли его перечеркивать и переписывать целые главы. Право, куда лучше было бы, если эти чернильные души били бы его на китайский манер по пяткам бамбуковыми палками или вытягивали бы ему кости и жилы на злой дыбе. Пять лет продолжалась эта адская пытка, а затем ослейший из всех ученых ослов сказал ему: