Вилли Бредель - Братья витальеры

• Название: Братья витальеры
• Автор: Вилли Бредель
• Жанр: История

---

- Еще платок! - крикнул он Клаусу.

- Где? - спросил тот.

- Черт возьми, на шкафу висят!

Клаус подбежал к шкафу у стены. Там и в самом деле на стенке висели два платка. Он дал их доктору.

- Хватит одного, - пробормотал тот.

Клаус отнес второй назад.

- Много вышло крови? - спросил больной.

- Да, и совсем черная.

- Благодарю вас, доктор.

Второй случай был легче. Вошла женщина с нарывом на десне. Она считала, что через рот проникает чума, и поэтому стонала и плакала; выпученные от страха глаза ее готовы были выскочить из орбит. Доктор Ангеликус покопался железной палочкой у нее во рту, взял потом какую-то настойку и помазал десну.

- И никакой чумы? - все снова и снова спрашивала женщина.

- Нет, нет, - отвечал Ангеликус. - Исключено! Обычное воспаление!

Он и сам не подозревал, что в этот момент заразил несчастную.

- О, тысяча благодарностей, доктор! Благослови вас бог. - Она поклонилась и Клаусу, повторив еще раз: - Тысяча благодарностей!

До вечера было принято еще несколько десятков больных.

Ночью Клауса разбудил дикий шум. Он подбежал к окну и увидел на крышах красные отблески. "Боже милостивый, - подумал он, - не пожар ли в городе?" Он торопливо оделся и выбежал на улицу. Внизу он столкнулся со своим земляком, фургонщиком Клагенбергом, и от него узнал, что произошло. Вооруженные мечами и кольями горожане ворвались в населенные евреями и пришлыми людьми улицы, поджигали дома, убивали.

- Зачем они так? - возмутился Клаус. - Это нужно прекратить. Разве не довольно уже трупов?

- Но они же виноваты, - возразил фургонщик.

- Виноваты? В чем они виноваты?

- В чем... в чем? - Фургонщик, которого Клаус до сих пор знал как человека миролюбивого, был очень удивлен. - Они виноваты в том, что в городе "черная смерть". И, - продолжал он наставительно, - если мы их не изничтожим, начнется землетрясение. А может быть, польют ливни, посыплются с неба змеи, жабы.

- Кто это говорит такие глупости? - с возмущением крикнул Клаус.

Клаус бросился бежать на шум. Ему навстречу двигалась толпа возбужденных, орущих людей с топорами и толстыми палками в руках. Они кому-то грозили, что-то кричали друг другу, и нельзя было понять ни одного слова. Клаус прижался к стене и пропустил людей мимо.

И тут он увидел в середине толпы старого коробейника Йозефуса. Люди били его, швыряли из стороны в сторону, осыпали всевозможными ругательствами.

- Йозефус! - крикнул Клаус и хотел пробиться к старику.

Тот услышал крик и даже повернул голову, но Клаус был отброшен в сторону каким-то разъяренным мужчиной.

- Убирайся! - заорал он. - Справимся без тебя!

Следом бежали женщины и дети; женщины воздевали кверху руки, словно призывая в свидетели небо. Дети прыгали и веселились, точно это было радостное карнавальное шествие. Клаус был так поражен, что не мог ничего понять из раздающихся со всех сторон криков.

Печальный, подавленный, словно оглушенный происходящим, Клаус на некотором расстоянии последовал за толпой. "Они убьют его, и я ничем не смогу помочь старому коробейнику. Как это он говорил: "Все, все глупы или злы. Глупы или злы!" Теперь ему придется за это поплатиться. Куда же они его тащат?"

- Этого мне не жаль, - весело улыбаясь, сказал рядом с Клаусом молодой человек с тонким приятным лицом.

Клаус посмотрел на него.

- Нет, - повторил незнакомец. - Не жаль. Этот старый мошенник обманывал людей, и обо всем у него были свои собственные суждения. Я знаю его, это коробейник, который таскался по стране. Страшные вещи происходят в городе. Режут мужчин, женщин, детей.

- Ужасно! А городская стража? Где городская стража?

- Стража с ними заодно! Те еще безумнее. - Незнакомец недоверчиво оглядел Клауса с ног до головы. - Кто ты? - спросил он. - Где-нибудь служишь в городе?

- Я помощник доктора Ангеликуса.

- Ха-ха-ха! - звонко рассмеялся незнакомец. - А я от него удрал.

- А, так это ты, - сказал Клаус. - Почему же ты убежал?

- Почему?.. Почему?.. Меня тошнит от такого количества крови.

- Да, это верно, - негромко произнес Клаус.

- Ангеликус не бережет крови. Повсюду ищет он плохую кровь, больную кровь. Кровь, которая льется сегодня ночью, наверное, тоже в его пользу. Это его крупнейшая операция, если допустимо такое сравнение.

- Как так? - спросил Клаус. - Разве Ангеликус это затеял?

- Прямо, конечно, нет! Но доктор боится, как бы его не посчитали шарлатаном, поэтому-то он и уверяет всех, что всякие бродяги и евреи виновники этой напасти. Я сам слышал его речи.

- Ужасно, - снова сказал Клаус. - А ты не думаешь, что Ангеликус и сам считает, что они виновники этого всеобщего бедствия?

- Нисколечко! - воскликнул бывший лекарский помощник. - Как ты только мог такое подумать! Он верит в это столько же, сколько ты или я!

- Но тогда это убийство? - воскликнул Клаус.

- Ну вот еще! - возразил незнакомец. - Самозащита!

- Как самозащита?

- Да так, он спасает свою собственную шкуру. Издалека, откуда-то из-за деревьев, донесся дикий рев. Сотни людей вопили одновременно.

- Бог мой, что там происходит?

- Наверное, убивают старого коробейника!

- Пошли! - И Клаус ринулся вперед.

- Зачем? - крикнул другой. - Кому от этого будет легче? - Но все-таки побежал за ним.

Толпа вытащила старика на рыночную площадь; его привязали к позорному столбу, к которому обычно привязывали воров и нарушителей супружеской верности: им полагалось тут искупать свои грехи. Быстро натащили соломы и дров, кучей навалили перед привязанным. Старый коробейник, из уст которого до сих пор не вырвалось ни звука, теперь стал кричать, но не от страха, а от презрения к толпе. Он выражал всю свою ненависть, призывал на головы людей все проклятья небес, предрекал им всяческие несчастия. Кричал так, что на губах у него появилась пена, кричал до тех пор, пока совсем не охрип.

И вдруг взметнулось пламя, языки огня стали лизать несчастного. Поднялось темное облако дыма. По тысячной толпе пронесся крик облегчения: пламя и дым поглотили проклятия коробейника.

- С ним покончено! - крикнул незнакомец, которого увлек за собой Клаус. Он схватил Клауса за рукав. - Пошли, уйдем отсюда! Здесь оставаться опасно.

НА ПОБЕРЕЖЬЕ СКОНЕ

Наступила весна, и пробудилось от долгой зимней спячки побережье Сконе на юге Швеции. Плотники, каменщики, кузнецы принялись за строительство домов, лавок, мастерских, коптилен, помещений для засолки рыбы, чинили пристани, проезжие дороги. Работали бондари в своих лачугах на берегу, и плоды их труда - тысячи бочек, готовых принять в свое нутро миллионы селедок, - выстроились в ряды и колонны, словно огромная армия. Канатчики вертели свои канатные колеса. Сетевязальщики расстилали для починки огромные рыболовные сети. А у самого берега, в надежных местах, стояли на якорях торговые корабли, которые пришли с востока из Новгорода и Висбю; Сконе было местом оживленного торга. Выгружались русские меха, восточные пряности, шелковые ткани, пестрые шали и ковры, сушеные южные фрукты, вина. Корабли из гаваней Балтийского моря доставляли съехавшимся сюда людям продовольствие, множество бочек пива и меда, ячмень, овес, скот на убой, одежду и оружие, ремесленный инструмент и домашнюю утварь.

Каждый год на этой полоске побережья собирались рыбаки, ремесленники и торговцы со всей Европы; собственно говоря, останавливаться тут разрешалось только ганзейцам, но ведь союз городов - Ганза - связывал все торговые города запада, севера, востока, к нему принадлежали даже некоторые южные города, расположенные далеко в глубине материка. Англичане, норвежцы, датчане и шведы, торговцы из Ревеля, Данцинга, Штральзунда, из Грефсвальда, Висмара, Любека, Киля, из Гамбурга, Бремена, Магдебурга, Брауншвейга и Дортмунда, Зоста, Кёльна, Бреславля, купцы из Голландии и Фландрии - все имели на Сконе свои витты18 - места промысла. Витты делились на участки харды, строго разграниченные рвами и ручьями. Каждый витт подчинялся своему фогту, а все вместе подчинялись фогту Сконе - Вульвекену Вульфламу - сыну могущественного патриция19 и бургомистра20 Штральзунда Бертрама Вульфлама.

Условия работы рыбаков и оплата были установлены для всех единые, также, как и размеры и виды сетей, время лова и обработки рыбы и даже величина бочек, чтобы не было никаких обид. Никто, кроме купцов, фогтов и их слуг, не имел права носить оружие. Датскому королю, у которого ганзейцы в результате успешной войны отняли богатое рыбой и важное для господства на Балтике побережье Сконе, было позволено лишь раз в месяц присылать своих подданных, чтобы снабжать двор рыбой.

В начале июля 1373 года в лагерь виттенов21 на Сконе направлялась набранная в Висмаре и Штральзунде команда для лова сельди. Это были и не ремесленники, и не настоящие рыбаки, а просто нанятые для сезонного лова люди - пестрая, случайно подобравшаяся компания: согнанные с земли крестьяне, бродяги, странствующие актеры, которые хотели заработать на кусок хлеба, чтобы прожить суровые зимние месяцы, слуги рыцарей, потерпевших крах, неунывающие искатели приключений - подмастерья, были тут и воры, и опасные преступники, надеявшиеся таким манером избавиться от рук палача. Купцы, совершавшие вместе с ними поездку на когге, в своих латах, кольчугах и кольчужных наголовьях напоминали заправских воинов и держались обособленно от этого сброда.