Стеф Свэйнстон - Год нашей войны

• Название: Год нашей войны
• Автор: Стеф Свэйнстон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19754-0

Дебют Стеф Свэйнстон в литературе оказался невероятно успешным. Увлекательный и совершенно нетрадиционный для жанра фэнтези роман получил не только признание у читателей, но и высочайшую оценку критиков и в 2005 году был удостоен премии Crawford, а также вошел в число номинантов премии John W.Campbell, присуждаемой лучшим авторам, пишущим в жанре фантастики и фэнтези.

В мире, созданном автором, обитает раса крылатых людей, не умеющих летать, и раса людей, которые живут среди холодных горных пиков. А еще есть бессмертные, в чью задачу входит оберегать простых обитателей Четырехземелья от безжалостных Насекомых-убийц размером с пони, ибо эти жуткие твари пожирают людей и пядь за пядью захватывают земли. Война с ними длится уже две тысячи лет, но вот наконец происходит событие, которое, возможно, станет началом конца затянувшейся битвы. Над полем боя возникает мост — вернее, половинка моста, ведущего в никуда...

---

Женя совершила ошибку. Мы оставили позади последнюю лощину и оказались в самом сердце гор. Она обогнала меня, но завела нас в тупик, оканчивающийся высоким и острым, как лезвие ножа, почти неприступным пиком. Она двигалась вверх быстро и уверенно, ее ловкие пальцы легко находили малейшие расщелины. Но у нее не было крыльев, и ей приходилось быть осторожной. Для меня же падения не существует, и я устремился за ней. Каменные выступы услужливо оказывались именно в тех местах, где они были и нужны. Я переносил свой вес снизу вверх и поднимался все выше. Очень быстро. Еще на середине скальной стены я обогнал ее, первым забрался на вершину и подал ей руку.

Огромное чистое небо. Головокружительный вид — пики, связанные хребтами, растянувшимися на километры. Дикая, первозданная красота. Склоны покрытых льдом гор были опоясаны елями и исчерчены черными тенями.

Я схватил Женю за руку, чуть не вывихнув ей плечо, и затащил на вершину. Под этим бесконечным, пустым небом я наконец прикоснулся к ней.

Женя вцепилась в меня свободной рукой. Я начал выворачивать ей запястье и вынудил опуститься на колени. Я мог бы взять ее прямо в такой позе, щупая ее плоские груди. Она пнула меня. Я не стал ее бить, а просто завалил на спину. Женя тряслась и пахла камнями.

Это неправильно. Она не должна трястись. Еще не так холодно. Я взгромоздился на девушку, слегка придавив ее плечами и грудью, и ей пришлось лежать тихо. Но затем она начала извиваться подо мной. Немного помучившись с замерзшей пуговицей, я расстегнул свои штаны из оленьей кожи и спустил их. Мой пенис напрягся так, что даже болел. Лежа между ее ног, я немного потер его рукой и прижал к ней. Мои перья зашелестели. Язык был сухим от многочисленных глотков холодного воздуха, но я все же лизнул Женю в шею, предварительно вцепившись в ее черные волосы и оттянув голову назад, чтобы она прекратила меня кусать. Я глядел в глаза риданнки и отчаянно желал оргазма. Когда я порвал ее тонкое белье, она схватила мою руку и лизнула ее.

— Тебе хорошо? — спросил я.

— Дейн.

— Что значит «не знаю»?

Она была довольно сухой. Странно. И тут я понял причину. Она тряслась не от холода, а от страха. Женя никогда раньше не занималась сексом. Почувствовав брезгливость, я присел, выпятив перед собой напряженный живот и стоящий член. Казалось, он был больше, чем когда-либо. Женя испуганно уставилась на него.

Сначала я погрузил в нее один палец и потер им внутри, а потом присоединил к нему и второй. Я почувствовал, как тонкая мембрана легко разорвалась. Женя начала тихонько хныкать. Внутри она стала скользкой от крови. Я вытер свои испачканные красной жидкостью пальцы о ее бледные губы. Она выругалась.

Я чувствовал ее жар, и он кружил мне голову. Сгорая от нетерпения, я сжал свой пенис и попытался войти в нее. Костлявая сучка. Я помог себе бедрами. Уже внутри. Мягко и тепло. В жестком, холодном мире. Один сильный толчок — и я проник настолько глубоко, насколько было возможно. Я вздохнул от удовольствия, а она закричала. Похоть возобладала над раздражением, и я начал трахать ее так сильно, как только мог.

Я упирался руками в землю, глядя на резкие черты ее лица, и насаживал ее тело на свой пенис. Постепенно, с каждым толчком, я отпихивал ее все дальше по камням. Она была очень узкой и горячей, смоченной кровью. Ее маленькие твердые соски натягивали между собой выцветшую черную ткань подобно горному хребту. Она была лучше, чем я себе представлял. Я ликовал от долгожданного обладания девушкой с кошачьими глазами. Секс с жителями равнин — это совсем не то.

Чтобы удобнее расположить бедра, я расправил крылья. Однако Женя и пальцем не тронула распустившиеся над ней перья. Вместо этого она положила руку мне на задницу, чтобы я еще глубже вошел в нее.

Я всаживал в нее свой член, направляя его бедрами. Почувствовав жар у основания пениса, я напряженно вздохнул. Женя попыталась столкнуть меня с себя. Поначалу я собирался именно так и сделать, но она была слишком сладкой. Я быстро спустил в нее. Несколько следующих толчков были скользкими. Ее тело обмякло.

Моя одержимость тут же растворилась почти без следа. Я вынул пенис и встал, ощущая чувство вины. Все мышцы болели после длительной погони. Я запихнул свой мокрый член обратно в штаны и застегнул пуговицу.

Женя с трудом встала и осмотрелась вокруг. Она была очень бледной.

— Ты покидаешь меня, не так ли? — спросила она.

— Да.

Это — риданнский секс.

Женя с какой-то непонятной тревогой наблюдала, как кончики моих крыльев оторвались от земли. Ее бедра были измазаны моей спермой и собственной кровью.

Я определил наше местонахождение — мы были на вершине Стравайга. Чуть вдали располагался тройной пик Мхора Дарклинга — этой картины я не видел целое столетие. Я потерял интерес к Даре, погрузившись в воспоминания о позапрошлой жизни, проведенной в затерянной горной долине.

Женя бросилась бежать к горному хребту — ее след вел к пастбищу Бастира. Сокрушив очередной сугроб, она опасно поскользнулась, но быстро обрела равновесие и побежала еще быстрее, почти летя над пустотой. Я же медленно поплыл по воздуху обратно в Скри.

Теперь, в Августовской башне, чувствуя себя хуже некуда, я коротал ночь, размышляя о своей неполноценности. И о Жене.

ГЛАВА 23

Ата вернулась за час до рассвета в накинутом на плечи тяжелом шерстяном платке. При ней был меч 1851 года, принадлежавший ее мужу, — тот, который ему так торжественно вручили полвека назад. Лакированные ножны описывали полукруг возле ее бедра. Рукоять из слоновой кости была обтянута черным шелком и выделанной кожей ската. Клинок изготовлен из закаленной стали, свернутой тысячу и один раз, балансировка оружия выверена до миллиметра и грамма. Роутская сталь — лучшая из всех. Этот меч никогда не использовали, и потому, сохранив идеальную заточку мастеров, которые его создали, он мог и сегодня пройти сквозь Насекомого, как нож сквозь масло. Я страстно желал обладать им. Этот меч довел бы до совершенства каждый мой боевой прием, сам факт его ношения принес бы мне уважение, а разбойники, только увидев его, в страхе бежали бы прочь. Это оружие — подлинная вершина авианского мастерства — было изготовлено для Великой выставки, а затем передано королем поместью Перегрин, где хранилось как реликвия. Туман поместил меч в стеклянный шкаф. Ата разбила его, и теперь меч болтался у нее на поясе.

Ата занялась какими-то сложными вычислениями, колдуя над картой Крепостной скалы Лоуспасса. Глядя в окно, я видел вдали узкую полоску суши, которая, казалось, висела в воздухе — и небо, и море в этот предрассветный час имели одинаковый, бледно-голубой цвет, и я не мог понять, где заканчивается одно и начинается другое. Ветер немного утих и теперь дул с суши. Там, где еще недавно пенились волны, серебристая рябь напоминала россыпь жемчужин. Я наблюдал за материком, ожидая восхода солнца. Вместо этого на самом краю суши загорелась звезда, и ее свет отражался в поверхности воды. Я видел это отражение — оно было бледно-желтого цвета. Я уставился на него, однако не мог понять, что сие означает, а попытка сосредоточиться лишь усилила головную боль.

— Смертная, — позвал я, — подойди и взгляни на это.

— Ага, оно еще и говорит, — парировала Ата. — Я-то думала, что оно может лишь валяться на полу и трястись.

Она поплотнее закуталась в свой толстый платок и, подойдя к окну, встала возле меня. Я указал на яркий, мерцающий огонь.

— Ты знаешь, что это?

— Конечно. Это маяк Ондина.

— Мы можем видеть так далеко?

Ондин находился отсюда в тридцати километрах по прямой. После бури воздух был необычайно чист.

— Да. Маяк расположен на той полоске суши, что разделяет две наши бухты. Странно, что Свэллоу оставила его гореть днем. Эксцентричная особа.

— Нет, не странно. Это сигнал! Молния, ты гений.

— Возможно, и так, но в таком случае они подают сигнал бедствия — свет постоянный. У них неприятности, и нам нужно отправляться туда прямо сейчас. Янт, ты можешь сражаться?

— Сражаться? Я даже встать не могу!

Ата подбежала к лестнице и крикнула вниз:

— Кармина, все готово?

Через пару секунд девица с лицом как у каменного изваяния бесшумно появилась в комнате.

— Да, все. Двадцать больших каравелл загружены хасилитским фюрдом. Лошади и повозки — на «Ортолане», припасы — на самых мелких кораблях и баркасах. «Трагопан» еще загружается, но мы в любом случае не смогли бы покинуть гавань за один прилив.

— Тогда мы возьмем «Штормового буревестника».

Кармина кивнула.

— А ты, моя дорогая, возьми «Трагопан», и пусть остальные суда следуют за тобой. Встретимся сегодня в шесть в десяти градусах севернее Шелдрейк-Пойнта.

Кармина кивнула и, словно серая тень, исчезла в дверном проеме.

Ата вложила мне в руку меч.

— Янт, ты мог бы принести больше пользы!

Я с трудом поднялся на ноги.