Мэри Гилганнон - Мечта Дракона

• Название: Мечта Дракона
• Автор: Мэри Гилганнон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000260-7

Трагическая гибель возлюбленной оказалась для могучего кельтского короля Мэлгона Дракона страшной потерей. Непобедимый герой все глубже погружался в пучину скорби, все необратимее отдалялся от своих друзей и своего народа. Но Мэлгон вынужден жениться вновь, дабы иметь наследников. Он вступает в «политический» брак, не ожидая от такого союза ничего хорошего. Однако Рианнон, его нежеланная невеста, оказывается прекрасной юной девушкой, созданной для того, чтобы любить и быть любимой.

---

Она отчаянно отбивалась, но он придавил ее к ложу всей своей тяжестью.

– Рианнон, все хорошо...

– Нет!

Мэлгон немного ослабил свои объятия и задумался. Бэйлин и Элвин говорили, что с его женой что-то не так, а он не поверил им. Но правда, можно сказать, лежала перед ним: хрупкое тело Рианнон не принимало его ласк, ее дыхание было таким натужным и хриплым, что он сам едва не задыхался от волнения и страха за нее. Это напоминало его первые попытки овладеть ею, только теперь сопротивление жены было еще более отчаянным и совершенно необъяснимым.

– Рианнон, – ласково позвал он. – Расскажи мне, что случилось. Почему ты опять меня боишься?

Она промолчала, лишь яростно затрясла головой. Длинные рыжие волосы взметнулись и покрыли плечи обоих супругов. Свободной рукой Мэлгон откинул пряди со лба и заглянул в лицо жены. Даже при тусклом свете очага он видел, что черты ее искажены ужасом. Рианнон тяжело дышала и вся тряслась. Казалось – однако это ему, конечно, лишь показалось, – что она угрожающе оскалилась.

Мэлгон резко отстранился. И заметил, что у него у самого трясутся руки. Он узнал тот дикий ужас, что светился сейчас в глазах жены. Однажды, будучи еще мальчишкой, он вытаскивал из капкана лисицу. В отчаянной попытке освободиться животное пыталось перегрызть собственную лапу. Он на всю жизнь запомнил ужас, застывший в глазах этого зверька.

Король резко поднялся с кровати и медленно попятился.

– Ну ладно, Рианнон. Я ухожу. Но ты должна поговорить с кем-нибудь, слышишь? Ты обязана поделиться своей бедой.

Она молчала. Даже после того как Мэлгон оделся и вышел из комнаты, он явственно видел перед собой ее искаженное лицо. Рианнон смотрела – он старался отбросить эту мысль, но не мог, – его жена смотрела так, будто сошла с ума.

Гвеназет стремительно приблизилась к королевской опочивальне. Этот Мэлгон совсем потерял всякий разум. Королева казалась весьма странной и сильно огорченной с того момента, как приехала, однако это вполне естественно для молодой женщины, проделавшей тяжелый и долгий путь к умирающему отцу. А что до того, как быстро она спровадила Мэлгона из своей постели, то даже жене позволительно отказать своему мужу, когда она расстроена и утомлена. Король наверняка преувеличивает, говоря, что Рианнон в ужасе оттолкнула его.

С такими мыслями Гвеназет переступила порог сеней и приготовилась постучать в дверь спальни, но та оказалась приоткрытой. Изнутри доносился тихий голос Рианнон. Гвеназет распахнула створку настежь, ожидая увидеть Таффи или еще кого-нибудь из служанок, но королева была одна. Она сидела у очага, в одной лишь ночной рубашке и не отрываясь смотрела на тлеющие угли, едва освещавшие комнату. Обхватив руками свои хрупкие плечи, она мерно покачивалась взад-вперед.

Гвеназет тихонько приблизилась, боясь напугать госпожу неожиданным шумом. Оказавшись всего в нескольких шагах от Рианнон, она услышала ее чуть хрипловатое печальное бормотание:

– Эсилт... о мать моя! Как же ты могла? Что мне теперь делать? О Эсилт, ответь мне, скажи, что я должна теперь делать?

«Эсилт» и «мать» – эти слова столкнулись в уме Гвеназет, подобно двум тучам, из которых полыхает молния. Служанка едва не задохнулась. Теперь все становилось понятно, ужасающе понятно. Эсилт... Не испытывавшая ни к одной живой душе сердечной привязанности, она вселила в Рианнон уверенность, что девочка любима. Конечно. Она была ее матерью!

– Зачем же ты родила меня, мама? Зачем? Почему не убила меня, пока я еще не увидела белого света? О, спаси меня от этой муки, даруй мне смерть!

«Уйти! Притвориться, что ты ничего не слышала!» – приказывал Гвеназет ее разум, но она не могла послушаться его трезвого совета. В голосе Рианнон звучало нечеловеческое страдание. Кто-нибудь должен был успокоить эту женщину, помочь ей в ее горе.

Медленно и осторожно Гвеназет приблизилась и мягко обвила королеву руками. Та попыталась было высвободиться, но через мгновение замерла и лишь подняла голову, чтобы огромными, опустошенными глазами уставиться на Гвеназет.

– Ты все слышала. Ты знаешь.

Гвеназет кивнула.

– Это Фердик тебе рассказал?

Рианнон едва заметно качнула головой в знак согласия, и служанка глубоко вздохнула.

– Прости, дорогая, мне действительно очень неприятно. Я не собиралась подслушивать, но, может быть, это к лучшему. Не стоит тебе в одиночку носить в душе такую тяжесть.

Королева низко склонила голову.

– Мне не хватает духу, чтобы признаться Мэлгону. Ты должна сказать ему.

– Сказать Мэлгону?! – в ужасе вскричала Гвеназет. – Нет, невозможно! Он не должен узнать!

Рианнон прикрыла глаза и покачала головой.

– Я не смогу жить с такой ложью. Я не вынесу теперь ни его объятий, ни слов любви... в то время как... – Она замолчала, подавляя рыдания.

Гвеназет крепче обняла ее.

– Послушай-ка меня, Рианнон, ты не должна говорить ему об этом. Никогда, понимаешь? Надо жить так, будто ничего не произошло. Ты обязана с этим справиться!

Глаза королевы широко распахнулись.

Да как же ты можешь такое говорить? Зная, кем я прихожусь Мэлгону, зная, как он возненавидел бы меня, если бы выяснил, кто моя мать?!

– Именно потому ты и должна поступать так, как я тебе говорю! – Гвеназет сама подивилась суровости своего голоса, но ей любым способом надо было убедить Рианнон не раскрывать ужасную тайну ее умирающего отца. – Это убьет Мэлгона. Ведь ты же не хочешь этого.

Служанка заметила, что госпожа колеблется. В глазах ее то вспыхивал огонек надежды, то угасал, задуваемый отчаянием и горечью, прочно занявшими свое место в этом тревожном взгляде.

– Но если будет ребенок... – Рианнон замотала головой, и на лице ее застыла маска страдания. – Я не могу обречь дитя... быть нелюбимым, нежеланным... – Голос ее иссяк, словно внезапно высохший родник.

Гвеназет слегка встряхнула ее.

– Ну-ну, ничего не случится. Ты будешь любить своего ребенка, и Мэлгон – тоже. А остальное – не его ума дело.

Королева покачала головой:

– Но правда о моем происхождении... Ведь все тайны рано или поздно выплывают наружу.

– Да нет же, нет. Ведь больше никто ничего не знает. Так что все зависит от нас. Если мы так решим, то унесем секрет С собой в могилу.

Несчастная с сомнением поглядела на свою поверенную. Гвеназет облизала пересохшие губы.

– Ну подумай же, Рианнон. Ведь если бы ты вовсе не поехала в Манау-Готодин или Фердик умер одним-двумя днями раньше, ты бы и сама никогда не узнала никакой такой правды. Все, что тебе придется сделать, так это прикинуться, будто твой отец ничего важного не сказал.

– Да, но вот еще что... – печально проговорила королева. – Фердик мне не отец.

– Что?!

– Он сказал, что мой отец – ирландский раб, юноша, которого Эсилт ради потехи взяла к себе в постель. – И вновь гримаса скорби исказила «е черты.

Гвеназет мысленно прокляла покойного короля бригантов. И о чем думал этот мужлан? Неужто хотел окончательно уничтожить бедную Рианнон? Если так, то ему это вполне удалось.

– Я понимаю, как тебе тяжко, Рианнон, но ты должна серьезно подумать. Если тебе дорог Мэлгон, прикинь, какую боль причинит ему твоя правда. Сможешь ты тогда смотреть, как он страдает? Не лучше ль сберечь тайну и оградить его от тех мучений, которые ты сама только что пережила?

Перепуганное личико королевы внезапно одухотворилось приливом нежности.

– Я так люблю его, что не в состоянии видеть его страдания!

Гвеназет облегченно вздохнула. Значит, все-таки удастся убедить эту чистосердечную глупышку молчать.

– Вот и подумай, – снова заговорила она, – Мэлгон уже потерял одну жену и чересчур долго убивался по ней. А если он потеряет теперь тебя – как бы это ни произошло, – то я вообще опасаюсь за его рассудок. Это ведь не пустые слова, ты на самом деле могла бы его убить. Если ты любишь Мэлгона, то надо выбросить из головы все, что сказал Фердик, и жить так, будто никогда и не было этой поездки в Манау-Готодин.

Рианнон молчала. Домоправительница уже направилась к двери, как вдруг королева окликнула ее:

– Скажи мне правду, Гвеназет. Мой муж приходится мне дядей. Разве не грех нам спать вместе?

– Может, я и сумасшедшая старуха, – отозвалась Гвеназет, – только теперь я думаю: уж не родство ли вашей крови сделало тебя такой подходящей женой для Мэлгона? Ты явилась и принесла королю мир и счастье. Как такое может быть греховным?

Рианнон удивленно поглядела вслед уходившей Гвеназет. Осмелится ли она поверить словам своей наставницы? Победит ли ее любовь к Мэлгону проклятое предательство и ненависть короля к Эсилт? Хотелось бы верить. Ведь в этом было единственное спасение от отчаяния. Однако... Она вздрогнула при этой мысли. Если муж когда-нибудь откроет правду, он наверняка убьет ее. И как она сможет лежать под ним и принимать его в себя, зная, что он презирает самую кровь, текущую в ее жилах? Ну а ребенок... Нет, Гвеназет была не права. Она ни за что не рискнет родить Мэлгону ребенка; она не может обречь еще одно живое существо на боль и страдания, которые познала сама.