Джон Рид - Десять дней, которые потрясли весь мир

• Название: Десять дней, которые потрясли весь мир
• Автор: Джон Рид
• Издательство: ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 1957

Джон Рид: Эта книга — сгусток истории, истории в том виде, в каком я наблюдал её. Она не претендует на то, чтобы быть больше чем подробным отчётом о Ноябрьской  революции, когда большевики во главе рабочих и солдат захватили в России государственную власть и передали её в руки Советов.

---

Атаман донского казачьего войска Каледин был уволен Временным правительством в отставку за участие в корниловском заговоре. Он наотрез отказался покинуть свой пост и засел в Новочеркасске, окружённый тремя огромными казачьими армиями, составлял заговоры и грозил выступлением. Сила его была так велика, что правительству пришлось смотреть на его неподчинение сквозь пальцы. Мало того, оно было вынуждено формально признать Совет союза казачьих войск и объявить вновь образованную казачью секцию Советов незаконной.

В начале октября к Керенскому явилась делегация казаков, имевшая наглость требовать прекращения нападок на Каледина и упрекать главу правительства в том, что он потакает Советам. Керенский согласился оставить Каледина в покое и, как сообщалось, при этом сказал: «Руководители Совета считают меня деспотом и тираном… Что до Временного правительства, то оно не только не опирается на Советы, но весьма сожалеет, что они вообще существуют».

В то же время другая казачья делегация явилась к английскому послу и в разговоре с ним прямо называла себя представителем «свободного казачьего народа».

На Дону образовалось нечто вроде казачьей республики.

Кубань объявила себя независимым казачьим государством. В Ростове-на-Дону и в Екатеринославе вооружённые казаки разогнали Советы, а в Харькове разгромили помещение профессионального союза горняков. Казачье движение повсюду проявляло себя как антисоциалистическое и милитаристское. Его вождями были дворяне и крупные землевладельцы, такие, как Каледин, Корнилов, генералы Дутов, Караулов и Бардижи, его поддерживали крупные московские коммерсанты и банкиры.

Старая Россия быстро разваливалась. На Украине и в Финляндии, в Польше и в Белоруссии усиливалось всё более открытое националистическое движение. Местные органы власти, руководимые имущими классами, стремились к автономии и отказывались подчиняться распоряжениям из Петрограда. В Гельсингфорсе финляндский сейм отказался брать у Временного правительства деньги, объявил Финляндию автономной и потребовал вывода русских войск. Буржуазная рада в Киеве до такой степени раздвинула границы Украины, что они включили в себя богатейшие земледельческие области Южной России, вплоть до самого Урала, и приступила к формированию национальной армии. Глава рады Винниченко поговаривал о сепаратном мире с Германией, и Временное правительство ничего не могло поделать с ним. Сибирь и Кавказ требовали для себя отдельных учредительных собраний. Во всех этих областях уже начиналась ожесточённая борьба между местными властями и Советами рабочих и солдатских депутатов.

Хаос увеличивался со дня на день. Сотни и тысячи солдат дезертировали с фронта и стали двигаться по стране огромными, беспорядочными волнами. В Тамбовской и Тверской губерниях крестьяне, уставшие ждать земли, доведённые до отчаяния репрессивными мерами правительства, жгли усадьбы и убивали помещиков. Громадные стачки и локауты сотрясали Москву, Одессу и Донецкий угольный бассейн. Транспорт был парализован, армия голодала, крупные городские центры остались без хлеба.

Правительство, раздираемое борьбой между демократическими и реакционными партиями, ничего не могло сделать. Когда оно всё-таки оказывалось вынужденным что-то предпринять, его действия неизменно отвечали интересам имущих классов. Высылались казаки для водворения порядка в деревнях, для подавления стачек. В Ташкенте правительственные власти разогнали Совет. В Петрограде Экономическое совещание, созданное для восстановления подорванной экономики страны, зашло в тупик: оно не могло разрешить непримиримого противоречия между трудом и капиталом и в конце концов было распущено Керенским. Старорежимные офицеры и генералы, поддерживаемые кадетами, требовали жестоких мер для восстановления дисциплины в армии и флоте. Всеми почитаемый морской министр адмирал Вердеревский и военный министр генерал Верховский напрасно твердили, что спасти армию и флот может только новая, добровольная, демократическая дисциплина, основанная на сотрудничестве командного состава с солдатскими и матросскими комитетами. Их никто не слушал.

Реакционеры, казалось, решили нарочно вызвать ярость в народе. Приближался день суда над Корниловым. Буржуазная пресса всё более и более откровенно защищала его, говоря о нём, как о «великом русском патриоте». Бурцевская газета «Общее Дело» требовала установления диктатуры Корнилова, Каледина и Керенского.

С Бурцевым я однажды говорил в ложе прессы Совета Российской республики. Маленький сгорбленный человечек с морщинистым лицом, с близорукими глазами за толстыми стёклами очков, с неопрятной копной волос на голове и седеющей бородой.

«Запомните мои слова, молодой человек! России нужна сильная личность. Пора бросить все думы о революции и сплотиться против немцев. Дураки, дураки допустили, что разбили Корнилова; а за дураками стоят германские агенты. Корнилов должен был бы победить…»

Крайняя правая была представлена органами плохо прикрытого монархизма: «Народный Трибун» Пуришкевича, «Новая Русь» и «Живое Слово», открыто призывавшие к искоренению революционной демократии.

23 (10) октября в Рижском заливе произошло морское сражение с германской эскадрой. Правительство под тем предлогом, что Петроград находится в опасности, составляло планы эвакуации столицы. Сначала должны были быть вывезены и размещены по всей России крупные заводы, работавшие на оборону, а затем само правительство собиралось двинуться в Москву. Большевики немедленно объявили, что правительство покидает красную столицу только для того, чтобы ослабить революцию. Ригу уже продали немцам, теперь предают Петроград!

Буржуазная пресса ликовала. «В Москве, - говорила кадетская газета «Речь», - правительство сможет работать в спокойной атмосфере, без помех со стороны анархистов». Лидер правого крыла кадетской партии Родзянко заявил в «Утре России», что взятие Петрограда немцами было бы великим счастьем, потому что уничтожило бы Советы и избавило Россию от революционного Балтийского флота:

«Петроград находится в опасности… - писал он. - Я думаю, бог с ним, с Петроградом! Опасаются, что в Питере погибнут центральные учреждения (т.е. Советы и т.д.). На это я возражаю, что очень рад, если все эти учреждения погибнут, потому что, кроме зла, России они ничего не принесли…

Со взятием Петрограда будет уничтожен и Балтийский флот… Но жалеть об этом не приходится: большинство боевых судов совершенно развращено».

Буря народного негодования была так велика, что планы эвакуации пришлось отложить.

А тем временем над Россией, словно грозовая туча, пронизываемая молниями, навис съезд Советов. Его созыву сопротивлялось не только правительство, но и все «умеренные» социалисты. Центральные комитеты армии и флота, центральные комитеты некоторых профессиональных союзов, Советы крестьянских депутатов и особенно ЦИК изо всех сил старались предотвратить созыв съезда. Основанные Петроградским Советом, но оказавшиеся в руках ЦИК газеты «Известия» и «Голос Солдата» ожесточённо выступали против съезда. Их поддерживала вся тяжёлая артиллерия эсеровской печати - «Дело Народа» и «Воля Народа».

По всей стране были разосланы делегаты, по всем телеграфным проводам летели инструкции, требовавшие от местных Советов и армейских комитетов, чтобы они отменяли или откладывали выборы на съезд. Напыщенные резолюции против съезда, заявления о том, что демократия не допустит его открытия перед самым Учредительным собранием, протесты представителей от фронтов, от земского союза, от крестьянского союза, от союза казачьих войск, от союза офицеров, от союза георгиевских кавалеров, от «батальонов смерти»… [27] Совет Российской республики тоже единогласно выражал неодобрение. Весь огромный аппарат, созданный Мартовской революцией в России, изо всех сил работал, чтобы не допустить съезда Советов.

А на другой стороне были неоформленные желания пролетариата - рабочих, рядовых солдат и крестьян-бедняков. Многие местные Советы уже стали большевистскими; кроме того, имелись организации промышленного пролетариата, фабрично-заводские комитеты и готовые к восстанию революционные организации армии и флота. Во многих местах народ, которому не давали правильно выбирать своих представителей, собирался на самочинные митинги, где выбирал делегатов в Петроград. В других местах народ смещал стоявшие на его пути старые комитеты и выбирал новые. Подземный огонь восстания прорывал кору, которая медленно затвердевала на поверхности революционной лавы, бездействовавшей в течение всех этих месяцев. Всероссийский съезд Советов мог состояться только в результате стихийного движения масс…

День за днём большевистские ораторы обходили казармы и фабрики, яростно нападая на «правительство гражданской войны». Однажды, в воскресенье, мы отправились в битком набитом паровике, тащившемся по морям грязи мимо угрюмых фабрик и огромных церквей, на казённый Обуховский военный завод, около Шлиссельбургского проспекта.