Линда Ли - Дьявол в Лиге избранных

• Название: Дьявол в Лиге избранных
• Автор: Линда Ли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-039647-4, 978-5-9713-5278-5, 978-5-9762-1657-0

На идеально причесанную головку «настоящей южной леди» Фредерики Уайер обрушилась беда...

Ее муж не просто сбежал с секретаршей – он ухитрился прихватить с собой все деньги жены!

Элегантно обставленное семейное гнездышко, согласно условиям брачного контракта, тоже переходит к изменнику и его новой супруге.

Прощайте, туалеты от-кутюр, туфельки от Маноло Бланика и роскошные салоны красоты! Здравствуй, печальная необходимость заботиться о завтрашнем дне!

В отчаянии Фредерика заключает сделку.

Нет, не с дьяволом, хуже! Никакой дьявол не сравнится с хитроумным и циничным адвокатом Говардом Граугом, который еще ни разу не проигрывал дел и готов помочь Фредерике. Но взамен он требует невозможного...

---

– Я знаю, что если только ей удастся попасть в ваше дурацкое общество светских дам, они мгновенно влюбятся в нее. Они будут в очередь выстраиваться, чтобы подружиться с ней. Возможно, это ей наконец докажет, что она не хуже других. И если единственный способ заставить людей встретиться с ней – это заключить с тобой сделку, чтобы ты провела ее в Лигу, пусть так и будет.

Я отшатнулась. Одновременно я почувствовала:

а) обиду за то, что меня и моих подруг назвали «дурацким обществом светских дам»;

б) досаду оттого, что соглашение, которое я с ним заключила, выглядит так... грубо, если называть все своими именами;

в) неожиданное волнение при мысли о том, на что он готов пойти, чтобы сделать свою жену счастливой.

Не будучи в восторге ни от одного из этих чувств, я подобрала подол юбки и побежала (слишком быстро) по лестнице в спальню Никки.

Я обнаружила ее стоящей посреди моря тафты, разных леопардовых тряпок, перьев и бог знает чего еще. Среди этого яркого барахла не было ни единой «сдержанной» вещи.

– Никки, что случилось?

Она обернулась ко мне. Макияж ее поплыл.

– Они возненавидят меня, так же как Кэнди и Мисти, Оливия и все остальные!

Думаю, именно в этот момент я и поняла, что мне не все равно. Я не позволяла этой мысли просочиться сквозь мою обычную сдержанность, потому что на самом деле не хотела испытывать по отношению к ней ничего помимо чувства долга. Но это случилось. Она выглядела такой обиженной и испуганной – такой, как во время школьного ленча, когда я не стала ее защищать.

Я подошла и взяла ее за руки:

– Они полюбят тебя.

– Тебе легко говорить...

– Да, но теперь ты знаешь, что надо делать, чтобы вписаться в их компанию. Теперь ты знаешь.

– Как ты можешь так говорить? Я не усвоила ничего из того, чему ты пыталась меня научить.

– Но все это осталось здесь, – я указала на ее лоб, – в твоей голове. – Из коробки с бумажными платками, которую горничная держала наготове, я вытащила сразу три и вложила их в руку Никки. – Ты справишься. Перестань волноваться о том, что подумают или скажут люди. Думай о том, чего ты пытаешься достичь. Ты хочешь войти в Лигу избранных. Стать членом светского общества. Вписаться. Ты можешь сделать это. Ты можешь быть кем угодно – просто прекрати копаться в себе.

Она долго и сурово на меня смотрела – не было больше взбалмошной Никки и ее сияющей улыбки.

– По-твоему, я все это время копалась в себе?

Знаю, знаю, я очень прямолинейна.

– Давай скажем так: ты все усложняешь. Перестань размышлять, Никки. Все, что тебе нужно, у тебя есть. Надевай то, что мы выбрали. И помни: платье – лишь фон для леди. Главным является она сама.

Видно было, что она все еще не знает, чему верить:

– Ты можешь сделать это, Никки, если действительно хочешь. И если ты не доверяешь моим советам, если ты чувствуешь, что тебе легче будет сделать все по-своему, поступай как знаешь. Это твой выбор.

Я оставила ее одну и спустилась вниз к Говарду.

Прием был назначен на семь. В шесть пятьдесят восемь Говард запаниковал. В шесть пятьдесят девять он попытался громко позвать Никки. Когда пришли первые гости, Никки так и не появилась.

Говард один приветствовал прибывших с натянутой улыбкой. Он никого не похлопал по спине, хотя я была уверена, что в обычной ситуации он бы это сделал. Мне даже пришла в голову мысль, что отсутствие Никки благотворно на него влияет.

На обед были приглашены двадцать человек, включая меня. К семи пятнадцати пришли все, кроме Сойера Джексона... и Никки.

Я стояла в стороне и наблюдала за удивлением на лицах людей, видевших меня. Но мне было все равно. Даже я стала с нетерпением ждать появления гвоздя программы. Хотя я не знала точно, кого больше хочу увидеть, Никки или моего художника.

Мне так и не удалось это выяснить, потому что на верхней лестничной площадке появилась Никки, и все взгляды обратились к ней. У меня голова пошла кругом, как сказали бы в мелодраме.

– Боже милостивый, – было последнее, что я услышала, прежде чем Никки пошла вниз по ступеням.

Неужели эти слова произнесла я?

Глава девятнадцатая

– Боже, неужели это Никки Граут? – раздался чей-то голос за моей спиной, – я не видела, кто это сказал. Я знала лишь, что моя соседка сделала это. Ей удалось шокировать относительно респектабельную публику Уиллоу-Крика – тем, что Королева Безвкусицы может оказаться такой изысканной.

На ней был наряд, который выбрала я, – бледно-голубой костюм с широкими длинными рукавами, украшенными маленькими бархатными бантами, воротник, поднятый сзади, впереди был опущен, он ничего не открывал, но эффект был более провокационным, чем если бы она выставила на обозрение свои пышные формы. Короткий жакет доходил до талии, узкая юбка в тон оторочена по низу скромной оборкой. На ней были телесного цвета чулки с легким мерцанием и темно-серые лодочки на двухдюймовом каблучке, а не голубые туфли на шпильках, которые она купила, потому что «как же я могу надеть туфли не в тон?!».

Утонченная элегантность костюма в сочетании с недавно окрашенными волосами придавали Никки великолепный, но скромный вид, а макияж делал ее похожей на фарфоровую китайскую куклу.

Даже если бы она была моей дочерью и это был ее первый бал, я бы не могла чувствовать большую гордость, когда она спускалась по изгибающейся лестнице. Затаив дыхание, я смотрела, как она идет по ступенькам, и, клянусь, даже английская королева не сделала бы этого лучше.

Должно быть, я стала сентиментальной, потому что еще большее впечатление на меня произвело выражение лица Говарда. На нем был написан откровенный ужас. Хотя, думаю, он был лишь слегка напуган. Да, акула Говард стал похож на гуппи. Дикая Никки – персонале из его Лиги. Но идеально воспитанная Никки – это нечто совсем иное, может быть, ему не доступное.

Я видела, как на его лице начинает проступать осознание этого. Наверное, раньше он никогда не задумывался, что она может покинуть его мир. Затем появилось выражение неуверенности. Но очень быстро все это ушло, и вновь передо мной был громкий невыносимый Говард, протискивающийся сквозь толпу к лестнице, чтобы встретить жену.

Супруги стояли рядом, и я заметила, что Говард тоже приоделся. На нем были темно-синий костюм от Фримэна, подходящий для большинства приличных мужчин в Техасе, белая рубашка с галстуком в синюю и серебристую полоску и черные туфли.

Дом гудел от множества голосов, и все по очереди стали подходить к хозяевам, чтобы поприветствовать их. Сенатор Дик Бентли был одет в синий блейзер, а не в костюм, как будто ожидал, что намечается летний прием у бассейна. Но политика не просто поставить в тупик. Он взял свою жену под руку и повел ее к хозяевам. Член Лиги Альберта Бентли была одета сегодня в хлопчатобумажное платье, которое подошло бы для массы других мероприятий, но не для званого вечера. Похоже, она не горела желанием приветствовать хозяев.

Я стояла в стороне и наблюдала. Нет, не потому, что мне не хотелось привлекать к себе излишнего внимания. Не думайте, слова матери не посеяли смуты в моей голове, я не думала, что мне было бы лучше вообще сюда не приходить. Я осталась в тени, чтобы все внимание досталось Никки. К сожалению, я стояла недостаточно далеко, чтобы оказаться вне поля зрения, и ко мне подошел какой-то мужчина, которого я никогда раньше не видела и, надеюсь, никогда больше не увижу.

Он был на голову ниже меня и попытался посмотреть на меня снизу вверх:

– Намажьте мою задницу маслом и назовите лепешкой, если ты не красотка, какой я еще не видал!

Да уж, публика здесь собралась разномастная.

За неделю до приема, как могла осторожно, я сказала Никки, что им с Говардом следовало бы устроить два обеда. Но Говард, услышав об этом, не согласился.

– Я всегда рад видеть друзей у себя дома, независимо от того, кто еще там находится.

Ну что же, это достойная уважения позиция, при том условии, что ваша жена не пытается стать членом ЛИУК.

– Кто же ты такая? – поинтересовался мужчина.

Он был приземистым, коренастым и краснолицым, как будто всю свою жизнь работал под палящим техасским солнцем. На нем были костюм в стиле «Дикий Запад», галстук боло[20] и рубашка с перламутровыми пуговицами. Он томно взглянул на мою грудь, будто хотел официального представления. Не будь я Фредерика Хилдебранд Уайер, я бы сказала в ответ что-нибудь резкое, но я лишь вздернула подбородок и напустила на себя высокомерный вид:

– Простите, что вы сказали?

Полагаю, вы слышите презрение в этих словах. Но этот нахал был глух к подобным тонкостям:

– О, детка, я готов повторить это еще раз.

Затем он засмеялся, громко и раскатисто. Говард Граут по сравнению с ним казался принцем Чарльзом.

– Позвольте, – сказала я с ледяной холодностью и развернулась, чтобы уйти... В этот момент он хлопнул меня по затянутому в шелк заду. Без шуток.