Джон Райт - Последний страж Эвернесса

• Название: Последний страж Эвернесса
• Автор: Джон Райт
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-22389-3

Эвернесс… На земле это дом, затерявшийся в провинциальной глуши Америки. В царстве снов это место зовется Высоким домом, который высится на побережье моря Беспокойной Тьмы, последний бастион магии в нашем мире, сторожевой пост на границе яви и сна, воздвигнутый еще во времена Мерлина.

Стражи сновидений держат закрытыми врата между миром яви и миром кошмаров, вахта их длится которую сотню лет, а число стражей становится все меньше и меньше. Силы зла готовятся к решительному штурму последнего бастиона. Ведь если крепость падет и два мира сольются в одно, Земля ввергнется в пучину кошмаров…

Книга Джона Райта ближе всего по духу к творческой манере великого создателя миров Роджера Желязны.

---

Ни звука сэлки, ни движения за дверью, но теплые, ясные потоки света струились из всех щелей. Свет прогнал из комнаты все тени.

Красивый, низкий, мужественный голос позвал:

– Галл! Ты мой герольд. Возвести мое появление! И прокукарекал петух.

Ворон сказал:

– Что происходит? Почему кочет кричит? Взгляд Питера был прикован к двери. Венди от радости захлопала в ладоши.

– По-моему, происходит что-то хорошее!

Засов вылетел из скоб, двери с грохотом распахнулись. Внутрь хлынул свет, густой, теплый и золотой, и в спальне сделалось светло, как днем.

Золотой юноша, ростом выше любого смертного и неописуемо прекрасный, пригнулся и вошел в комнату. Он был слишком высок для человеческих домов, поэтому в дверях опустился на одно колено, положив золотой лук поперек другого. Глаза не выдерживали сияния многолучевой короны. За спиной у гостя на пурпурной перевязи висела лира.

Пол коридора, откуда он явился, покрывали пятна крови, в стенах и в полу торчали золотые стрелы – и никаких следов сэлки.

Величественная музыка исходила от его фигуры, понимаясь и опадая в такт его речи, – торжественная или печальная, в соответствии со словами.

– Ты звал, и я пришел. Твой отец лежит во тьме, поглощенный океанской волной, за пределами моего поля зрения, за пределами моей досягаемости, ибо ни один солнечный луч никогда не касался дна самого глубокого из морей. Я не в силах исполнить обещанное и, следовательно, нарушаю свою клятву Эвернессу. Свою вину я намерен искупить следующим образом. Во-первых, отец твой становится все ближе ко мне, ибо Ахерон, ненавистный город, поднимается. Когда солнечный свет снова найдет его душу, я сам отправлюсь ему на помощь, выслав вперед моего сына Асклепия, дабы исцелить всякую боль в доме его тела. Также велю я своей дочери Урании изгнать остатки безумия светом истинного разума. Однако это не более чем исполнение обещанного. Во-вторых, мой дядя Гадес с бабушкой Мойрой стоят в море за вашими стенами. Они вторглись в мои владения. В моих силах отогнать смерть и судьбу от этих берегов дневного мира, но этому есть цена: камни, что поднялись на защиту дома, должны снова заснуть, ибо созвездия прячутся, когда появляется могучее солнце. В-третьих, я могу исцелить вас от ран, полученных вами в битве за честь Эвернесса. Раны более старые я не могу трогать без позволения моего брата Ареса. Однако и этому есть цена: исцелены будут все из рода Эвернесса, на радость или на горе. Ибо твой предок лежит, истекая кровью, в лоне волн моего дяди Посейдона, и я не могу исцелить тебя без того, чтобы ему тоже не было позволено восстать, поскольку одно и то же солнце светит всем одинаково, в горе и в радости. Таким образом, я отзову или дарую эти блага по вашему желанию, одно или все. Говори теперь. Что скажешь?

И он улыбался Венди, пока говорил. Она улыбнулась в ответ, но спряталась за спину Ворона.

II

Питер оторвал взгляд от сияющей сверхъестественной фигуры, чтобы посмотреть на ужасные безмолвные силуэты над морем.

– Выбора нет. Мы в любом случае проиграем. Мы не можем атаковать двоих темных богов там снаружи, даже при помощи камней. Но как без статуй мы удержим позицию против бандитов, великанов и сэлки?

Ворон заслонял здоровой рукой глаза, но продолжал смотреть, моргая, на неземное лицо, сияющее под короной лучей.

Венди, которая почему-то могла смотреть на богоподобную фигуру не мигая, шепнула Питеру уголком рта:

– Примени талисманы, как я говорила! Жезл Моли обнаруживает сэлки; молот Мьёлльнир уничтожает великанов; лук Бельфана изгоняет кэлпи; кольцо… не уверена, что делает кольцо…

– Если ты сумеешь вспомнить последнюю защиту Эвернесса, может, нам удастся остановить солдат, – обратился к нему Ворон. – Талисманы изгоняют волшебных тварей, понимаешь?

– Он говорил, – припомнила Венди, – что приходящее с восьмым и последним ударами морского колокола – за пределами наших сил. – Она указала в окно.

– Кто так говорил?

– Гален.

Питер вздохнул.

– А как насчет Галена?

И он подумал: правильно ли принимать исцеление, если Азраил тоже восстанет? Согласился бы Гален отдать свою жизнь, дабы уничтожить основателя наверняка? Согласен ли я?

Но сказал он следующее:

– Правильно это или неправильно, думаю, лучшее, что мы можем сделать сейчас, – это принять блага, а времени на обсуждение у нас нет.

Морщась, он повернулся к коленопреклоненной золотой фигуре и крикнул:

– Делай!

Сияющий юноша повернул голову к Венди.

– Давай! Чего ты ждешь? – сказала она.

III

Не успели Питер с Вороном шевельнуться или моргнуть, как Сияющий, по-прежнему опираясь на колено, поднял лук и выстрелил в них обоих.

На середине полета стрелы превратились в потоки света и ударили их обоих теплым и розовым сиянием. У сына гор перестала болеть рука, а вызванное морфином мутное оцепенение прошло, оставив острое и чистое ощущение жизненной энергии, ясность сознания и спокойную силу.

С плеча Питера спали повязки, кусок расплющенного свинца выжало наружу из раны, которая тут же затянулась, оставив маленький шрам.

Ворон поднял обе руки над головой, удивленно и радостно сгибая и поворачивая их.

Сияющий грациозно пересек комнату, перенеся вес на другое колено. Он выпустил в окна три стрелы, и повсюду вокруг разлился солнечный свет.

Бородач подбежал к окну. Розовое сияние, словно сумерки, медленно тускнело над округой. Темные боги погружались в море, поглощаемые водоворотами, исчезая, словно дурной сон.

Сын гор бросился на колени:

– Светлый ангел! – выкрикнул он. – Я столького не понимаю! Ты должен мне сказать! Не так часто боги спускаются на землю!

– Преклоняй колена не передо мной, но только перед Всевышним, ибо мы оба слуги Добра, ты не меньше, чем я.

– Но ты же бог?

– Поэт вкладывает душу в свою работу; Творец может сделать не меньше. Если святая сила создала все вещи, все вещи святы. В тебе не меньше божественности, чем во мне, хотя в тебе она смешана с более приземленными элементами: страстью, гневом и стыдом, кои ты должен научиться очищать.

– Погоди!..

– Время старше богов и не поднимет свои упавшие песчинки даже ради нас, своих детей. Уже сейчас ласковые оры запрягли моих нетерпеливых коней, и розово-перстая Заря, моя вестница, отперла врата дня. Задавай последний вопрос, но не проси меня пророчествовать тебе.

Ворон открыл рот, но его охватило ужасное чувство: о чем бы он ни спросил, спустя несколько минут, лет или десятилетий после того, как бог уйдет, он придумает гораздо более важный вопрос, который следовало бы задать.

– О чем мне спросить? – взмолился Ворон.

IV

Золотой голос ответил, звеня:

– Спроси, есть ли жизнь после жизни.

– А есть?

– Есть. Здесь ты живешь в краю невежества, и тебе не ведомы цели жизни, ее причины или результаты. Эта страна тьмы предназначена научить тебя мужеству. Потом ты будешь обитать в стране снов, эльфийской земле, где все возможно, стоит лишь пожелать, и глупцы называют ту землю раем. Этот край должен научить благоразумию и сдержанности. Затем откроется край славы, где ты обретешь сотворенные тобой самим миры и собственных детей, чтобы растить их. Это моя страна. Она учит умеренности (чему отец мой, я порой боюсь, никогда не научится, памятуя обстоятельства моего рождения). После этого ты перейдешь в страну справедливости, где всякий вред будет исцелен. Когда добродетели благоразумия, умеренности, мужества и справедливости окажутся укрощены, они отвезут колесницу твоей души обратно в твой дом, поверхностными и лживыми отражениями которого и являются этот мир и три малых неба над ним. Там откроется причина твоего длительного изгнания. Здешняя боль – розга твоего наставника, но высочайший закон запрещает наставнику наносить удары по истинно принадлежащему тебе: воле, суждению, согласию. Боль может касаться только одолженных тебе вещей, учебных пособий: твоего тела, собственности, репутации, обязанностей, детей, жены. Эти вещи вернутся обратно к твоим наставникам по окончании срока обучения, и ты не сможешь, уходя, забрать их с собой. Не привязывайся к ним слишком сильно, но с умеренностью, в соответствии с их природой, смертной и подверженной разрушению. Люби добродетель всей душой, согласно ее природе – бессмертной и неуничтожимой. Ты понимаешь, что рассказал я тебе, юный дух, в этой жизни называющий себя Вороном, сыном Ворона?

– Нет! Я ничего не понимаю! – воскликнул Ворон.

– Тогда учти следующее: те, кого ты воображаешь своими врагами, это нарушители границ из страны снов, которая является обителью волшебников. Ты узнаешь, как победить их, когда постигнешь урок своего мира, а не их. И еще имей в виду другое: несмотря на то, что жизнь после смерти есть, грех убийства не прощается.

А затем огромные двери закрылись за Сияющим, и свет его пропал из глаз.