Алексей Шепелёв - Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары

• Название: Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары
• Автор: Алексей Шепелёв
• Жанр: Альтернативная история

---

Мирон на вид постарше Балиса весен на пять. Внешность совершенно нехарактерная, родом может быть откуда угодно. Кстати, по-морритски тоже говорит без акцента. Ох ты, как же сразу-то в голову не пришло? Они же все чисто говорят на языке Империи. Точнее, заметить-то это Йеми заметил, но значения не придал. А ведь это очень интересно. Мирон — моррит? Нет, не похоже. Одежда — совершенно не морритская, не признают там ни длинных рукавов, ни штанов, даром, что Мора севернее Кагмана. Севернее-то — севернее, а лето там потеплее, чем здесь, да и зима тоже. Но, что не странно, одежда у Мирона не просто не морритская, а, как и Балиса, никакая. Причем, что еще хуже, никакая не так, как у Балиса, а по-другому. Поверх рубахи — легкий и тонкий кафтан из неизвестной ткани, штаны из другой ткани, но тоже из неизвестной, шнурованная обувь напоминает чувяки, но не кожаные, а, опять же, из какого-то неизвестного материала. Если он действительно купец, то просто обязан торговать такой одеждой. Богатые господа ее обязательно купят: не постоянно носить, так похвастать друг перед другом. А теперь простой вопрос: трое взрослых, четверо детей, много ли места в фургоне для товара? И второй вопрос: а много ли товара свезет коняга, которого они в фургон запрягли? Если не «родственник» Ушастику, так получается, что товару у них в повозке всего ничего, даже притом, что Мирон и Балис не едут, а идут рядом с фургоном.

Теперь Саша. Никакой он не жупан — это совершенно ясно: кагманский жупан родного языка не забудет. На лагата он тоже не особо походил. Во-первых, полотняная рубаха с длинными рукавами и странными застежками-бусинками, продетыми в специально прорезанные дырки, и штаны никак не могли считаться подходящей одеждой для благородного лагата. Во-вторых, меч у него слишком странный — тонкий, словно спица. Таким и вправду рубиться несподручно, разве что, только колоть. С другой стороны, мальчишка боевой — под темно-русыми волосами Йеми разглядел тянувшийся через весь лоб длинный белый шрам. Конечно, заработать такой можно самым прозаическим способом: например, неудачно спустившись с абрикосового дерева. И все же больше шансов заполучить его в бою.

А еще у Саши была довольно странная обувь — сапоги хоть и из хорошо знакомой Йеми телячьей кожи, но непривычного фасона: по форме такие же, как и у Балиса. Что-то слишком уж много неизвестного. Словно вот так посреди Кагмана вдруг появились люди из каких-то далеких-далеких земель, а он, Йеми, — первый местный житель, что с ними встретился. Придет же такое в голову…

Женя. С ним проще: одежда очень похожа на клевонскую. Клевон от Моры довольно далеко и в Империю вошел не так уж и давно. Но говорит Женя, как и остальные путешественники на морритском без акцента. Кстати, акцент уроженцев Клевона и окрестностей ни с чем не спутаешь, у них очень характерный гортанный выговор. У Жени этого нет и близко. И потом, тамошние жители, как правило, высокие, светловолосые и голубоглазые. Жене на вид, пожалуй, вёсен одиннадцать, и для своего возраста он невысок, худощав, глаза у него карие, а волосы — темно-русые. Худобу, как и бледность, можно приписать тому, что он не совсем здоров, но недостаток роста и цвет волос уже ни на что не спишешь.

Последний мальчишка, Сережа. По одежде, как и у большинства его спутников, ничего не определишь. Где, скажите, в цивилизованных землях носят хитоны, сшитые с обеих сторон? И заправляют их в портки? И где носят такие портки, которые даже не закрывают колени? А ведь носят. Аристократы, не имперские, конечно, а местная знать, как раз в Оксене и окрестных провинциях, носят такие портки и называют их панталонами. Так, Оксен уже второй раз всплывает, это надо запомнить. Может не Оксен, может Пьемур, Фарунта, Канта, не суть важно. Важно то, что не носят там ни хитонов, ни сандалий. Это одежда как раз самого юга Лакарского полуострова, даже в Кагмане так одевается меньшинство, да и то не в Приге, а в южной части страны (если, конечно, говорить именно о людях), а уж к северу от Валаги — и вовсе отдельные оригиналы. Причем хитоны всегда длинные, а у сандалий деревянные подошвы, которые не гнутся. А у Сережи, это даже Риона заметила, подошва у сандалий кожаная. Вообще-то ничего не обычного в этом, на первый взгляд, нет: в Айяве, да и в самой Море встретить обутого в солеи мальчишку — дело довольно привычное. А вот за пределами этих провинций такого не увидишь, поэтому-то Риона так и удивилась незнакомой обуви. Всё дело в том, что обувь эта предназначена для ношения в доме или для коротких прогулок, но никак не для путешествий. В дальнюю дорогу следует обувать что-то более прочное. Непонятно… Кроме того, на уроженца Айявы мальчишка не похож совершенно — там почти все кучерявые, а у него волосы прямые. А вот оксенцем он вполне может оказаться: кожа смуглая, каштановые волосы, серые глаза. При этом, как и все остальные встречные, говорит на правильном морритском.

Ну и, напоследок, девочка. Само по себе удивительно, конечно, что в такой большой компании, состоящей из одних мужчин, путешествует совсем маленькая девочка. Но ни о чём определенном это не говорит. Дальше. Тоже клевонская одежда. Тоже правильная морритская речь. Кстати, то, что так странно бледны именно обладатели клевонской одежды — это совпадение или есть в этом причина? Может они брат и сестра? Вряд ли. У девчонки глаза ярко-синие, а у мальчишки — карие. И еще — уши, форма раковины совсем не похожа. Конечно, это не доказательство, бывают не похожие друг на друга братья и сестры, к тому же, общий у них может быть только мать или только отец. А, вот еще что, прическа-то у Анны-Селены совсем не клевонская. А какая? Очень трудно сказать: во всех известных землях женщины и, естественно, девочки, носят длинные волосы, а у этой — короткие, чуть ли не мальчишеские. Уж не мальчишка ли это переодетый? В таком возрасте мальчика от девочки в дороге только по одежде и отличишь. Надо будет понаблюдать.

Ещё с полчаса они ехали по тракту вдоль границы Кусачего леса, пока, наконец, не добрались до развилки. Главная дорога уходила на север, в Торопию, к Плескову, а небольшая проселочная дорога убегала вглубь пущи. Здесь Йеми снова остановил Ушастика, пока вторая повозка, наконец, не нагнала отставание. Мирон и Балис шли рядом с ней. Первый явно устал, второй даже не запыхался. Правивший повозкой Саша был явно чем-то смущён и часто поглядывал на идущих пешком.

— Вот и поворот в Кусачий лес, — объявил Йеми. — Поехали.

— Что-то не очень гостеприимно это выглядит, — Балис кивнул на вкопанный рядом с развилкой дороги кол, на вершине которого был укреплен выбеленный солнцем и ветром человеческий череп.

— Браконьеров здесь не любят, — кивнул местный житель. — Только вы ведь купцы, а не браконьеры. Чего вам бояться?

— Мы ничего не боимся, — вступил в разговор длинноухий Наромарт, — но нам не приходилась никогда раньше бывать на ярмарке, въезд на которую украшен столь необычным приглашением.

— Возможно, вы приехали сюда из мест спокойных и мирных, но в этот край, увы, иногда наведываются убийцы, разбойники, браконьеры и другие мерзавцы. Это — только осуществление правосудия.

— Пусть так, — согласился Мирон, — но зачем выставлять это напоказ?

— Чтобы другие желающие поохотится в этом лесу могли еще раз поразмыслить о своей судьбе и отказаться от этого желания, сохранив, таким образом, свою жизнь.

— Но ведь это видят не только браконьеры, но и мирные люди. Или вот дети. У тебя самого маленькая дочка…

— Риона — моя племянница.

— Извини, пусть племянница. Неужели ей нужно это видеть?

— Нужно, — убежденно заявил Йеми. — Риона — уже большая… девочка, и должна знать, что в этом мире живут не только её друзья, но и враги. И если перепутать одних с другими, то придется за это платить дорого… Очень дорого.

— Ладно, — принял решение Наромарт, — поехали дальше. Об этом странном обычае мы сможем поговорить позднее.

По мере того, как они углублялись в лес, настроение Балиса всё ухудшалось. То и дело немного в стороне от дороги он замечал небрежно прикрытые волчьи ямы. Всё говорило за то, что небрежность эта была демонстративной: хозяева леса всячески пытались подчеркнуть, на какое гостеприимство могут рассчитывать нежданные гости. Капитан решил, что делится со спутниками этими наблюдениями пока не стоит, но обменялся понимающими взглядами с Сашкой: подросток тоже заметил ловушки и принял их во внимание.

Минут через двадцать после того, как они свернули с тракта, справа по ходу повозок обозначилась опушка.

— Подъезжаем к священной роще, — предупредил Йеми.

— Священной? — переспросил Наромарт.

— Да, местные жители её очень почитают. Можно сказать, это сердце Кусачего леса. Так что, пожалуйста, ведите себя подобающим образом.

— А как именно подобает себя вести в священных рощах? — уточнил целитель.