Владимир Жарко - Воздушные разведчики

• Название: Воздушные разведчики
• Автор: Владимир Жарко
• Издательство: Беларусь
• Жанр: О войне
• Год: 1987

В книге рассказывается об отваге и мужестве летчиков и штурманов, многих авиаторов 11-го отдельного разведывательного авиационного Витебского орденов Красного Знамени и Кутузова 3-й степени полка, который в годы Великой Отечественной войны прошел боевой путь от Калинина до Кенигсберга, участвовал в освобождении Белоруссии от фашистских захватчиков.

Для широкого круга читателей.

---

Подготовка к Духовщинско-Демидовской операции закончилась, и 14 августа после сильной артиллерийской и авиационной подготовки войска 39-й и 43-й армий Калининского фронта перешли в наступление. На ближних подступах к городу Духовщина разгорелись кровопролитные бои. Противник вел плотный артиллерийский огонь, часто контратаковал силами пехоты, поддерживаемой танками. Оказывал упорное сопротивление. Наступление развивалось медленно, приходилось драться буквально за каждый клочок земли. К тому же враг разгадал замысел нашего командования, успел перебросить на духовщинское направление свежие силы. Проанализировав обстановку, командование Калининского фронта приняло решение прекратить наступление, перегруппировать войска, подвезти боеприпасы, восполнить потери, подтянуть тылы и доразведать противника. Перед разведкой фронта встала задача уточнить группировку фашистских войск, выявить число вновь прибывших частей, вскрыть систему обороны как на подступах к опорному пункту, так и в самой Духовщине. Эту задачу решали все виды фронтовой разведки, в их числе и экипажи 11-го ОРАП.

Генерал В. В. Курасов вызвал на ВПУ подполковника Н. И. Лаухина, чтобы более детально распределить задачи, исходя из возможностей полка. Лаухин доложил:

– На сегодня в полку двадцать семь боеспособных летчиков, двадцать пять штурманов, столько же стрелков-радистов. Кроме того, подготовлены для выполнения боевых задач еще пятнадцать экипажей из нового пополнения. Они готовы к вылету в любой момент. Сложность, однако, в том, что у нас не хватает самолетов. Из двадцати четырех «пешек» исправных всего семнадцать.

– Причина неисправности? Где находятся самолеты?

– У всех причина одна: повреждены в боевых вылетах. Шесть находятся на ремонте в полевой мастерской воздушной армии, один еще не доставили с места вынужденной посадки.

Генерал Курасов сделал пометки в рабочей тетради, затем пригласил Лаухина к штабному столу, на котором находилась оперативная карта, испещренная цветными карандашами.

– Оперативную обстановку на духовщинском направлении вы знаете, – начал генерал. – Нас интересует система обороны противника, которая, как известно, насыщена огневыми средствами, оборудована оборонительными сооружениями – дзотами, бронеколпаками, противопехотными и противотанковыми заграждениями. Нам предстоит досконально разведать оборону врага, изучить состав его группировки. Важно до мельчайших подробностей узнать все об оборонительных сооружениях – до отдельного окопа, траншеи, огневой позиции. Эту задачу предстоит решить вашему полку. Задача сложная. Оборону противника придется фотографировать неоднократно. Нужно уловить малейшие тенденции в ее развитии. Хотелось, чтобы вы подробнее рассказали о каждом боеспособном экипаже, о его возможностях.

Подполковник Лаухин четко охарактеризовал экипажи капитана Володина (штурман старший лейтенант Негорожин, стрелок-радист Ремизов), младшего лейтенанта Орлова (штурман лейтенант Лежнюк, стрелок-радист старший сержант Инанц), лейтенанта Зевахина (штурман лейтенант Турчанов, стрелок-радист сержант Погорелов), младшего лейтенанта Паяльникова (штурман лейтенант Шелядов, стрелок-радист сержант Насоловец), капитана Стругалова (штурман лейтенант Антонов, стрелок-радист старшина Корсаков), младшего лейтенанта Сафронова (штурман младший лейтенант Титов, стрелок-радист сержант Артемов), младшего лейтенанта Терехова (штурман лейтенант Васильев, стрелок-радист сержант Шмычков), младшего лейтенанта Ракова (штурман младший лейтенант Блищавенко, стрелок-радист сержант Крылов) и других.

Слушая командира полка, начальник штаба фронта делал в рабочей тетради пометки. Когда Лаухин замолчал, Курасов спросил:

– А почему экипаж Мосиенко не называете? Лаухин не удивился вопросу. Генерал хорошо знал летчиков и штурманов полка, в том числе и Сергея Мосиенко, хотя последний летал в составе 11-го ОРАП лишь с марта 1943 года. 26 апреля экипаж Пе-2 в составе младшего лейтенанта Сергея Мосиенко, штурмана лейтенанта Петра Шаповалова и стрелка-радиста сержанта Алексея Зибенкова, выполнив задание, возвращался на аэродром. При подходе к линии фронта Зибенков доложил, что их догоняют два вражеских истребителя. Завязался бой. Фашисты атаковали одиночный Пе-2. Самолет загорелся, отказал правый мотор. Мосиенко глубоким скольжением сбил пламя и продолжал вести машину на свой аэродром. Не дотянул до него километров пять – «пешка» упала в лес. При столкновении с землей Алексей Зибенков погиб, а Сергей Мосиенко и Петр Шаповалов получили тяжелые травмы. Более суток лежали они в обломках самолета. Их обнаружил старик из близлежащего села и на подводе привез на аэродром. Особенно в тяжелом состоянии оказался Мосиенко. У него были переломы обеих ног, пробит череп, раздроблена челюсть. Петра Шаповалова через месяц выписали, а Сергей Мосиенко все еще оставался в госпитале.

Лаухин доложил об этом Курасову, тот покачал головой:

– Шаль человека. Летать-то он будет?

– Врачи обещают поставить Мосиенко на ноги.

– А как лейтенант Солдаткин?

– Уже вернулся из госпиталя, рвется в небо. Но мы пока не планируем его на полеты, пусть восстановит силы.

– Тяжкая доля досталась этому поколению. Вырвется человек из лап смерти, и снова нужно идти в бой. Что поделаешь: война идет не на жизнь, а на смерть. И Родину свою мы должны отстоять. Любой ценой!

Генерал наклонился над картой, красным карандашом начертил на ней прямоугольник, сказал:

– Эту площадь вашему полку необходимо сфотографировать три-четыре раза. Дешифрованные снимки немедленно представлять в разведотдел штаба фронта.

В заключение он уточнил список тех экипажей, которым целесообразно поручать выполнение сложных заданий по разведке духовщинского опорного пункта. Правда, по возвращении в полк Лаухину пришлось внести в этот список кое-какие коррективы.

Командир уже заканчивал совещание руководящего состава полка и эскадрилий по решению полученных от генерала Курасова задач, когда в помещение вошел лейтенант Солдаткин.

– Разрешите обратиться, товарищ подполковник?

– Не вовремя, Солдаткин, у нас совещание.

– Я знаю и все-таки обращаюсь. Когда совещание закончится, будет уже поздно.

– Ладно, слушаю вас.

– Засиделся я на земле, товарищ подполковник. Включите меня в плановую таблицу, разрешите летать.

– Не могу спорить с медицинской службой, Николай, – развел руками Лаухин. – Не допускают тебя к полетам.

– Допускают! Я только что на медосмотре был.

– Уговорил-таки? – прищурил глаза Висягин.

– Что мне еще остается? Они пользуются довоенными допусками. Но как в такое время сидеть на земле?

И лейтенант Николай Солдаткин начал летать на разведку. 4 сентября он со штурманом лейтенантом Виктором Волковым и стрелком-радистом старшиной Дмитрием Кольцовым ушел на фотографирование обороны врага. «Петлякова» прикрывали 4 истребителя Як-7. На втором заходе 8 «фокке-вульфов» атаковали группу. «Яки» связали боем четверку «фоккеров», а оставшиеся навалились на экипаж Солдаткина. Однако штурман и стрелок-радист прицельным огнем отразили атаку. Гитлеровцы всячески пытались сорвать разведку, но Солдаткин продолжал фотографирование, пока не закончил. Задание экипаж выполнил, фотопленку доставил на аэродром.

Через два дня, 6 сентября, экипаж Солдаткина под прикрытием истребителей снова встретился в небе Духовщины с восьмеркой «Фокке-Вульфов-190». И снова Солдаткин, Волков и Кольцов дрались до полного выполнения задания. Затем Солдаткин применил противоистребительный маневр, ушел на свою территорию.

Надолго запомнилось воздушным разведчикам 9 сентября. В тот день ярко светило солнце, в небе – ни облачка, видимость – отличная. Командованию требовались данные о переднем крае обороны врага на духовщинском направлении. Необходимо было сфотографировать с высоты 5000 метров рубеж обороны длиною в 50 километров и на всю тактическую глубину. На разведку вылетело звено в составе ведущего капитана Леонова (штурман капитан Бахвалов, стрелок-радист старший сержант Бокань) и ведомых лейтенанта Солдаткина (штурман старший лейтенант Волков, стрелок-радист старшина Кольцов) и младшего лейтенанта Саевича (штурман младший лейтенант Русанов, стрелок-радист старшина Дьяконов). Звено прикрывали 18 истребителей Як-7.

При подходе к линии фронта пост ВНОС доложил:

– В воздухе «фокке-вульфы».

Звено продолжало полет. Но вражеские истребители не приближались. «Значит, зенитный огонь откроют», – подумал Алексей Леонов и передал ведущему истребителей прикрытия:

– Мы начинаем работу, а вы держитесь поблизости, не лезьте под огонь.

Разведчики вышли на боевой курс и начали фотографировать оборону противника. Работа обычная, будничная. Но есть ли задание труднее? Кроме точного штурманского расчета здесь требовались идеальное соблюдение заданного режима, отвага и мужество. Перед самолетами – огненная стена. Разрывы зенитных снарядов везде: впереди, слева, справа, выше, ниже… Казалось, очередной снаряд вот-вот угодит в самолет. А маневрирование исключено. Отвернет летчик в сторону, изменит высоту или допустит крен – нужного снимка не будет. Самолеты звена шли как по струнке – удобная для зенитчиков цель. В кабинах экипажи слышали разрывы вражеских снарядов и удары их осколков о фюзеляжи и крылья, видели пробоины, чувствовали отвратительный запах пороховой гари. Но разведчики по-прежнему выдерживали боевой курс во имя необходимых командованию данных, которые помогут наземным войскам нести меньшие потери. Минуты казались часами.