Н. Магуто - Жизнь собачья

• Название: Жизнь собачья
• Автор: Н. Магуто
• Жанр: Природа и животные

Возьмет человек собаку, поводок, выйдет на улицу, глянет на солнце или звезды, и начинает до него доходить, что не все так плохо, как ему казалось, что жизнь все-таки прекрасна. Ведь все вокруг его: небо, солнце, звезды. Вся Земля его, моя. И даже листья, что на деревьях шелестят. Они же радуются, увидев нас, здороваются, потому что мы им нравимся. Скучно им без нас. Они же тоже живые, и им тоже хочется поболтать, пошелестеть.

Люди, послушайте и поймите, ведь мы ничем не хуже вас. Мы так же любим и также страдаем, так же радуемся и так же грустим.

Сейчас я вам все по порядку расскажу. Что с одного на другое прыгать?

---

От слабости я рухнул, как подкошенная былинка. Он не ожидал такого и, перелетев через голову, угодил в пенек. Пока он вставал, отряхивался, я хоть чуть-чуть пришел в себя.

Смерть нужно встречать стоя. Она одна, другой не будет, и пусть она меня уважает.

– Ричард! Беги! Заголосила Дези. Она отошла немного в сторону и приготовилась к бегству.

Ее я, слава богу, спас.

Ха, – беги. Куда тут бежать. Я и шагу сделать не смогу.

– Дези, уходи! Уходи, пожалуйста, – попросил я. – Я должен знать, что с тобой все в порядке.

– Нет, я не брошу тебя!

– Не спорь! Я мужчина! Что сказал, то и делай!

Тихонько подвывая и без конца оглядываясь, она побежала к дому.

Все, очухался. Сейчас накинется. Я собрал всю волю в кулак и решил попытаться еще раз.

– Стой, – говорю. Она убежала. Зачем нам драться?

– Затем, что я должен тебя придушить, разорвать на кусочки. Если такие, как ты, под ногами будут путаться, то нормальным псам, вроде меня, жизни нет. Много вас, и слишком вы благородные, красивые. Вон и прическа у тебя волосок к волоску, и морда сытая. Ненавижу! – Всех бы убил!

С рыком он бросился на меня, но видимо тоже устал. И наскок у него не очень-то получился.

Я боднул его головой в грудь, и он, ойкнув, остановился.

– Иди своей дорогой, – говорю, – А то сейчас загрызу – До сих пор не знаю, откуда у меня только силы взялись. Как зарычу, как гавкну. Аж самому страшно стало. Наверно с отчаянья любой пес на такое способен. Только пошел я на него, рыча и скаля зубы. Вид у меня при этом был ничем не лучше, чем у него.

– Убью! – Выдохнул я.

И он дрогнул. Понял, что так просто ему со мной не сладить. Подался назад, пригляделся и пошел вбок. Решил сзади зайти, вот урод. Не понимает, что сил у меня нет. Чтобы развернуться, мне минута нужна, а то рухну на траву, и никакая сила меня уже не подымет.

Удалось, – развернулся, опять морда к морде встретились.

– Долго ты танцевать будешь? Спрашиваю. Хватит дурака валять. Иди сюда, я тебе покажу, где раки зимуют.

Чувствую, задумался монстр. Страшно ему стало. Думаю, надо поддать, пока он не понял, что я с лап валюсь.

– Что, дохляк, страшно? – Таких, как ты, я десятками ем на ужин. Даром, что здоровый, а на самом деле, ты – мозгляк.

Зарычал он и как на меня бросится. Отскочить я не смог. Все на что меня хватило, в последний момент его за морду куснуть. От удара я, конечно же, свалился, но и он остался ни с чем. Отлетел на метр, встал, и давай кровь с носа слизывать. Про меня, конечно, забыл.

Лежу я и думаю, если сейчас не встану, все, – хана. Напряг все мышцы и вскочил. Надо же, получилось, легче, чем в первый раз. И пошел я на него, как в последний бой пошел. Иду, рычу, лаю – Все, думаю, еще шаг и умру.

Глянул он на меня и дрогнул. Понял, что так просто я ему не сдамся. А драться ему уже расхотелось. Не получилось напугать, значит, пора ноги делать. Развернулся он и с воем в кусты. Я за ним даже несколько шагов сделал, чтобы он, не дай бог, не передумал. Да куда там, только пятки сверкали. Сбежал – Стою, шатаюсь. Вдруг, откуда не возьмись, голос:

– Ричи! – Ричи! Дези, – вернулась любимая.

– Как ты?

Бог мой – Цезарь. А он-то что тут делает?

Только и хватило сил: – Порядок, – проскрипеть. Все вокруг вращается, лапы совсем не держат.

– Я тебе Цезаря на подмогу привела. Заинька моя говорит. А ты и сам справился – Спасибо – Отвечаю. И так хорошо мне стало. Не бросила она меня одного, не бросила.

Люблю я тебя, Дези, – сильно люблю, но если ты еще раз к Джеку подойдешь – Что ты, Ричи – Что ты – Никогда – Поверь мне, никогда – Он же трус, подлый трус, – начала она оправдываться. Я его и видеть больше не желаю, и говорить о нем больше не стоит. Нет его больше на свете, ни его и никого другого. Только тебя я люблю, только тебя. Ты сильный, смелый, добрый – Слушаю ее, прямо бальзам на раны. Хотел к ней подойти, покрепче ее лизнуть, а сил совсем не осталось. Сделал шаг и упал. Все в голове помутилось, и нет ничего вокруг. Пустота…

Опять двадцать пять

Жив – Правда, жив – Даже не верится. И, конечно, Павел здесь. Интересно, что он-то тут делает. Кто его звал? Нужно посмотреть – Держите его! Держите! – Он проснулся!

Конечно, проснулся. Что же мне теперь сутки напролет спать?

А это кто? – Лариса! – А она-то что тут делает? И что они все здесь собрались?

– Как он, Павел? Мамкин голос.

– Все хорошо. Крови много потерял, а кости все целы. Заштопал я его, через неделю будет, как новенький.

Это он про кого? – А про меня – Порвал меня этот волкодав, ох – порвал. Ну, ничего, я ему тоже показал, где раки зимуют. Теперь будет знать, как себя вести в приличном обществе. А то тоже мне, – крутой. Молодец я, ох – молодец.

– Теперь ему спать нужно. Завтра можно покормить, а пока пусть спит.

Как же так? Я что голодным должен спать? Нет, так не годиться.

– Мамка, а мамка, – дай кусочек мяса – Очень кушать хочется – Нельзя тебе, мой зайчик. Полежи немного – Понять-то, поняла, но кормить не собирается.

Это все он, Павел.

– Не слушай ты его, он меня запросто голодом заморит. Ему-то что? – Принялся я ее уговаривать. Но все впустую. Погладила меня по чубу и была такова.

– Завтра нужно ему швы зеленкой помазать. Сделаете? Опять Павел. И что ему неймется?

– Конечно.

– А то я один раз бультерьера зашивал, три часа у стола простоял, с того света, можно сказать, пса вытащил. А когда хозяйке сказал, что раны нужно зеленкой мазать, она от него отказалась.

– Как же так? – И что? – Пришлось усыпить – Буль собака серьезная, такую без хозяина не оставишь. Вот так – Ужас какой – Усыпить? – Что это такое? – Мне тоже спать велят, а я не хочу. И тут меня как стукнет – Дези – Что с Дези? – Вдруг волкодав вернулся?! – Вдруг задрал?

– Позовите Дези! Слышите, позовите! – Дези! Дези!!! Принялся я орать.

– Что, Ричи? Что? Слава богу! Жива и здорова моя девочка. Услышала, прибежала. Напугал ее этот пес противный, ох напугал. Нужно ее успокоить.

– Как ты? Спрашиваю.

А она стоит, слезы глотает, а сказать ничего не может. Переживает, бедная.

– Не волнуйся, – говорю, – Все будет хорошо. А этому злыдню я показал, где раки зимуют.

Будет знать, как к красивым женщинам приставать.

– Ох, Ричи, как же ты меня напугал. Я думала, умер – Чуть лапы на себя не наложила, хорошо Цезарь помешал. Сказал, что ты еще жив. Как ты себя чувствуешь? Сильно болит?

– Порядок, завтра очухаюсь, гулять пойдем. И так мне хорошо стало от ее глаз, ее слез и любви. Давно я себя так здорово не чувствовал, словно родился заново.

Ни завтра, ни послезавтра не получилось. Только через неделю я вновь почувствовал себя псом. А то хуже ребенка. И кормили из рук, и все остальное – Фу, – даже вспомнить противно.

Наконец-то вышел на улицу, огляделся, а Джек тут, как тут. Увидел меня и сразу деру дал.

– Стой! Говорю.

Он с перепугу всеми четырьмя лапами затормозил.

– Извини, Ричард, – говорит, – Больше я к Дези не подойду.

– Только попробуй, подойди. Я тебе такое устрою, что небо с овчинку покажется. Рыкнул я на него, но, похоже, перестарался.

Рванул он, быстрее ветра рванул. Куда мне до него. Так бегать я теперь не скоро смогу, но несколько шагов сделал, чтобы его до костей пробрало.

– Ричард, стой! Нельзя тебя пока бегать.

– Не волнуйся, Мусик. Что я, не понимаю? Но шугануть этого пройдоху должен был, чтобы в другой раз не повадно было клинья к Дези подбивать.

Вот так, разобрался я с трусом слюнявым. Пусть теперь знает, как себя настоящие псы ведут.

Пошли мы потом на канал. Зря, наверное. Гуляющие меня там толпой окружили, и давай выспрашивать, как я Бугая завалил. Кличка, оказывается, у него такая. Подходит она ему, точно подходит. Минут десять расписывал, объяснял, аж устал.

Мамка рядом стояла, слушала и улыбалась. Вот вредина. Знала бы, как было страшно в сумасшедшие глаза Бугая смотреть и крутого из себя строить, не смеялась бы. Ведь так хотелось спастись, убежать. Только на чудо и надеялся. До сих пор не пойму, как я с ним совладал. Ну да ладно, что вспоминать? Что было, то быльем поросло.

Псы на меня с таким уважением смотрели, так слушали, что аж пасть раззявили. Вот Марселю туда оса и залетела. Визжал, бедный, как щенок. И смех, и грех.

Через пару дней Цезаря встретил. Увидел он меня, подошел и вежливо так поздоровался.

– Здравствуй. Как самочувствие?

– Привет, – говорю. – Все хорошо. Что ты такой серьезный?

– А каким же мне еще быть? Как-никак с героем разговариваю.

С чего он взял? Какой я герой?

– Хватит смеяться, – обиженно говорю.

– Что ты, – не смеюсь я вовсе. Я горжусь, что мы родственники. И так он это сказал, что я ему сразу поверил.

Лизнул его в нос и говорю: – Спасибо. Ты меня спас. Если бы не ты, кровью истек бы.

– Ты сам себя спас, и себя, и Дези. Я только хозяйку твою привел. Вот и все.

– Не скромничай, ты молодец, вовремя успел. Плохо бы мне пришлось. И тут я вспомнил про того, с кем дрался. Как он там? Меня-то вылечили, а ему-то точно никто не помог.