Андрей Салов - Семь смертей Лешего

• Название: Семь смертей Лешего
• Автор: Андрей Салов
• Жанр: Прочие приключения

---

Больница для бедных, контингент которой состоял из бывших пиратов и бродяг, то обстоятельство, что нищих не прогоняли с городских улиц, были результатом заключенного губернатором острова с главарями морского братства, соглашения. Он не чинит им никаких препятствий, дает приют в портах острова, они же в свою очередь, обязуются не грабить его города. Позволяя жителям прибрежных городов чувствовать себя в безопасности настолько, насколько это вообще возможно, при подобном соседстве. Морское братство также обязуется не грабить суда, бороздящие океан под флагом губернатора, за что разбойничьи капитаны получают определенную сумму отступных.

Иногда, губернатор подкидывал братству информацию о том, где и когда, можно хорошо заработать. Сдавал пиратам полученную от своих осведомителей информацию о караванах судов, следующих из испанских колоний в метрополию, груженых золотом. Совместными усилиями, пиратские капитаны громили испанский конвой, брали на абордаж груженые золотом суда. После одного такого рейса, все пираты, участвовавшие в сражении, в одночасье становились не просто обеспеченными людьми, а богачами. Заранее оговоренный процент доставался и губернатору, за ценную информацию. Союз губернатора и пиратов процветал к обоюдному удовлетворению.

Именно благодаря связям губернатора судно, где вторым штурманом нес службу пират по прозвищу Леший, названный так из-за чрезмерной растительности, покрывающей лицо и тело, после недельного стояния в одном из портов острова, спешно готовился к выходу в море. Через доверенное лицо, губернатор получил заказ от американских друзей-плантаторов, на поставку крупной партии живого товара, невольников-негров, столь ценимых на американском континенте. Дело не слишком хлопотное, особенно если учесть, что поставка товара на Африканском материке, у них была налажена.

Экспедиция занимала много времени, но она того стоила. К тому же, по дороге к Африканскому побережью никто не мешал заниматься любимым делом. В направлении африканского континента, практически невозможно было встретить суда губернатора Джонатана, предпочитавшего, несмотря на договор с пиратами, посылать суда по более проверенным маршрутам, посещаемым военными судами европейских держав. А для них не было различий в том, какого вероисповедания, или национальности встреченный ими разбойник. Его необходимо было уничтожить.

При встрече с европейским военным судном, пирату оставалось только одно, - драпать без оглядки и молить разбойничьего бога о том, чтобы у военных нашлись дела поважнее, нежели погоня за одиноким пиратом. Если военный корабль начинал преследование пирата, тому приходилось несладко. Военные корабли превосходили пиратские суда по всем параметрам. Они более маневренные, скоростные, к тому же прекрасно вооружены. Ими управляли опытные офицеры, команда была прекрасно вышколена, и понимала приказы с полуслова. Не было в них и тени робости, при виде мелькнувшего вдалеке флага с черепом и костями.

Мало кто из пиратских капитанов мог похвастаться кораблем, тем более флотилией судов, не уступающих военным. Единицы, самые удачливые, и богатые пираты на всем побережье, в силу благоприятного стечения обстоятельств сумевшие заполучить в свои руки военные корабли и должным образом выдрессировать собранную из разного сброда, команду. Они иногда рисковали вступать в бой с военными кораблями европейских держав парой, а лучше тройкой судов, чтобы иметь, как минимум, двойное превосходство над противником. Но это случалось крайне редко и, как правило, в том случае, когда военный в одиночку набрасывался на пиратскую эскадру.

И хотя в лучшем из пиратских кораблей трудно было не узнать очертания боевого фрегата, ринувшийся в бой смельчак не желал поворачивать обратно, выказывая робость перед бандитами. Быть может, ведущий судно капитан слишком презрительно относился к пиратам, надеясь без проблем потопить их, или обратить в бегство. Его ожидало жестокое разочарование. На лучших кораблях пиратского флота и экипаж лучший, нежели на прочих посудинах, что, подняв на мачте Веселого Роджера, вышли на морской простор.

И бомбардиры у пиратских пушек, были ничуть не хуже, чем у военных.

Многие из пиратских пушкарей, прошли службу в вооруженных силах какой-нибудь европейской державы. Когда, напавший на пиратов военный понимал, что все гораздо хуже, чем он предполагал, изменить что-либо, было уже слишком поздно. Спасаться бегством, когда корабль по уши увяз в драке, не было возможности. Пиратские офицеры тоже не напрасно занимали свои должности и кое в чем были даже более искусны, нежели их коллеги. Они, наученные опытом, могли выкинуть такой фортель, до которого их противники, никогда не смогли бы додуматься. И когда надменный вояка понимал, что влип, что-либо изменить было нельзя. И хотя экипаж военного сражался отчаянно, не желая попадать в руки разбойников, участь его была предрешена. Пираты не щадили попавших в плен военных, их участь быть казненными и скормленными акулам, иных вариантов не было. Как не было иных вариантов и у пиратов, попавших в руки военных, кроме петли на шее.

Военный сражался до последнего. Если отбиться от разбойников не удавалось, и над кораблем нависала угроза оказаться захваченным пиратами, кто-нибудь из офицеров приносил в жертву остатки отчаянно сражающегося экипажа. Офицер спускался в трюм, к пороховым погребам и горе пирату, рискнувшему взять обреченный корабль на абордаж. Мощнейший взрыв разносил в клочья и военного, и прицепившегося пирата. Раскидывал на сотни метров окрест обломки кораблей, пушки и мертвые тела.

Обжегшиеся пиратские капитаны, более не предпринимали попыток брать военного на абордаж. Ринувшегося в драку военного, расстреливали на расстоянии, предпочитая держаться от него подальше. Двойное, а зачастую и тройное огневое превосходство, не оставляли сомнений в исходе артиллерийской дуэли. И если не случалось ничего сверхъестественного, вроде подошедших на выручку попавшему в беду товарищу военных кораблей, он вскоре оказывался на дне, вместе с командой, выбравшей смерть в морской пучине, разбойничьему плену. Тех, кто попал в лапы пиратов, ожидала мучительная смерть. Или бесконечные издевательства и истязания, если пиратский капитан решил сохранить им жизнь, чтобы продать в рабство на невольничьем рынке.

Наибольшую цену за рабов давали на американском побережье. Фермеры и плантаторы материка, испытывали стойкую потребность в рабочих руках. Черные невольники на рынке рабов ценились намного дороже, нежели европейцы. Чернокожие невольники и работали лучше и о бунте не помышляли. С европейцами все обстояло иначе. Рожденные свободными, получив кое-какое образование, повидав мир и людей, они не желали мириться с ярмом раба, навешенным на них грязным пиратом. Они работали плохо, и при малейшей возможности устраивали саботаж, ломая орудия труда.

Если подворачивался случай бежать, они всегда его использовали, зачастую подбив к побегу прочих рабов. Чернокожие наивны, как дети, и верят всему, что им говорят. Ушлому белому горлопану, ничего не стоит подбить черных невольников на побег, посулив возвращение домой. На деле все было иначе. Заморочив неграм головы и устроив побег, белые бросали своих черных друзей по несчастью. Благодаря принадлежности к белой расе, им без труда удавалось затеряться в ближайшем городке, под видом бродяг и искателей приключений.

Чернокожим беглецам исчезнуть было невозможно. Их вскоре хватали блюстители закона, и возвращали беглецов хозяину. Дома их ожидало суровое наказание за побег, после которого провинившиеся валялись пластом несколько дней. Некоторых подручные плантаторов запарывали насмерть, в устрашение остальным. На время мысль о побеге забывалась, и жизнь на плантации входила в привычную колею, до тех пор, пока в хозяйстве вновь не появлялись белые невольники и не заводили прежних речей.

Плантаторы не были такими глупцами, чтобы не сообразить, откуда дует ветер, быстро увязав бегство черных рабов с появлением белых невольников. Спустя некоторое время, плантаторы наотрез отказались покупать белых рабов даже по бросовым ценам, предпочитая одного черного, дюжине белых.

Власти, на чьей территории находились плантации, косо поглядывали на рабовладельцев, в чьих хозяйствах работали белые, кандидаты в беглецы. Беглыми белыми рабами пополнялись многочисленные банды, бесчинствующих в маленьких городках и окрестностях, совладать с которыми у служителей закона, зачастую не хватало сил. Во многих местах именно банды, являлись истинными хозяевами. Лишь армейские гарнизоны, к которым обращались за помощью в борьбе с бандитами мэры и шерифы, позволяли поддерживать в городках видимость порядка. Поэтому, натерпевшиеся от бандитских вылазок власти, неодобрительно посматривали на плантаторов использующих труд белых рабов. И хотя запретить их покупку они были не вправе, американские законы свято охраняли частную собственность и связанные с нею права, но всеми возможными способами демонстрировали нежелательность для общества, подобных покупок.