Синтия Хэррод-Иглз - Длинная тень

• Название: Длинная тень
• Автор: Синтия Хэррод-Иглз
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00177-9

«Династия Морлэндов» – это серия романов об истории семьи Морлэндов. Действие происходит в Англии, начиная с XV века. Переходя от жизнеописания одного действующего лица к другому, писательница повествует о судьбе многочисленного семейства на протяжении нескольких поколений. Стремительный, захватывающий сюжет, увлекательная интрига, известные и не очень известные события и лица описаны ярко и живо.

В центре повествования – блистательная Аннунсиата Морлэнд, верноподданная английского короля Чарльза II, владелица роскошного имения, непокорная жена, пылкая возлюбленная, преданная подруга. Ее жизнь полна страстей и тревог, радостей и горя, восторгов и скорби. С юных лет она ищет свою единственную любовь и в конце концов находит ее в собственном доме. Но эта любовь запретна…

---

– Ради Бога... – начала она, но так и не смогла закончить фразу.

Он встретил взгляд Аннунсиаты и неуверенно шагнул в ее сторону.

– Мне кажется, – медленно начал он, – нам есть что простить друг другу.

Глава 13

В декабре 1680 года Англию посетил принц Джордж Луи Ганноверский с целью найти подходящую партию для женитьбы. Он был старшим сыном сестры принца Руперта Софии, которая вышла замуж за курфюрста Ганновера, и, хотя официальных сообщений не было, все понимали, что он приехал посмотреть на принцессу Анну, которой вот-вот исполнится шестнадцать лет, – она давно была готова к замужеству.

Принцесса Анна снова находилась при дворе. Хьюго и Каролин тоже были здесь, а Аннунсиата с Ральфом проводили Рождество в Виндзоре с принцем Рупертом. Поэтому, когда молодой принц решил съездить в Виндзор навестить дядю, у Хьюго появилась возможность поехать с ним, чтобы повидать мать.

Хьюго застал Аннунсиату расстроенной болезнью ног принца Руперта, время от времени беспокоившей его.

– Его здоровье уже не то, – сказала она Хьюго, как только мать с сыном обменялись приветствиями. – Принц настроен оптимистично, как и всегда, но болезнь постоянно возвращается, а кроме того, он очень страдает от сильных головных болей.

– Не волнуйтесь, мама! – попытался успокоить ее Хьюго. – При серьезной болезни принц не смог бы принять принца Ганноверского, а он послал за ним, как только тот прибыл в Англию.

– Надеюсь, ты прав.

Ральф счел необходимым поменять предмет разговора.

– Как тебе понравился принц Джордж, Хьюго? Мы еще не знакомы с ним, хотя, по слухам, он очень нравится своему дяде. Это говорит в его пользу.

Хьюго усмехнулся.

– О Боже! Я еще никогда в жизни не видел, чтобы к приему высоких гостей готовились так плохо. Когда он прибыл в Гринвич, казалось, что о его визите никто не знает – не подготовили ни помещения, ни приветственной комиссии.

– Да, мы уже знаем, – сказала Аннунсиата, – он написал принцу Руперту, прося помощи. Мне показалось, что принц полагает, будто кто-то в Уайтхолле сделал это специально.

– Неудивительно, – сказал Хьюго. – Я вообще ума не приложу, как там хоть что-то делается. А король стал очень скрытным: я так и не понял, знал ли он о приезде принца Джорджа. Получив письмо от Руперта, он послал курьера в Гринвич с приказом, чтобы принца Джорджа разместили в Уайтхолле. Заказал для него апартаменты и ушел играть в теннис.

– Какой он? – спросила Аннунсиата. – Ты так нам и не сказал.

– Ну, я-то общался с ним недолго, но Арабелле он не нравится. Она сказала, что когда он увидел принцессу Анну, его лицо вытянулось на несколько дюймов. Принцесса испугалась до смерти. Джордж не джентльмен; я точно знаю, что он хороший солдат, но уж слишком неотесан. Ара говорит, что принцесса Анна никогда не простит его. Он едва взглянул на нее и тут же прервал визит.

Хьюго на минуту задумался.

– Он красив? – поинтересовалась Аннунсиата. Хьюго, посмотрел на жену.

– Спроси лучше Каролин, откуда мне знать, кого женщины считают красивыми.

Но Каролин только фыркнула и не ответила. Аннунсиата поняла, что Хьюго дразнит ее и та никогда не знает, серьезен он или нет.

– Ну ладно. Завтра мы сами увидим его, – сказал Ральф. – Принц Руперт настаивает на том, чтобы мы развлекали его племянника, потому что сам он прикован к постели. Поэтому нам предстоит показать принцу Джорджу наши края и поохотиться с ним.

Аннунсиата получила ответ на свой вопрос следующим утром, когда большая кавалькада собралась выезжать на охоту. Принц Джордж не был красавцем – невысокий, коренастый, с выправкой солдата, с жидкими блеклыми волосами; лицо из-за тусклых глаз казалось сумрачным. Он напомнил Аннунсиате треску, а тонкогубый широкий рот придавал ему сходство с лягушкой.

– Смесь лягушки с треской и далеко не джентльмен! – констатировала она. – Неудивительно, что принц не понравился Анне. Он, наверное, пошел в отца. В нем абсолютно ничего нет от Руперта.

Хьюго, проведя чудесный вечер в компании матери, теперь должен был возглавлять кавалькаду вместе с принцем Джорджем и другими джентльменами, оставляя жену плестись в хвосте с остальными дамами. Аннунсиата восседала на новом жеребце, подаренном Ральфом, которого он вырастил специально для нее. Она очень радовалась тому, что на сей раз ей не пришлось возглавлять кавалькаду. Вскоре к ней присоединился Ральф, отстав от мужчин, и поехал рядом, бок о бок, улыбаясь, явно пребывая в хорошем расположении духа.

– А принц не подумает, что вы его бросили? – спросила Аннунсиата.

– Я всегда могу сослаться на возраст, – ответил Ральф, отпуская повод Орикса и позволяя ему заигрывать с новичком. – В отличие от бедного Хьюго, который с большим удовольствием ехал бы рядом с вами, чем с королевской семьей.

Когда они подъехали к Итон Уику, вся кавалькада уже скрылась из вида, но они не особенно старались догнать ее. После свадьбы Хьюго супруги сумели найти общий язык и очень сблизились; по безмолвному соглашению, никто из них никогда не упоминал о том скандале. Отношение Ральфа к Аннунсиате было скорее отношением отца к дочери, брата к сестре, но никак не мужа к жене. Аннунсиата восприняла это с большим облегчением, будто вернулась в детство и он снова был ее другом и защитником, как в давние времена, когда они еще и не помышляли о женитьбе.

– Что ты о нем думаешь? —внезапно спросил Ральф, когда они пересекали ручей, въезжая в полосу молодого леса.

– О ком? О принце? – спросила Аннунсиата, замерев от неожиданности.

Ральф улыбнулся.

– Нет, о Хьюго! Мне кажется, ты им довольна.

– О да! Он стал гораздо лучше. Женитьба пошла ему на пользу. Я думаю, в Каролин есть нечто большее, чем я предполагала.

– Вряд ли это заслуга Каролин, – заметил Ральф; Аннунсиата удивленно посмотрела на мужа, а он продолжал:

– Единственный человек на свете, которого любит Хьюго, – конечно, кроме самого себя – это ты. Теперь он стал твоим любимым сыном и занимает в твоем сердце главное место. Он счастлив!

– Ральф, что за бред ты несешь! – недоумевая, сказала Аннунсиата. – Он мне нравится больше потому, что лучше себя ведет.

Ральф покачал головой, улыбаясь еще шире.

– Он лучше себя ведет, потому что больше тебе нравится! Он же всегда ревновал тебя к Джорджу. Даже я это видел.

Тень набежала на лицо Аннунсиаты, как и всегда при упоминании о любимом сыне.

– Как бы я хотела, чтобы Джордж был здесь, – очень тихо сказала она.

«А Хьюго – нет!» – подумал Ральф, а вслух произнес:

– Я никогда, не мог воспринимать тебя как мать Хьюго. Ты до сих пор кажешься мне такой молодой.

Аннунсиата счастливо улыбнулась в ответ на комплимент, и супруги пришпорили коней. Подъезжая к Дорни, она вспомнила об Арабелле, и улыбка превратилась в болезненную гримасу.

– Я всегда волнуюсь, даже тогда, когда она ведет себя вполне прилично, – ответила она на немой вопрос Ральфа. – И никогда не знаю, что она выкинет через минуту. А особенно мне страшно, когда она тиха. По-моему, именно в это время в ее голове зарождаются самые ужасные планы.

– Например, положить дохлую мышь в карман Берч? – спросил Ральф.

– Об этом я совсем забыла, – расхохоталась Аннунсиата. – О, бедная Берч! Я никогда не слышала, чтобы люди так громко визжали, должно быть, она чувствовала себя не лучшим образом.

– Да, это была очень дохлая мышь, – со смехом согласился Ральф.

– Берч так и не простила ее.

– Берч не простила ее за жесткие волосы, которые так и не захотели завиваться, – сказал Ральф, заливаясь еще громче. – Она мечтала, чтобы твоя дочь была похожа на тебя. Хотя, может быть, в конце концов так оно и есть – не лицом, так характером. Ты еще не забыла, как тебя пороли в детстве?

– Я никогда не делала таких вещей, как Арабелла, – горячо возразила Аннунсиата, но, перехватив изумленный взгляд Ральфа, смягчилась и продолжила: – Во всяком случае, таких ужасных. Ну, Ральф, скажи, ради Бога, что мне делать с этой девчонкой?

– Выдай ее замуж, – ответил Ральф. – Как только у нее появятся муж и пара детей, она успокоится. Помнишь ту рыжую кобылу, которую никто не мог объездить?

– Ты имеешь в виду Орифламму? Да, да, конечно!

– В конце концов я нашел ей достойную пару, и она принесла мне трех отменных жеребят, после чего успокоилась навсегда и стала тихой, как старая плужная кляча.

– Звучит красиво, – сказала Аннунсиата. – Но найти мужа – проблема.

Ральф ответил просто, будто это была самая обычная вещь на свете:

– Выдай ее замуж за Мартина.

Полог на кровати был задернут твердой рукой, свечи погашены, звуки шагов и шепчущихся голосов затихли. Кто-то рассмеялся; шелковые гардины, которыми была задрапирована дверь, зашуршали; кто-то произнес фразу, конец которой звучал: «...еще вина!»; затем донесся звук окончательно захлопнувшейся двери. Внезапно темнота показалась плотной и полной звуков. Арабелла слышала дыхание Мартина, и ощущение его близости действовало на ее тело сильнее, чем если бы он действительно до нее дотронулся. Ей казалось, что кожа напряжена до звона, а растущая боль в груди заставила понять, что она все еще сдерживает дыхание.