Борис Синюков - Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

• Название: Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории
• Автор: Борис Синюков
• Жанр: История

---

Венецианцы, не знавшие железобетонных свай – изобретения 20 века, вырубили лиственницу на южных склонах Альп, пожаловали в Карпаты, но возить оттуда оказалось делом непростым. Вы только представьте себе кучу стран от Карпат до Венеции, все горные, народы задиристые от скученности, причем реки в этих странах, как назло, все текут поперек их лиственничного пути. Поэтому быстренько отыскали реку Днепр, построили город Киев для вязки плотов вперемешку из лиственницы и сосны, чтобы не затонула при сплаве, и давай понужать лесные карпатские богатства «своим ходом» аж до синего, то есть Черного моря. Тут грузили на корабли и преспокойно доставляли в Венецию, держава–то морская. Но горы–то низкие, лиственницы мало, в жаре она не растет, поэтому скоро заметили, что «эльдорадо» иссякло. Пошли вверх по Днепру с украинскими казаками в качестве проводников, где попадалась лиственница, принимались рубить, но она быстро кончалась. Вот так и шли, пока не оказались в самых верховьях, в окрестностях Волока Ламского, тут и встретились с новгородцами, «курировавшими все» далее на восток вплоть до Урала, включая и будущий Нижний Новгород – их вторую столицу, с чем все историки как один согласны. Пришлось поругаться сначала, но потом договорились, узнав у новгородцев, что костромские леса почти сплошь состоят из лиственницы.

Тут им, естественно, потребовался Волок Ламский, происхождение которого, а особенно, что он именно волок, историки никак не могут объяснить, ибо про лиственницу забыли, а больше не знали, что тут можно «волочить» посуху. Надо помнить, что венецианцам тут холодно, а будущие украинцы так наловчились при прежнем содружестве, что и сами могли хорошо справляться с поставленной задачей по рубке и лесосплаву, включая волочение между речками. Волочить же приходилось потому, что венецианцам бревна нужны были длинные, не на дрова ведь, на сваи. Постепенно образовывался путь, но не из «варяг в греки», а из «Костромы в Венецию» под неусыпным контролем псковско–новгородского вече. Ибо тут существовала нормальная по тем временам западная демократия. Вот и вся история тонко подмеченного Далем «северного речения».

Русские же князья, сосредоточив все свое внимание на волжской работорговле, даже не заметили этот нормальный бизнес, а когда заметили, было уже поздно, Волок Ламский крепко охранялся новгородца ми. Поэтому я считаю, что ни в какой «Новгород воевать» русские князья не ходили, так как попасть туда можно только зимой из–за сплошных болот, а воевали долгое время просто за Волок Ламский, отчего в позднейшей истории то и дело он мелькает в рассказах о русских князьях и царях, но без объяснения причин. Потом образовалась Москва, но об этом я уже рассказал во всех подробностях.

Теперь обращусь к хронологии, хотя и терпеть ее не могу. Но основания–то городов она приблизительно знает. Я имею в виду даже не абсолютные даты, а сравнение этих дат. Здесь–то уж хронология должна кое–что дать. Итак, Киев «известен» с 5 века, но в бумагах впервые упомянут в 860 году. Великий Новгород упомянут в летописях с 859 года. Основались они, конечно, независимо друг от друга, и не знали друг о друге, познакомиться их заставила лиственница, находившаяся во владении последнего. Полоцк основан в 861 году, а Смоленск – в 862 году, Ростов Великий – тоже в 862 году. Белоозеро впервые упомянуто в 889 году, а Суздаль – в 1024 году. Далее: 1108 год – основание Владимира, 1110 год – основание Ярославля, 1135 год – начало Волоколамска (Волока Ламского). Про Кострому с ее обильными лиственничными лесами историки ничего «не знают», но написали на всякий случай, что она основана в 12 веке, а про Вологду говорят точно: двенадцатый век, а именно 1147 год. Но Белозерск (Белоозеро), Ростов Великий (ныне просто Ростов), Суздаль и Владимир с трех сторон окружают Кострому, поэтому она должна бы «родиться» не позднее Вологды (1147 год), тем более что Волок Ламский уже был «готов» к 1135 году. Кстати, Вологда – тоже от слова волочить по мокрому, волглому. Тогда и Волга – это просто вода.

А теперь взгляните на карту, которую не привожу, слишком уж она секретная. Разве поискать в географии для пятого класса? По выше изложенным датам и городам увидите, как продвигались итало–украинские словечки, «костромской» сыр, а обратно возили лиственницу в Венецию. Вот вам и путь из Венеции в Кострому с перевалкой и «волоком» на речке Ламе. По пути же «из варяг в греки», по речке Ловать от Днепра, венецианцы, вернее, их агенты, ходили налегке, исключительно за «лицензией» в Великий Новгород, которому принадлежали все эти земли до самого Урала, и к которому «прислонилась» Московская Русь при Иване III. Здесь уместно упомянуть два обстоятельства. Во–первых, о евреях. Во–вторых, об основании Москвы. Я писал, что евреи на Руси появились вместе с «рюриковичами», то есть с «хазарами». Теперь открылся еще один путь, более прямой, из самой Венеции, которая уж совсем недалеко от Везувия. Я так думаю, что оба пути равноценны, только могу сказать, что по пути «из Венеции в Кострому» часть из них могли прибыть несколько раньше. Для этого я и хочу рассмотреть основание Москвы. Авторы «новохрона–2» убедительно доказали, что Москва основана не ранее 1380 года, года Куликовской битвы. А зачем ее было осваивать раньше? Ведь лиственницы в московских лесах нет. Притом, если был Волоколамск, то зачем Москва? Он ведь все равно раньше Москвы основан на 12 лет, даже по официальной версии. У нас есть хорошая пословица, что «рыбак рыбака видит издалека». Еврей еврея – тоже, хотя такой пословицы и нет, но мы–то об этом и без пословицы знаем. Поэтому «хазарские», они же «византийские», они же «венецианские» евреи быстро нашли общий язык, который, собственно, и находить не надо было, так как это письменный язык талмуда, и основали Москву на истоках трех великих восточноевропейских рек. Но это было, конечно несколько позднее, когда «лиственничный путь» был достаточно хорошо разведан с точки зрения географии. И разведчиками первыми, конечно, были венецианские евреи. Кстати сказать, коренные венецианцы и сегодня очень похожи на евреев, и лицом, и правилами жизни, и хитростью. Сам видел, свидетелей не надо.

Постепенно, уже после «присоединения Новгорода», русские князья, которым все никак не удавались попытки «взять Казань», через новгородские земли «прислонились к Уралу» и уже самолично дорубив лиственницу в Костроме, добрались и до уральской, в Перми, которая, кстати, и не Пермь, как доказали «новохронисты–2». Осталось добавить, что главной статьей русского экспорта с момента «присоединения новгородских земель» стала древесина, причем не указана какая, хотя сосны в те времена по всей Европе было рубить, не перерубить. Стало быть, это лиственницу дорубливали. Не изобрети мир железобетонных свай, на Урале бы лиственницы не осталось совсем. Ведь тогда не было Транссибирской железнодорожной магистрали, чтобы возить ее из Сибири, где и сегодня ее – пруд пруди, ранее бесценная, она ныне годна только на бумагу.

Только прожив лет 60, начинаешь понимать, как быстро меняется русский язык, на одном поколении. Если, конечно, смолоду не занимаешься этим профессионально. Только за последние 10 лет он пополнился столькими новыми словами, никогда не употреблявшимися в России, такими как брокер, дилер, и не забудьте дефолт, что становится просто грустно. Мое поколение выросло на классике русской литературы 19 – начала 20 веков, и то приходилось обращаться к толковым словарям, правда, редко, не более 5 – 10 слов на книгу. Сегодня же многие молодые люди, воспитанные на телевизионном новоязе, классические произведения читают, как книгу на иностранном языке, который даже в школе не учили. Потому и не читают классику вообще. Чуть ли не половина Словаря Даля вышла из повседневного употребления, и теперь он представляет интерес только для специалистов по русскому языку. На Словарь же Ожегова люди моего возраста смотрят как на словарь Эллочки–людоедки Ильфа и Петрова, настолько он кажется нам бедным.

Только один пример. За один день, «день дефолта», вся страна разом выучила новое русское слово «сдулся», которого не найти ни в одном новейшем словаре. Я не говорю о Дале, у которого куст слов с корнем слова «дуть» со многими ветвями, не говоря уже о листочках, но слова сдулся нет. Его нет даже у Ожегова, который тоже не поскупился на словообразующий куст. Ибо слово сдуться – это совершенно детское слово, примеров которым у детского писателя Корнея Чуковского в его книге «От двух до пяти», имеется в виду лет, – уйма. Ибо это слово означает у маленьких детей лопнувший воздушный шарик. Дети очень любят словообразование, как только постигают его принцип. Поэтому для него совершенно очевидно, что если шарик надулся – значит, лопнув, сдулся. Но это новое «детское» слово совершенно адекватно, образно, с легкой иронией характеризует представителя среднего класса российского общества, который в день дефолта, издав легкое «шипение», чуть слышный хлопок, сдулся, остался совершенно «пустым и обвисшим». Дети, очень чуткие к языку, никогда не скажут про шарик, которым они специально «стрельнули», что он сдулся, они тогда скажут лопнул, бабахнул. А сдулся – это именно так, как я сказал о сдувшемся бизнесмене, беспричинно, быстро сдулся, потерял все свое содержимое. Поэтому это новое слово взято у детей на века, потому что одним словом выражает понятие, которое можно описать не менее чем несколькими предложениями.