Борис Синюков - Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

• Название: Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории
• Автор: Борис Синюков
• Жанр: История

---

Во–первых, напомню об уже говоренном мной, что Иван III «арендовал» у турок Новый Афон в Константинополе, женился на римской невесте, которую везли «вокруг света», то есть не через Константинополь, а через Балтику, и от этого, по словам Карамзина «вырос международный авторитет Российского государства». Он же «создал центральное ядро этого государства», «присоединив» Ярославль, Новгород, Тверь, Вятку, Пермь и другие земли, а сын его Василий III «присоединил» Псков, Смоленск, Рязань (1521). И вот тут–то и начали сразу «свирепствовать крымские татары», уводя разом в плен по 100 000 русских рабов из такой–то сильной объединенной державы. Но начало этому процессу положил Иван Калита (1325 – 1340), который, как я выше докладывал, все «обманывал татар», только еще не крымских, а «монгольских». Заметьте, крымские татары то и дело уводили по 100 000 русских в плен, а между тем, года не проходило, чтобы Россия и крымские татары не обменялись посольствами по свидетельству Карамзина, а большею частью были даже в крепчайшем союзе и «воевали вместе против Литвы». Я выше приводил расчет численности крымских татар и населения объединенной России, помните? И при таком соотношении крымские татары «уводили» по 100 000 русских, а русские великие князья даже и ухом не вели? Все догнать их не могли? Да при таком соотношении сил от Крыма бы только мокрое место осталось. Значит, нужна была эта странная «дружба», без крымчан, без их Кафы, торговля своими рабами бы прекратилась. Поэтому и обоюдные посольства сновали туда–сюда, договаривались о цене, о том, чтобы «не догнать» «захватчиков» со своими пленниками.

Возвращаюсь к поместной системе. Что, в «присоединенных» княжествах своих князей не было, что приходилось в массовом порядке раздавать там поместья своим военным приспешникам? Наверное, не было, там же свободные смерды жили, а дела решались на вече, а в случае войны избирался временный князь, то есть воевода. Вот и начали раздавать земли вместе с проживающими там людьми в качестве рабов, и для своих нужд, и на продажу в Кафу. Теперь перейду к отличию поместья от вотчины, и почему появилась необходимость замены первого второй? Поместье – это временная награда своим «воинам», на «кормление» их до самой смерти. Потом поместье возвращалось к великому князю, и он мог посылать туда следующего молодого и сильного воина–дружинника. Помните, я приводил данные иностранцев по этому вопросу. Как старый становился помещик, то ему и его жене оставляли кусочек на прожитье и саван? А поместье отбирали. Вы только прочувствуйте это русское слово поместье. Это помещение чего–то куда–то. И помещение это всегда понимается как временное состояние: поместил деньги в банк, и забрал, когда нужно. Вот что такое поместье. Оно очень точно отражает суть дела. Вот это помещение своей челяди в «теплое место», притом временно, до старости, или пока «хорошо себя ведет», и явилось причиной подчинения великому князю всех прочих малых князей–разбойников. При этом подчинение это выросло до таких постыдных для князей–разбойников размеров, что они стали простыми холопами великого князя, о чем я более подробно рассказал словами иностранцев в разделе «Рабы царя».

Поместная система была обоюдоострая, как русский меч, или как палка о двух концах, то есть неустойчивая. У каждого такого помещика были дети, которых он любил и заботился об их будущем, то есть у него неминуемо возникала боязнь за свое будущее. Поэтому временный помещик старался из своего временного положения извлечь как можно больше выгоды, невзирая ни на что, ни на поголовный убег своих рабов, ни на их смерть от непосильного труда. Он их грабил нещадно и продавал, продавал в Кафу. Он рассчитывал к своей старости накопить денег, спрятать их, а на месте поместья своего оставить только пустое место. Вот к этому моменту и относятся слова иностранцев о русских деревнях в милю длиной, совершенно пустых. Но неустойчивость этой системы не только в этом. Отношения великого князя и помещиков обоюдоостры. Помещики слизывают пыль с его сапог, но всегда готовы его убить за свое оскорбление и к этому есть только один путь – сговор. Поэтому в эти века и родился всеобщий сыск, прототип КГБ, а затем и Третье отделение, направленное в основном против помещиков, о котором я говорил опять же словами иностранцев в разделе «Рабы царя» и других разделах. Поэтому большинство уголовных дел и составляли дела о «неуважении к великому князю».

Разбойное владение «поместьем» вынудило перейти к вотчинам, то есть к наследственному владению, при котором владетелю не было резона выжимать все соки из поместья до своей смерти, надо и детям оставить. Только этим можно объяснить переход от поместья к вотчине, так как наследственное владение ущемляло права великого князя, снижало его степень влияния. Но деваться было некуда и из двух зол пришлось выбирать наименьшее: чуть–чуть поступиться своими правами, но сохранить население, за счет которого все они жили и «присоединяли», попросту завоевывали, новые земли. Вот с этого самого времени, растянувшегося на полторы сотни лет, с 1556 по 1714 год, дворяне и начали постепенно брать «свое» и даже царей менять, о чем я говорил выше. А не введи они вотчину, остались бы совершенно одни и съели бы друг друга, не в фигуральном, а в реальном смысле. Ребята были привычные к людоедству, тут уж в фигуральном смысле.

Сейчас я представлю некоторые данные о корне слова вотчина (отчина) из Даля, проливающие некоторый свет на отчизну, а значит и на великую Родину с большой буквы. В Московской Руси слова отец не было. Были его синонимы: тятя, батя, атя. Вообще говоря, отец – это улей, пень, колода с пчелами. Отцев, отцов – это отцу лично принадлежащий, то есть пчелы из одного улья. Отчество, отечье – это название по отцу, отцовскому имени, то есть «имению». Отечина, отчина, вотчина – это наследие от отца, то есть весь его улей. Вотчич или отчич – это сын отца, отроившийся, отделившийся от старого новый рой пчел. Отцовщина или отнина – это движимое наследие от отца, то есть сам мед, а отчина, вотчина – недвижимое имущество, то есть само пчелиное дупло или улей. Но этот корень и все производные слова псковско – тверского происхождения, а не московского. А если вы еще не забыли Иван III и сынок его Василий III «присоединили» и Псков, и Новгород, и Тверь и еще ряд земель, где были в ходу эти самые рассматриваемые слова с корнем отец–улей. Вот эти улья он и начал раздавать направо и налево своим приспешникам для «кормления» в награду за разбой.

«Кормление – способ содержания должностных лиц за счет местного населения. В 1555 году отменено, а сборы с населения пошли в доход государства». Таким образом, коренное понятие вотчины (отчины) – это недвижимое имущество, основные фонды, земля с населением, пчелиный улей, передаваемые по наследству от тяти к сыну переросло в выделенные для пользования и передачи по наследству от тяти к сыну московскими «присоединителями», точнее завоевателями. Отчизна же по первоначальному смыслу – это совокупность пчелиных ульев, отцов. По новому смыслу – завоеванные земли, розданные полководцем своим солдатам. Отечество – то же самое. Когда русские завоеватели приходили брать, например Псков, псковитяне говорили им: ребята, что вы делаете? Эта же наша вотчина, зачем вы ее берете себе? Завоеватели только и слышали вокруг: вотчина, вотчина, то есть наше, наше. Вот и прозвали завоеватели завоеванное вотчиной. Была ваша, стала наша. И раздали чужое своим «опричникам». Но это, господа читатели, и называется империей. Империя равняется вотчине, равняется отчизне, равняется отечеству. Вот так и не иначе. Вот так и получилась большущая страна с двумя сотнями народов, которые когда–то были суверенными государствами. Так появились дворяне русские. Остальные, нерусские дворяне, появились в результате перехода под крыло империи. Вот поэтому при Петре и появились графы на иностранный манер, раньше на Руси были только князья–грабители, большие и малые, совершенно как у печенегов, они же хазары и половцы.

Все описанные преобразования начали «рюриковичи». Но их правление закончилось на четырех «Иванах IV Грозных», подробности о которых в «новохроне–2». Я хочу же остановиться на вопросе, почему первый же потомок «соборно, то есть всенародно, избранного царя Михаила Романова» Алексей Романов был вынужден кроме знаменитого Соборного, то есть тоже «всенародного», уложения, окончательно закрепостившего свободных землепашцев, предпринять не менее знаменитое «посадское строение», а затем и церковный раскол? Авторы «новохрона–2» подробно расписывают как «всенародно избранный царь» подлостью и кровью завоевывал это царство, уничтожая прежнюю династию «рюриковичей», как он изобрел и осуществил знаменитую «опричнину», а потом свалил ее на ничем не повинного «сборного Ивана Грозного». Вы заметили, кстати, как беспардонно ругательски ругает «Грозного» Карамзин, единственного из царей, а Романовы и ухом не ведут.