Борис Синюков - Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

• Название: Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории
• Автор: Борис Синюков
• Жанр: История

---

Замечу, что согласно последним исследованиям применительно к условиям космоса, доказано, что так называемые мембраны (грубо говоря, проникновение сквозь тончайшую пленку вещества одних веществ и торможение других) – основы жизни, свойственны не только живой природе, но и неживой, минеральной. И это не может не объединять живую и неживую материю.

Замечу также, что и в человеческом мозге только совершенно незначительная часть из миллиардов нейронов находится в непосредственной работе, остальные как бы тоже не нужны, как и упомянутые Максимовым гены. Но согласно математике общим видом соединений принято обозначать следующие три типа комбинаций, составляемых из некоторого числа различных между собой предметов (элементов): перестановки, размещения, сочетания. Так из трех элементов a, b, c можно составить шесть перестановок abc, acb, bac, bca, cab, cba. Из четырех элементов a, b, c, d можно составить двенадцать размещений по два элемента: ab, ba, ac, ca, ad, da, bc, cb, bd, db, cd, dc. А из пяти элементов a, b, c, d, e можно составить десять сочетаний по три элемента: abc, abd, abe, acd, ace, ade, bcd, bce, bde, cde. Сколько же можно составить различных соединений из 40 тысяч человеческих генов или из миллиардов нейронов? Практически бесконечность. Бесконечна и приспособляемость видов организмов к изменившимся условиям. Так может показаться. Но даже эта бесконечность вариантов приспособления не уберегает постояльцев Красной книги человечества. Некоторые виды животных находятся только в специальной искусственной среде, спасающей их от полного вымирания. Поэтому сама Красная книга – это только выражение чувств, ничего общего с наукой не имеющее. Как прогресс не остановить, так и регресс не предотвратить. Это же можно отнести и к отдельным нациям, в том числе и к майя, инкам, этрускам и … к так называемым русским. Кстати, недавно высказана мысль, что этруски – это и есть русские, много у них общего: автор без перевода читал древние этрусские письмена на русском языке. Я же, как вы помните, доказывал, что эти самые «этруски» из северной Италии ездили к нам в Волоколамск и далее, в Кострому за лиственницей и забыли там несколько своих слов вместе с «костромским» сыром, ювелирным делом, отродясь на Руси не водившимися.

Я изумлялся и изумляюсь не столько теории относительности Эйнштейна (ей всяк изумляется, настолько ее известность без понимания сути дела распространена), сколько провидению Нильса Бора, составившему свои постулаты на пустом, как говорится, месте, совершенно фантастических, но, тем не менее, по ним рассчитывают сегодня атомные бомбы. Пример, как говорится, заразителен.

После Бора такие «постулаты» ученые начали создавать через одного. Ведь в чем тут прелесть? Сказал постулат, а там хоть трава не расти. Особенно это коснулось «неточных» наук, постулаты в которых никто не заставляет проверять расчетами или опытом. Но одни «постулаты» потом принимаются собратьями по науке, другие – отвергаются без разговоров. Не беспокойтесь, я и себя к ним отношу вместе со всей этой книгой. Ибо никто нигде и никогда не найдет древний камень или глиняную табличку, на которой будет написано, что евреи произошли от йеменцев–эфиопов, или что–то в этом роде. Вот вам еще один пример постулата «в собственном соку», в дополнение к тому, что я уже рассматривал ранее насчет зайцев, заботящихся о пропитании волков собственными персонами.

«Пассионарность по Л.Н. Гумилеву – это эффект, производимый вариациями биохимической энергии окружающей среды, чувствительной человеку, заставляющей его что–то предпринимать, и воспринимаемый нами как особое свойство характера народа. Энергия живого вещества окружающей среды преобразуется в пассионарность национальной общности путем изменения наследственной информации. Пассионарность может быть и «антиинстинктом» сохранения поколения, «которое либо не рождается, либо находится в полном небрежении из–за иллюзорных вожделений: честолюбия, тщеславия, гордости, алчности, ревности и прочих страстей». Пассионарность, грубо говоря, «непреоборимое внутреннее стремление к деятельности, направленное на достижение какой–либо цели, причем она представляется данному лицу ценнее даже собственной жизни». Пассионарность у животных еще заметнее. Бараны, крысы, тараканы следуют примеру своего вожака. Грызуны часто самоистребляются при выходе размножения в неконтролируемую стадию. Киты и другие морские млекопитающие массово выбрасываются на берег и гибнут. «Социальная структура влияет на пассионарность, но и пассионарность влияет на нее, а вот ландшафт влияет на пассионаность принудительно, но не прямо, а через посредство хозяйственной деятельности, так как при изменении ландшафта человек теряет под собой почву в смысле обеспечения себе жизни».

Вышеупомянутый Медведев, пропагандист теории, дополняет ее собственными размышлениями: «А теперь посмотрим, как идеями «принуждающего ландшафта» и пассионарности могут быть аранжированы некоторые «роковые мгновения» истории. Цивилизация смотрела на себя в льстивое зеркало, не находя никаких изъянов. Указать на них было нельзя. Все возможное казалось достигнутым. Новаторство, даже робкое, расценивалось как угроза и подрыв. Новатор–вольнодумец в Египте не имел на крайний случай и такого шанса, как выйти из игры, бежать в другие края. Никого не удерживая, Египет всех держал крепко. Бежать отсюда можно было только навстречу смерти в пустыню. И это наилучшим образом умеряло всякий порыв инициативы. Фараон олицетворял собой идею конечного совершенства. Он был не посланцем, не наместником бога на земле, а самим богом. Простые люди, понятно, терпели невзгоды и унижения, но те, кто ходил «под боком у бога», видели поддержку и назидание в постоянстве восходов и закатов, разливов и спадов вод. Завтрашний день не торопили, о сегодняшнем не сожалели, потому что завтра, и всегда будет, что есть сейчас, и трапезы, и возлияния, и охота, и танцовщицы. Им жилось в этой жизни хорошо до пресыщения. На их могильных камнях значилось примерно следующее: «Лучше быть не может». Иноземцы почтительно одаривали фараона и его челядь благовонными деревьями, смолой мирры, эликсиром, эбеновым деревом, черной тушью для глаз, павианами, шкурами леопардов, пантер, гепардов, ляпис–лазуритом, серебром, малахитом… Такого довольства человек не знал за всю его историю.

Вступив в контакты, Египет не отрекся от твердынь своей социально–культурной пирамиды. Он, как писали историки, «оставался богат, как Нильская долина, и так же узок». Жреческая бюрократия усиливала свои позиции. Идеалы, достойные подражания, были по–прежнему строго ограничены старинными образцами, бесконечно копируемыми. Так продолжалось на протяжение веков. Хотя Нил бывал в руках соседей–захватчиков — ливийцев, эфиопов, ассирийцев, персов, македонцев, римлян, он своими сезонными щедротами поддерживал иллюзию неподвластности времени, прочности и непревзойденности того, что здесь раз и навсегда божественно обосновалось, так что уже и в наши дни (лет десять назад) египетский журналист, жалуясь, писал об упованиях крестьян–соотечественников на природу: «Мы в течение тысячелетий жили дарами Нила, зная, что река нам принесет новые богатства каждый год и что мы защищены пустынями по обе стороны». Наследники великой нильской цивилизации намекают на неумеренность опеки, проявленной по отношению к ним и к их предшественникам ландшафтом и климатом.

<…> Закат месопотамской цивилизации сопровождался медленным умиранием ее земледелия. Как и египетское, оно развивалось на поливных землях. Ирригация была организована, полив осуществлялся там и тут похоже, что наводит на мысль о «переносе опыта». Отличие же составляла, возможно, и не оцененная поначалу деталь. Египтяне впускали воду с одного края поля, она напитывала почву и с другого края возвращалась в реку или шла на поле, лежащее ниже по течению. В Месопотамии, плоской, как стол, уклон чуть больше четверти дециметра на полтора километра, реки текут еле–еле, и вернуть в оросительную систему лишнюю воду с полей невозможно: она с грехом пополам добирается до отдаленных участков и застаивается, медленно просачивается вниз, испаряется. Реки во всем мире солоноваты, а Тигр и Евфрат больше других. Вода испаряется, соль остается, через столетия, глядишь, наросли целые глыбы. Поливаемые бессточные равнины имеют особенность подтягивать с глубин сильно соленую грунтовую воду, рано или поздно она начинает выходить на поверхность и испаряться, засаливая землю. Растения переносят это плохо. Чтобы восстановить плодородие, орошаемые площади надо время от времени дренировать, промывать. Но обитатели древних царств этого приема не знали. К 2400 году до нашей эры относятся первые документированные сведения о засолении почв в южной Месопотамии, о посевах ячменя там, где росла рожь, а дальше об ухудшении урожаев ячменя, а дальше… Центр месопотамской цивилизации переместился с таких городов, как Ур и Лагаш, севернее, в Кишу и Вавилон, и это движение продолжалось в направлении к ассирийским городам, так что к 1000 году до нашей эры Ур уже покинутый город, а месопотамская культура укрылась в северной Ниневии и Нимруде».