Владимир Андреев - Моря и годы (Рассказы о былом)

• Название: Моря и годы (Рассказы о былом)
• Автор: Владимир Андреев
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1982

Известный советский адмирал, активный участник и один из руководителей ряда боевых операций на морских театрах Великой Отечественной войны, в своих мемуарах вспоминает флотскую юность, нелегкое, но увлекательное овладение азами, а затем и высотами морской науки, путь на корабельный мостик.

Эта книга о том, как молодые энтузиасты, мобилизованные на флот комсомолом, держали экзамен на звание военного моряка, становились красными командирами и флагманами, возрождали морскую мощь страны на Балтике, создавали новый флот на Тихом океане.

Книга адмирала В. А. Андреева адресована самым широким кругам читателей, в том числе интересующейся флотом и морской службой молодежи.

---

— Наши мины. Нам их в боевых условиях, ставить. Минеры у нас мастера, а их командир Пехарев просто профессор…

— Ну что ж, дело вы задумали интересное и нужное. Пойду к начальству доложу, а вы подождите в моем кабинете. — С этими словами Эйст ушел.

Вернулся флагманский минер почти через час, но с хорошей вестью постановку разрешили.

— Действуйте, только без торопливости и рекордов. В таком деле нужна строгая, продуманная организация, — напутствовал меня Эйст.

Поблагодарил флагманского минера и чуть ли не бегом пустился на корабль. А там — сразу к Баляскину.

— Все затвердили. Самому Викторову докладывали. Дал «добро», но предупредил, чтобы не горячились. Как только команда пообедает, перейдем к минному складу, там соберем людей и поставим задачи.

Все прошло, как задумали. Отстрелявшись по берегу, пошли в залив Славянский, к месту минной постановки.

Минеры и запальные партии колдуют над минами, которыми забиты нижняя и верхняя палубы, а на корме стоят артиллеристы с готовыми для сбрасывания минными вешками. Наконец раздалась команда:

— Начать постановку!

На корабле только и слышно:

— Правая!..

— Левая!..

На мостик идут доклады:

— Поставлено пятьдесят!.. Сто!.. Двести!.. Грохочут паровые лебедки, подающие мины из погребов. Люди, занятые раскаткой мин, явно не справляются. Им на помощь приходят зенитчики, пулеметчики, даже те, кто выделен в аварийные партии. Мины летят за борт строго через назначенное число секунд.

Постановку закончили вовремя. Развернувшись, идем малым ходом вдоль линии мин. Убедились, что все буйки плавают — значит, все мины поставлены. Стали на якорь. Теперь уже сам Пехарев должен, точно определить, правильно ли стала на заданную глубину каждая мина, и точно установить местоположение всей линии, которая перекрыла всю бухту. Дан отбой боевой тревоги. Все спешат на бак перекурить. Настроение у команды приподнятое.

День выдался на загляденье погожий, на воде гладь. Лучшую погоду для выборки мин и не придумаешь. Но людям после такого тяжелого труда надо дать отдохнуть. Решили выборку мин начать на утренней зорьке. Всему личному Составу было объявлено: побудка в пять, команде — горячий завтрак за счет экономических сумм.

Возвратившийся Пехарев доложил: мины стали хорошо, по штурманской части полный ажур.

Утром начали выборку мин. В работе никого понукать не приходилось. Еще вчера на сборе результаты замеров минной линии были объявлены всем. Каждый знал: нормативы приготовления мин хотя и на несколько секунд, но перекрыты.

Подача мин через коридоры кают командного состава была чрезмерно трудной и могла сорвать темп постановки. Однако моряки других боевых постов пришли на помощь минерам. Были и другие, более мелкие огрехи и недостатки, в том числе в подсчете числа сброшенных мин. Никакой механизации, никаких приборов в этой области тогда еще не существовало. Видимо, потому, что на флотах вообще не было заградителей с таким большим запасом мин, как у нас на Тихом океане. Проведенная постановка дала богатый материал для размышлений и улучшения организации всего этого дела.

Мины выбрали за два дня благодаря виртуозной работе людей и милостивой погоде. Но, как и предрекал Эйст, приведение в порядок мин и корабля заняло неделю. Сколько мы пи мыли деревянную палубу, отмыть ее от минного сала так и не смогли. Осталось одно — вымыть ее хлорной известью, которая предназначалась только для дегазации и без разрешения вышестоящих химических инстанций тратить ее запрещалось.

Решили попросить помощи у Эйста, когда он придет на минный склад, где мы будем сдавать имущество, чтобы узнать результаты постановки и проверить состояние минного боезапаса. А что он придет, мы были уверены.

С якоря снимаемся с таким расчетом, чтобы у минного склада быть ровно в девять. Пришли к намеченному часу. На склад прибыл Эйст, покачал головой, увидя, в каком состоянии верхняя палуба.

Флагманский минер флота самым тщательным образом ознакомился с отчетными документами, согласился со многими нашими предложениями и, поблагодарив команду за проведенную работу, убыл на катере в штаб флота. Нашу просьбу отпустить нам три бочонка хлорной извести Эйст передал в штаб флота, и вскоре мы получили желаемую хлорку.

Сразу же после минной постановки мы запросили разрешение перейти в другую бухту для пополнения запасов пресной воды. В те времена в той бухте был образован большой водоем, куда собирали дождевую воду, пригодную для питья и паровых котлов.

Получив разрешение, вышли по назначению, а через три часа уже вошли в бухту. Отдав правый якорь и развернувшись, рассчитывал подойти к пирсу кормой.

Корабль на среднем заднем ходу приближается к пирсу. С кормы докладывают:

— Осталось тридцать… двадцать пять метров…

Машинным телеграфом даю команду: «Полный вперед!», а исполняется она наоборот: «Полный назад!» Что за чертовщина?!

С кормы докладывают уже тревожным голосом:

— Осталось восемнадцать метров.

Бросаюсь к переговорной трубе, идущей в машинное отделение.

— Самый, полный вперед!

— Есть, самый полный вперед.

— Отдать левый якорь!

— Осталось пятнадцать метров, — несется с кормы. Сейчас врежемся кормой в пирс — и прощай руль, прощай винт…

— Аварийный вперед!

— Есть, аварийный вперед!

Но расстояние до пирса катастрофически сокращается. Кажется, уже ничего нельзя изменить. С замиранием сердца смотрю на береговую черту и своим глазам не верю: случилось чудо — корабль остановился!

— Стоп машина! Якорь-цепи не задерживать.

С корабля — с нависшей над пирсом кормой — руками передают швартовые тросы. Гребцы швартовой шестерки быстро закрепляют их за кнехты. С кормы на пирс мгновенно подается сходня.

Вызванному Бяшкирцеву, этому лучшему из лучших командиров отделения машинистов, я мог сказать лишь одно:

— Пойдем на пирс и посмотрим, какие беды мы могли натворить.

Сошли на пирс, видим: перо руля каким-то чудом угодило между двух свай, а корма нависла над пирсом, метра на три. От удивления Башкирцев просто остолбенел…

Время шло к ужину. Команде разрешили мыться и стирать белье. Тем временем сигнальщик докладывает через мегафон:

. — На береговом сигнальном посту подняты наши позывные и сигнал: «Командующий выражает одобрение вашим действиям».

Вот и такое бывает в нашей морской жизни. Но все же одобрение высокого морского начальника и без пяти минут серьезнейшая авария, которой едва удалось избежать, — подобное встречается редко…

Год боевой подготовки нами был закончен все-таки удачно, с приличными результатами.

На подъеме

С момента формирования Морских сил Дальнего Востока (МСДВ) личный состав надводных кораблей, подводных лодок, частей береговой обороны и авиации совместно с рабочими заводов не покладая рук трудился по вводу в строй кораблей и частей. Кажется, не было недели, в которую флот не пополнялся бы вошедшим в строй кораблем, подводной лодкой, самолетом, торпедным катером и береговой батареей. Люди, не жалея сил, стремились как можно лучше, быстрее выполнить поставленную партией и правительством задачу — создать крепкую оборону морских границ Дальнего Востока. Дело спорилось. Вступали в строй все новые и новые корабли. Появлялись новые соединения авиации, подводных лодок, береговой обороны. Наша бригада пополнилась заградителями «Астрахань» и «Теодор Нетте». С Балтики Северным морским путем пришел новый гидрографический корабль «Океан».

Морские силы Дальнего Востока увеличивались и крепли с каждым днем. К началу 1935 года они настолько выросли, что решением партии и правительства были переименованы в Тихоокеанский флот. Это решение было объявлено 11 января 1935 года в приказе Народного комиссара обороны СССР.

На Тихоокеанском флоте все, от командующего до краснофлотца и красноармейца, трудились увлеченно, самозабвенно.

Корабли и подводные лодки плавали круглогодично, совершенствуя боевую выучку экипажей и тактическую подготовку. Флотская бомбардировочная авиация совершала полеты над морем на полную дальность. Для обеспечения таких перелетов привлекались корабли нашей бригады. Так, например, «Теодор Нетте» в осенне-зимних штормовых условиях почти три недели маневрировал в северной части Японского моря. А в Охотском море перелеты обеспечивали тральщики (бывшие рыбные траулеры) и подводные лодки. Подводники Тихоокеанского флота значительно перекрыли нормы плавания на полную автономность.

Самоотверженный труд личного состава принес свои плоды.

В 1935 году Тихоокеанский флот вышел на первое место среди других флотов по боевой и политической подготовке.

30 ноября в Москву с флотским рапортом Центральному Комитету Коммунистической партии и Советскому правительству выехала специальная делегация в составе лучших представителей частей и кораблей. Возглавляли делегацию командующий флотом флагман флота 1 ранга М. В. Викторов, начальник штаба 2-й морской бригады И. В. Кельнер и комиссар одной из частей П. П. Симаков. Делегация была принята руководителями партии и правительства в Кремле.