Владимир Романовский - Год Мамонта

• Название: Год Мамонта
• Автор: Владимир Романовский
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12236-2

Версия с СИ от: 12/05/2008.

* * *

Аннотация автора:

Историко-приключенческий роман, притворяющийся романом жанра «фентези». Данная версия — авторская, без издательских купюр и опошляющих повествование «поправок». Версию, которую можно в данный момент купить в магазинах, автор НЕ РЕКОМЕНДУЕТ. Мягко говоря.

* * *

Аннотация издательства:

Прошли годы, минули столетия, но жизнь в Троецарствии продолжается. Ушли в предание времена Придона, Иггельда и Скилла. Но по-прежнему отважны славы, дерзки артане, хитры куявы.

Пришли новые герои.

И снова кипят страсти, и снова льется кровь…

---

Можно было остановить прохожего или прохожую, но тут же — либо сообщили бы во дворец, либо вывезли бы за город и отобрали бы деньги. Ибо счастье вовсе не в помощи ближнему, как пытается утверждать Редо, а в деньгах. Отсыпьте-налей-те-постройте-наговорите мне счастья на сто золотых! Восемьдесят профилей Жигмонда и двадцать Зигварда — за меру счастья!

А то ведь еще вот что — кто-то ведь и отговаривать начнет! Вот Зигвард к примеру — придет и начнет отговаривать. Мол, ты ему не нужна. Или он тебе не нужен. Не желаю, чтобы это обсуждалось. Не желаю.

Впереди послышалось журчание. Вскоре палка стукнулась о деревянный настил. Фрика дошла, как ей показалось, до середины моста и осторожно двинулась к его краю, неся в руках башмаки. Оказалось, что шла она по диагонали, а у моста не было перил, поэтому она все-таки свалилась в воду, чудом избежав камней.

Ручей оказался почти рекой, не слишком бурной. Фрика выпустила башмаки, вынырнула, и поплыла к противоположному берегу, ощущая течение левым боком и сжимая в правой руке палку. Доплыв до берега, она постояла по пояс в воде, пригибаясь и набирая воду в рот, а затем выбралась, расцарапав руку, локти, и обе ноги о какие-то камни и колючки, и двинулась вдоль берега обратно к мосту, вздрагивая от холода. Внезапно солнечное тепло, обязанное сушить одежду, куда-то пропало. Фрика подумала и поняла, что находится под мостом. Она повернулась и сделала несколько шагов. Тепло возобновилось, и Фрика стала продвигаться по склону вверх. Решив, что она забралась достаточно высоко, она повернула налево и вскоре ударилась лбом о край моста и подпорку. Палка прошла справа от подпорки. Это потому, что палкой надо водить из стороны в сторону все время, а не иногда.

Снова оказавшись на дороге, Фрика подумала — не зачерпнуть ли воды? Все путешественники носят с собой воду. Надо зачерпнуть. Но чем? Она отправилась дальше.

Когда долго идешь относительно ровным шагом по дороге, невольно входишь в ритм, и мелочи, вроде боли в сбитых ногах и плече, жажда, голод, и даже дурные мысли — куда-то исчезают. Человек превращается в автомат, а тут еще какая-то песня привязалась:

Минуя и ахи и охи
Сбираю любовные крохи,
И роясь то в памяти, то в сундуках
Где потные ползают блохи,
Я, ах, вспоминаю вас, дерзостный, ах!

Какая-то отчаянная глупость, на очень глупую мелодию, но очень попадает в ритм, завораживает. Платье высохло, и вскоре зубы перестали стучать от холода.

В таком ритме Фрика прошагала до самого заката. Дорога была хороша. Споткнулась и упала она, ссадив правую коленку, только один раз. Что будет, то и будет. Отшагаю ночь, а утром прилягу на обочине, или, может, селение какое появится. Как я узнаю, что появилось селение? Ну, это просто — шум голосов, ржание лошадей, запах дыма и еды — а когда голодный, еду чуешь за десять верст — хриплые ругательства мытарей, собирающих дань, дабы не мерк блеск столицы и не слабела поступь победоносных войск, и не иссякала брага в мытаревой кружке, лай собак, и прочее, и прочее. Леса вырубаются на пятьдесят верст вокруг, местной фауне становится негде жить, часть ее уходит, часть делает попытки сразиться с колонистами и гибнет без остатка. Некие сердобольные придворные дамы создали лет десять назад общество охраны естества региона и даже выпросили у Фалкона лицензию на несколько акров или гектаров вблизи Астафии, и, согнав туда своих слуг на предмет подачи прохладительных напитков, устроили нечто вроде зоосада на открытом воздухе, жалея животных. Многие из них разгуливали в охотничьих костюмах и пытались собственноручно, выехав в свои акры в каретах, строить там шалаши, но потом одну из них загрыз медведь, и затея как-то сразу забылась, и только Шила, не принимавшая в ней участия из-за нежного своего возраста, взяла себе в привычку носить охотничий костюм, и ни снисходительность Фалкона, ни насмешки Бука ее от этой привычки не отучили.

Судя по резкому похолоданию, солнце зашло. Фрика продолжала шагать, намечая палкой путь. Цемент стремительно остывал, и босоногой Фрике пришлось перебраться на траву рядом с дорогой, и только стучать по дороге палкой, чтобы не потерять ее. Но и трава была холодная. Все-таки ранняя весна — не лето, в этих широтах.

Зря она бросила башмаки. Надо было их попытаться надеть — прямо в реке. Теперь она замерзнет насмерть до того, как умрет от жажды или будет убита человеком или медведем.

Позади послышался стук копыт и грохот колес. Поравнявшись с ней, транспорт остановился.

— Куда идешь, тетка? — спросил голос, принадлежащий, вероятно, подростку. Впрочем, по голосам трудно судить — голос Зигварда, к примеру, за семнадцать лет нисколько не изменился.

— На юг, — ответила она. — Не подвезете?

— Отчего ж не подвезти, подвезу, — с вызовом сказал подросток. — Не на самый юг, но до Сиплых Ручьев запросто. Меня там ждут друзья. Запрыгивай.

Она застучала палкой и двинулась на звук его голоса.

— Да ты, тетка, слепая? — спросил подросток. — Что ж ты по дорогам шляешься, солнце уже зашло, скоро темно будет, как у артанца на душе. Ладно, сейчас я тебе помогу.

Он спрыгнул и приблизился. Фрику взяли за руку и повели.

— Ногу поднимай. Ставь. Давай подсажу. За поручень хватайся. Да не там, вот здесь. Противно, небось, быть слепой, а?

Фрика поняла. Это была не карета, но открытая двухколесная колесница, какие в моде у богатой молодежи, запряженная одной лошадью. В колеснице можно только стоять, или сидеть на полу.

— Понеслись, — сказал подросток запальчиво. — Ты не бойся, я езжу быстро, но внимательно.

Послышался щелчок кнута и колесница рванула с места. Фрика вцепилась в поручень, идущий вдоль переда колесницы. В лицо ударил ветер.

Колесницу подбрасывало и кренило в разные стороны.

— А мы не перевернемся? — спросила Фрика.

— Не ссы, тетка, — сказал подросток. — Авось доедем целые.

— А таверна есть в Сиплых Ручьях?

— Еще какая! Конечно. Именно туда я и еду. А зачем тебе таверна?

— Ночь провести.

— А деньги у тебя есть за комнату заплатить?

— Денег у меня немного, — сказала Фрика.

Через четверть часа колесница замедлила ход и покатилась по каким-то холмам, вверх-вниз, и Фрика поняла, что с основной магистрали они съехали. Да и колеса больше не стучали, а шуршали и шипели — по утрамбованной глине и гравию. Вскоре Фрика почувствовала запах дыма. Цивилизация.

* * *

Когда два его друга ввалились в таверну, сын хозяина, стоявший за стойкой, поприветствовал их, изображая дружеское расположение, а сам струхнул. Своих молодых друзей, детей богатых купцов из Астафии, он знал хорошо, и сам любил с ними буянить — но не у себя. Отец должен был вот-вот приехать, и нагоняя не избежать. Вскоре почти все посетители, которым не понравилось молодежное буйство с громкими никчемными разговорами и неуклюжим бессмысленным мотанием по всему помещению, ушли, кроме очень пьяного фермера, которому было все равно. Вскоре прибыл третий друг, ведя под руку какую-то слепую тетку с палкой, в мешковатом коричневом платье, босую, взлохмаченную, и длинную. Усадив тетку за стойку, он ненужно громко, будто кричал через целое поле, поросшее осокой и кустарником, поприветствовал друзей, а потом сообщил тетке, также ненужно громко, что это его замечательные друзья, самые лучшие, какие только бывают, да и парень за стойкой — свой человек, и сейчас они все будут веселиться.

Сын хозяина налил ему в кружку вина, и двум другим тоже.

— И тетке налей, — потребовал новоприбывший.

Сын послушно налил тетке.

— Нет, спасибо, я не буду, — сказала тетка, тараща слепые глаза мимо кружки и мимо сына хозяина и улыбаясь. — Мне бы немного воды.

Сын хозяина налил ей воды. Дети купцов стали наперебой рассказывать друг другу, кто из их друзей и знакомых что сказал за прошедший день, и очень шумно смеялись сказанному, хотя вроде бы ничего смешного не говорилось. Потом они обсудили несколько недавних драк, в которых, по их словам, они принимали участие и вышли несомненными победителями. Затем разговор перекинулся на девушек, и сына хозяина попросили налить еще и нести хрюмпели и атасы. Когда сын ушел за хрюмпелями, один из гостей перепрыгнул через стойку и, выволочив кувшин с вином, подлил себе и друзьям. Громкий разговор продолжился.

Хмелели они быстро. Вскоре, сев за один из столов, они организовали игру в кости и азартно играли около получаса, хохоча и ругаясь. Затем у прибывшего последним кончились деньги. Он встал и пошел к слепой.

— Слушай, тетка, — сказал он понижая голос и пьяно наклоняясь к самому ее лицу. — Мне тут светит крупный выигрыш, но не хватает несколько монет сделать ставку. Одолжи, а?

— У меня очень мало денег, — сказала слепая. — А мне еще идти очень далеко.