Вадим Руднев - Винни Пух и философия обыденного языка

• Название: Винни Пух и философия обыденного языка
• Автор: Вадим Руднев
• Издательство: Аграф
• Жанр: Философия
• Год: 2000
• ISBN: 5-7784-0109-4

Книга впервые вышла в 1994 году и сразу стала интеллектуальным бестселлером (2-е изд. – 1996 г.). В книге впервые осуществлен полный перевод двух повестей А. Милна о Винни Пухе.

Переводчик и интерпретатор текста «Винни Пуха» – московский филолог и философ В. П. Руднев, автор книг «Морфология реальности: Исследование по философии текста» (1996), «Словарь русской культуры: Ключевые понятия и тексты» (1997, 1999), «Прочь от реальности: Исследования по философии текста. II» (2000).

Книга представляет «Винни Пуха» как серьезное и глубокое, хотя от этого не менее смешное и забавное, произведение классического европейского модернизма 1920-х годов. Для анализа «Винни Пуха» применяются самые различные гуманитарные дисциплины: аналитическая философия, логическая семантика, теоретическая лингвистика и семиотика, теория речевых актов, семантика возможных миров, структурная поэтика, теория стиха, клиническая характерология, классический психоанализ и трансперсональная психология.

Книга, давно ставшая культовой для русского интеллектуального читателя, интересна детям всех возрастов и взрослым всех профессий.

---

12.

Стихотворение переведено разностопным хореем 4343 АбАб, традиционным в русской поэзии размером колыбельной песни («Спи, младенец мой прекрасный, / Баюшки-баю…») [Гаспаров 1983].

13.

Заключительные слова рассказа пародируют элементы этиологического мифа – о происхождении имен [Мелетинский 1976].

14.

От звукоподражания hum – хмыкать.

15.

В этом абзаце рефлексия над проблемой отсутствия самотождественности сочетается с перинатальной тематикой (см. также вступительную статью, раздел 6). По сути, глава посвящена вторичному переживанию своего рождения Пухом с целью снятия психологической травмы (для Пуха символом этой травмы является его тучность, которая ассоциируется с беременностью, – он наедается у Кролика и не может вылезти из норы. Соотнесенность тучности и беременности является, по Э. Фромму, универсальным символом [Fromm 1951]. Дыра в земле, в которую Пух лезет головой вперед, олицетворяет материнское лоно, так же как и сама земля в мифологии отождествляется с материнским лоном (мать-сыра земля).

16.

Здесь происходит игра на прагматических парадоксах и необходимых истинах. «Я здесь» – прагматически истинное высказывание, «Меня здесь нет» – прагматически ложное. Кролик, отрицая факт своего присутствия, самим фактом отрицания выдает свое присутствие.

17.

Как уже говорилось выше (см. вступительную статью), Пух, который плохо разбирается в абстрактной лексике (не понимает длинных слов и косвенных речевых актов) и, напротив, очень силен в конкретной прагматической стихии речевой деятельности. Кажется тривиальным, что Пух понимает, что кто-то должен сказать «Никого». Но, вероятно, если бы сходный случай произошел с оторванным от речевой прагматики Сычом, то последний мог бы удовлетвориться ответом вроде: «Ах, никого. Ну тогда понятно. Приношу свои извинения!» Реалистичность Пуха ни в коей мере не противоречит его логико-прагматическим способностям: для того, чтобы утвердить ценность действительного мира, необходимо понять и оценить то, как могли бы обстоять дела в других положениях вещей (в других возможных мирах).

18.

Мучения Пуха, застрявшего на самом выходе из дыры, соответствуют, по С. Грофу, четвертой перинатальной матрице – характерное сочетание агрессивности и оптимизма [Гроф 1992].

19.

Описанное здесь действие напоминает обряд кувады, описанный еще Тейлором и Фрезером, когда муж, чтобы помочь рожающей женщине, проделывает магические действия, связанные с символическим рождением [Фрэзер 1992].

20.

Интерпретацию имени этого персонажа см. в статье «Обоснование перевода».

21.

В оригинале Trespassers W – обрывок объявления, которое могло бы висеть перед частным владением: «Trespassers will be prosecuted» (Нарушители границ будут преследоваться по закону) [Milne 1983: 398].

22.

На уровне языка эллиптические высказывания И-Ё являются характерным примером говорения ни о чем, которое развито в ВП чрезвычайно сильно (см. раздел 8 вступительной статьи). На психологическом уровне этой эллиптичности соответствует неопределенность ситуации. И-Ё понимает: что-то с ним не в порядке, но не знает, что именно.

23.

Невозмутимая покорность к такого рода вещам заставляет вспомнить произведения Ф. Кафки.

24.

Утешение является достаточно сложным речевым актом. В терминах А. Вежбицкой его экспликация могла бы выглядеть примерно так: «Зная, что ты находишься в плохих обстоятельствах и что ты бы хотел находиться в хороших обстоятельствах, и желая тебе этого, я говорю тебе, что обстоятельства переменятся» [Wiersbicka 1970]. Для Пуха это слишком абстрактно. Сделать что-то полезное – это сфера практической прагматики, в которой он силен: если потерян хвост, надо его найти, а если день рождения, надо делать подарки. Два раза Пуху удается помочь И-Ё не пустыми разговорами, а продуктивными действиями.

25.

Пейзаж в ВП достаточно своеобразен. Природа будто принимает живое участие в действии. Можно сказать, что обитатели Леса настроены пантеистично. Солнце, снег, ветер, вода, холод, жара – важные атрибуты, сопровождающие ключевые главы книги. При этом солнце несет бодрость, ветер – разрушение, холод – заставляет заботиться о жилье, вода – символ времени и смерти.

26.

1 акр = 0,4047 Га. По воспоминаниям К. Милна, реальный лес-прототип Леса насчитывал пять акров [Milne 1983:80].

27.

Пример широкого использования дейксиса в ВП. Подробнее см. в разделе 8 вступительной статьи.

28.

Каштаны.

29.

Искаж. англ. «Пожалуйста, звоните, если требуется ответ».

30.

Искаж. англ. «Пожалуйста, подергайте, если не требуется ответ».

31.

Комизм здесь в том, что Пух сам употребляет длинные слова.

32.

Сыч стоит тут на отвлеченно-семантической позиции: предполагается, что чихнувший должен осознавать, что он чихнул. Пух придерживается конкретно-прагматической позиции. Нельзя знать, что кто-то чихнул, если никто не чихал. Для Сыча знание о собственном чихании входит в семантику слова «чихнуть». Для Пуха важно, что чихнуть можно и не заметив этого, но вот услышать несуществующее чихание невозможно.

33.

Прагматическая защита от безудержного речеупотребления состоит в отключении сознания одного из участников беседы от разговора и переключении на что-то свое.

34.

Характерное для ВП речеупотребление, когда упор делается не на то, о чем говорится, а на дейктическое оформление. В прагмасемантике языка именно это оформление особенно важно. Единицами живой речи являются реплики в диалоге. При этом важно не только то, что говорится, но сам факт, что это говорится. Так, фраза «Если ты понимаешь, что я имею в виду», одна из самых знаменитых в ВП, имеет не столько семантический, сколько прагматический смысл. Значение этой фразы может быть реализовано только в контексте ее конкретного употребления. Причем принципиально важно, что у говорящего и слушающего денотат может не совпадать.

35.

По-английски Пух это слово произносит, как это делают дети, прибавляя лишний звук: haycorns вместо acorns [Milne 1983: 400].

36.

Стихотворение переведено 4-стопным хореем, одной из семантических окрасок которого в русской поэзии является мотив бессонницы, утраты и смерти. Отсюда перекличка в переводе с пушкинским стихотворением «Мне не спится, нет огня…» («Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы»), которое входит в своеобразный 4-стопнохореический цикл стихов Пушкина, связанных этой экспрессивно-семантической окраской («Бесы», «Зорю бьют…», «Если жизнь тебя обманет…», «Зимний вечер» («Буря мглою небо кроет…»).

37.

Счет овец, кроме того, что он считается средством от бессонницы, соответствует стремлению героев ВП все пересчитывать. См. также раздел 9 вступительной статьи.

38.

Выражение «святая простота» приписывается то Яну Гусу, то Джордано Бруно, произнесшим его якобы на костре, когда какая-то старушка принесла подбросить в костер хворосту, чтобы лучше горело.

39.

Дело обстоит так-то и так-то – выражение самого общего вида высказывания [Витгенштейн 1958]. Совпадение с Витгенштейном, безусловно, случайное. Вряд ли Милну было знакомо имя еще не слишком известного австрийского философа, хотя «Логико-философский трактат» в это время был уже опубликован. Стремление к абстрактному мышлению у Сыча выражается в использовании абстрактной лексики, у И-Ё оно проявляется в абстрактной пропозициональности.

40.

Загадка трудна для Пуха до тех пор, пока она остается абстрактной. Как только загадка переходит из сферы семантики в сферу прагматики – то есть не что это значит, а как это можно применять в практической жизни, «с чем это едят». Поэтому из Пуха плохой утешитель, но очень хороший спаситель. Он часто не понимает простых вещей, но догадывается о сложных.

41.

К. Милн в своих воспоминаниях пишет: «Я обожал мастерить различные вещи (Коттлстонским Пирогом, о котором однажды пел Пух, был чехол для яиц, сделанный мной)» [Milne 1976: 53]. Имеется в виду чехол, «которым накрывают сваренное яйцо в рюмке, чтобы оно не остывало на столе» [Milne 1983:402].

42.