А. Степанов - Число и культура

• Название: Число и культура
• Автор: А. Степанов
• Жанр: Прочая научная литература

[ В 2002 г. на издание этой книги был получен грант Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ, проект 02-06-87085), и в 2004 она вышла в издательстве "Языки славянской культуры", Москва (в отредактированном виде, т.е. несколько отличном от варианта на сайте). ]

---

На минуту вернемся к ситуации в Бенилюксе. В Люксембурге проживает всего лишь 400 тыс. чел. (1983). Для сравнения, в Нидерландах – 14,5 млн. (1985), в Бельгии – 9,9 млн. (1984). Несмотря на столь существенное отличие, Люксембург, на наш взгляд, занимает "полноправное" место в ансамбле (что косвенно подтверждается и названием последнего, составленного из первых слогов имен стран-участников). Исторический опыт этого региона таков, что заставил ценить физически меньшего партнера не менее остальных. Не исключено, что Люксембург, подобно "дяде честных правил" у Пушкина, просто заставил себя уважать: в 1842 – 1919 гг. он состоял в таможенной унии с Германией (в Люксембурге, кстати, два государственных языка: немецкий, французский), вероятность аналогичной "потери" в будущем повышает его имагинативную ценность в глазах партнеров по нынешнему ансамблю.(37) Но область причин (которые практически никогда не оказываются однозначными и, значит, оставляют осадок гадательности) – не наша стезя, для нас существенны следствия, факты. Поэтому мы, включая Люксембург в соответствующий ансамбль на правах полноценного члена, постарались избегать лишних деталей. В Скандинавии – применительно к Исландии – ситуация явно иная.

Численность населения острова Исландия, повторим, не достигает одной двадцатой средней величины по ансамблю. Исландия могла бы произвести более глубокое политическое впечатление на других участников и тем самым войти в ряды компактной четверки, если бы она, например, предъявила соизмеримый с остальными объем ВВП. Но это означало бы, что по производительности труда, производству на душу населения Исландия должна была бы превзойти высокоразвитые Швецию, Данию, Норвегию, Финляндию как минимум на порядок! Напомним, что географические, демографические, экономические аргументы интересуют нас в данном случае не столько в их собственном значении, сколько в проекции на политику, на ее рациональное и имагинативное измерения, т.е. на сознание обществ, конституирующих облик и "внутренний смысл" ансамбля. Непосредственное отношение к этому имеет и историческая память народов.

Все пять стран в свое время побывали в рамках общих государств, что служит немаловажной предпосылкой единства всей группы. В 1397 г. заключается Кальмарская уния, объединившая под властью датских королей Швецию (с Финляндией) и Норвегию (с Исландией). Позднее уния распадается, и территории нынешних государств входят в более фрагментарные ассоциации. Швеция (с Финляндией) добивается независимости в 1523 г. По Кильскому договору 1814 г. Норвегия передана Швеции. Шведско-норвежская уния просуществовала до 1905 г. Исландия с IХ в. заселяется норвежцами, в середине ХIII в. (1262 – 64) став владением Норвегии, вместе с которой в 1397 г. переходит под власть Дании. В 1918 г. заключается датско-исландская уния, которая была расторгнута лишь в 1944 г.: согласно результатам референдума, Исландия становится суверенной республикой. Территория Финляндии занимается Швецией в ХII – ХIV вв., отторгается от нее в 1808 – 09 гг. в результате русско-шведской войны. Оставаясь на протяжении века в составе России, Финляндия занимает в ней особое, или обособленное, положение,(38) ныне в ней два государственных языка – финский и шведский. В конце 1917 г. советское правительство признает суверенитет Финляндии, и в 1919 г. в ней провозглашена республика. Столь тесная переплетенность историй скандинавских народов – залог их единства, но какое место в этой истории занимает Исландия? – Трудно удержаться от вывода: второстепенное.(39)

Исландия никогда не была активным самостоятельным игроком (фактор силы не должен сбрасываться со счетов). Она позже всех провозгласила независимость, при этом будучи занятой американскими войсками. Все вкупе сказанное – о географии, демографии, экономике и истории – позволяет с достаточно высокой надежностью отнести Исландию к структурной позиции "остальных", а к Скандинавскому ансамблю применить схему "четыре и остальные". Концептуальная кватерниорность, таким образом, воплощена и здесь. Для полноты нелишне отметить, что во всех государствах ансамбля подавляющее большинство населения – лютеране.

Расставляя более тонкие акценты, можно констатировать, что Финляндия занимает несколько обособленное положение в ядре ансамбля на фоне Швеции, Дании, Норвегии: по этническому признаку (финны – из финно-угорской, а не индоевропейской группы народов), историческому (столетие в составе Российской империи, затем влияние СССР) и даже политическому (на политической сцене Финляндии в ХХ в. были заметны коммунисты, что для остальных стран региона не характерно). Поэтому дескриптивную формулу Скандинавского ансамбля допустимо представить в виде 3 + 1 и "остальные". Но это детали, в настоящем контексте не столь важные, главным остается конструктивный логико-политический факт М = 4. Осталось лишь уточнить, что кватернион сложился в ХХ в.: после расторжения унии Швеция – Норвегия в 1905 г., обретения независимости Финляндией в 1917 и Исландией в 1944.

Теперь замкнем кольцо региональных ансамблей, опоясывающее Европу, обратившись к Прибалтике в терминологии советского периода, или к Балтии, как теперь ее принято называть. О том, что три балтийские республики – Латвия, Литва, Эстония – представляют собой отдельный ансамбль, уже шла речь при анализе СССР: в строении последнего они также играли, как мы помним, самостоятельную конструктивную роль. Названные государства, в течение долгих веков испытавшие политическое и культурное влияние германского, российского и отчасти скандинавского миров, окончательно добились суверенитета в 1991 г., вместе с распадом СССР. Теперь в них проводятся интенсивные экономические и политические реформы, взят курс на вступление в НАТО, ЕС. В предъявленном виде ансамбль представляет собой, конечно, триаду, а не тетраду. Отклонение от правил? – Опять постараемся не спешить.

В результате распада СССР на берегах Балтийского моря образовался российский эксклав – Калининградская область, бывшая Восточная Пруссия, прилегающая к Балтии с запада. Ее население – русское, или "русскоязычное". Экономика страдает всем букетом российских болезней, что контрастирует с ситуацией как у непосредственных соседей – в Польше, Балтии, – так и тем более в неполностью потерявшей ностальгического интереса к своим прежним землям Германии. Железнодорожные и автомобильные коммуникации Калининградского эксклава с "материковой" Россией пролегают через балтийские территории. Прибалты (и немцы) пристально следят за ходом калининградских дел. Вероятно, не будет преувеличением утверждать, что балтийские политики отдают себе ясный отчет: совокупный политический вес их государств, заинтересованность в них со стороны ведущих европейских игроков резко повысятся, если они выступят "в одном пакете" с Калининградской областью. На пути всего ансамбля в Европу, в ЕС тогда дружно вспыхнут зеленые светофоры.

Я понимаю, что столь откровенное высказывание в состоянии вызвать шквал возмущения. Подозрениями в тайных замыслах отторгнуть Калининградскую область от России была полна российская патриотическая пресса. Со своей стороны, либералы укоряли Кремль в бездействии, требуя принятия энергичных комплексных мер – политических, социальных, экономических, – призванных укрепить связи эксклава с остальной территорией. В противном случае в области назреют сепаратистские настроения. В итоге, и левые, и правые в России признают наличие соответствующей проблемы, нас же, как всегда, интересует не идеологическая упаковка, а исключительно структуры: Калининградская область есть нечто "особое". Даже если допустить наличие в каких-то кругах тайных замыслов по отделению калининградских земель, то это отвечает признакам "непроговоренности", "неэксплицированности" тех сил, которые в конечном счете ответственны за формирование и политических симплексов, т.е. сил рационального бессознательного. Если центробежные тенденции в эксклаве на настоящий момент латентны, тем же обычно отличается и бессознательное.

Но строго говоря, я не вижу повода ломать копья по затронутому вопросу. Разрабатываемая тема – логика региональных ансамблей, а не государств. Границы государств – один политический аспект, состав региональных ансамблей – другой, и эти аспекты в значительной степени независимы. Так, ранее в Бенилюксе было констатировано наличие потенциального кватерниона – несмотря на то, что Фландрия и Валлония остаются в пределах одного государства и их разделение в обозримый период, возможно, не состоится, – что не препятствует функционированию ансамбля по правилам тетрады, а не триады. Сходная ситуация не исключена и в балтийском регионе. Например, Калининградская область продолжает оставаться в составе РФ (при этом – см. раздел 1.4.2- – ей не отведено самостоятельного формообразующего места в структурах СНГ), но разве это непреодолимое препятствие для вхождения в Балтийский ансамбль, для осознания общих интересов с соседними постсоветскими республиками, проведения скоординированной инвестиционной, социальной, культурной политики или принятия помощи по линии ЕС? Наличие общих типичных проблем, решение которых требует скоординированных усилий, оживленные экономические, культурные и гуманитарные связи, нарабатывающиеся годами повышенные взаимопонимание, уважение, неформальная доверительная обстановка ("особые отношения") – тот климат, который отличает большинство ансамблей. Если на Балтике сложится единство из Латвии, Литвы, Эстонии и Калининградской области, то структуры Европы здесь как бы наложатся на пространства Евразии, обеспечив их более тесную спайку.