Владимир Яценко - Пленники зимы

• Название: Пленники зимы
• Автор: Владимир Яценко
• Жанр: Научная Фантастика

Для конкурса "Триммера" главы все слиты, Пока не прогонят, комменты открыты. Прошу не молчать, – отмечайте визиты, Мой труд вы прочли. Отписались? Мы квиты! Шутка, конечно. Только читать лучше по-главно (я продолжаю работу по вычитке, только ћчищуЋ в главах: шестьсот кило текста долго грузится). Кроме того, в единый блок не вошли ћКомментарииЋ. А это уже не шутки!:( Очень краткое содержание и обоснование соответствия романа теме конкурса 'Великая цепь событий'. Книга о любви. О жизни. О 'простых' людях, которые при ближайшем рассмотрении оказались совсем не так просты, как им самим того бы хотелось. А ещё про то, как водителю грузовика, собирающему молоко по хуторам и сёлам, пришлось спасать человечество. И ситуация сложилась так, что кроме него спасать нашу расу оказалось некому. А сам он СМОГ лишь потому что когда-то подвёз 'не того' пасажира. 'Оплата за проезд' http://zhurnal.lib.ru/editors/j/jacenko_w_w/oplata_za_proezd.shtml оказалась одним из звеньев Великой Цепи, из раза в раз спасающей население нашей планеты от истребления льдами. Он был шофёром, исследователем, администратором и командиром. Но судьбе этого было мало. Он стал героем и вершителем. Это он доопределил наши конечные пункты 'рай' и 'ад'. То, ради чего, собственно, 'посев людей' и был когда-то затеян. 'Случайностей нет', – полагают герои романа. Всё, что с нами происходит 'почему-то' и 'для чего-то'. Наше прошлое и будущее – причудливое переплетение причинно-следственных связей, которые позволят нам однажды уцелеть в настоящем. Но если 'всё предопределено и наперёд задано', то от нас ничего не зависит? Зависит. Мы в любом случае исполним предначертанное. Но весь вопрос в том, КАК мы это сделаем. Приятного чтения.

---

– Ты контролируешь ситуацию?

– Ежемесячно, – отвечает она и не трогается с места.

Я улыбаюсь немудрёной двусмысленности её ответа и решительно вклиниваюсь в разгорающийся скандал:

– Пусть здесь остаётся.

Парень, обалдевший оттого, что немой заговорил, поперхнулся и застыл, замер, на меня смотрит.

– Тем более, что буксировка транспортных средств с пассажирами запрещена.

– Так не тебе же с милицией разговаривать…

– Это важно? – я смотрю сквозь него. – Это важно, с кем она поедет? Как тебя зовут?

– Игорь.

– Вот что, Игорь. Твоя машина смотрит в сторону Одессы. Сейчас я тебя объеду, и развернусь. Николай набросит карабин, куда скажешь. Выключай свет, только габариты и аварийка. Если что не так: посигналишь фарами. Всё понятно?

– А она не убежит? – он смотрит на Светлану. – Мне голову открутят.

Я чувствую фальшь. Я уверен – он знает, что бежать она не собирается. И что голову ему никто крутить не станет.

В кабину поднимается Николай.

– Всё! – торжествующе заявляет он. – Чисто!

– Николай, давай буксирный трос на двух карабинах, в третьем запаснике…

– Э, нет! – он хитро прищуривается.

Когда-то этот придурковато-фермерский прищур вызывал умиление. Прошли, ох! давно прошли те времена.

– Что ещё?

– Теперь бы со мной расчётец.

– Сколько там твоих?

– Пятьдесят баксов, – он даже жмурится от удовольствия.

– По какому курсу? – вынимаю из кошелька калькулятор.

– Э, нет, – он опять щурится. – Баксы, баксы давай! Долляры!

– Где же я тебе возьму пятьдесят долларов? – Мне непонятна его хитрость, в чём тут дело? – Ты же сам видел, он сотнями рассчитывался. Возьми из кассы, у тебя же осталась гривня…

Смотрю на Игоря. Отворачивается с ухмылочкой, глаза прячет. "Веселись, юноша"… всё понятно. Но проверить не помешает.

– Сотню разобьёшь?

– Мелочи не держим, – злорадно басит он в сторону.

Так и есть. Сговорились! Это что же сотню отдавать? Потому что сдачи нет? И обратно ведь не выколотишь…

– Николай, брось дурить, – я делаю ещё одну попытку, – возьми гривню, какая разница? Всё равно менять…

– Баксы, доралы давай! – твёрдо стоит он на своём.

В его глазах – алчность. Он знает, сколько мне заплатил Игорь. Знает себестоимость моего соевого молока. Полагает, что может претендовать на эти деньги. И брать за горло…

– То есть тебе позарез нужна половина стольника баксов? – уточняю хладнокровно, со значением.

– Точно, – лицо порозовело, ну, котяра! – Половина!

– Ты получаешь свою половину и успокаиваешься? Для твоего душевного равновесия больше ничего не нужно?

– Не нужно, не нужно! – он энергично кивает головой.

– Хорошо! – я беру из кошелька стодолларовую банкноту и рву её пополам. – Вот тебе твоя половина…

Они в ужасе смотрят на мои руки.

Свершилось неслыханное.

Пятьдесят лет назад так, наверное, смотрели на разорванный комсомольский билет.

Ещё раньше – на расколотое распятие. Земля дрогнула, небо обрушилось. Святыня сегодняшнего бытия, опора жизни, горизонты завтрашнего счастья порваны руками простого смертного. Новые времена – новые боги. Со своим Зевсом – Франклином во главе зелёного пантеона.

– Парни, да что это с вами? Это лишь кусок тряпки!

– Ты – псих! – визжит Николай. Чувствую, он готов броситься на меня. – Зачем?

Он хочет сказать что-то ещё, хочет что-то добавить, но не может, не хватает воздуха, он задыхается.

– Зачем? – осуждающе подхватывает Игорь. – Это же сто долларов!

– Это мои сто долларов, – отвечаю, но запала уже нет. Скучно. – Что хочу, то с ними и делаю…

III

Рассвело. Снегопад кончился. Или Максим выехал из циклона. Белая, заснеженная дорога на горизонте сливалась с неприветливым небом. Всё серо, хмуро, плоско…

Солнца не было, стало быть, не было и не могло быть тени. Потому-то и дорога была такая же хмурая и неприветливая, как и небо над ней, над их машиной, над их головами.

– Хорошо у тебя, – сказала Светлана. – Тепло. Уютно.

– Так оставайся.

– Ты сам машину переделывал?

– Нет, конечно. У меня руки не под это заточены.

– А под что они у тебя заточены?

– Я – драйвер-системщик.

– Это как?

– Справлюсь с управлением любого механизма, от помела до Боинга семьсот сорок седьмого.

– И где такому учат?

– Это коммерческая тайна.

– Тайна? – она разочарована. – Как по мне, все коммерческие тайны от некомпетентности. Человек просто не знает, как ответить на вопрос.

– Не буду с этим спорить.

– Это значит, ты не знаешь, где учился на пилота?

– Это значит, я не знаю, как ответить на твой вопрос.

Максим почувствовал досаду. Как-то резковато получилось. Что-то не так. И причина не в Светлане. Она-то легко шла на контакт. Что-то его беспокоило.

Лёгкость, с которой Игорь отвалил пятьсот долларов? Что это за поломка коробки передач от заноса на снегу? У джипа?

"И ведь зарок себе давал: не соваться в Одессу…" – Судя по машине и твоему отношению к деньгам, ты не из бедных, – сказала Светлана. – Чего это тебя в глушь понесло молоко развозить?

– Дороги, которые нас выбирают, – он пожал плечами. – Ты тоже на сельскую учительницу не похожа.

– О-о! – она невесело усмехнулась. – Никогда бы не подумала, что это такое наказание!

– Малолетние бандиты замучили?

– Нет, с детьми, как раз – порядок. Думала, хуже будет. Родители… такой зверинец не в каждом зоопарке увидишь: одни самцы, и с потрясающим апломбом.

Кстати, там у тебя душ… он – настоящий?

"Ничего себе "кстати"! Видно ей и вправду крепко досталось"! – подумал Максим.

– Нет, игрушечный.

– И вода горячая есть?

– Я вижу быт простого сельского труженика у тебя поперёк горла.

– Максик, милый, пусти меня в душ, пожалуйста!

– Какие проблемы? Полотенце и халат найдёшь в шкафчике, справа от двери… только воды там…

Он не успел договорить. Светлана уже пропала в туннеле.

"Никого не интересует, сколько осталось воды, – подумал Максим. – Интересно, ей двух сотен литров хватит?" Он посмотрел на индикаторы уровней – да, двести литров. Сливной бак пуст, ещё вечером слил, побоялся мороза. Так что – порядок. Он включил связь с жилым отсеком:

– Мыло и шампунь на выдвижном столике слева…

– Напугал! Может, тут ещё и телекамера где-то?

– А тебе есть, что от меня прятать?

Она легкомысленно хихикнула.

– А ты не зайдёшь?

– Отличная идея, малышка. Сейчас поставлю на автопилот и составлю тебе компанию.

Максим покачал головой. Если не считать Игоря с его неиссякаемым бумажником и джипа на буксире, это приключение ему нравилось.

В дом вошла женщина. Пусть ненадолго, – но вошла. И вещи, которым она подарит своё внимание, ещё долго будут нести на себе отпечаток её тёплой глубины.

Он улыбнулся. Последняя фраза вполне достойна нелепых слухов, которыми соседи по селу поспешили окружить его имя.

Мимо проскакивали заснеженные километры. Максим уступал дорогу ретивым Икарусам и импортным грузовикам-длинномерам, отыгрываясь на барахтающихся в снегу легковушках. После Старых Маяков снег почти сошёл, дорога была во льду. Он чуть сбавил скорость и включил передний мост. Теперь его никто не обгонял…

***

Светлана не взяла халат. Она нашла его белую выходную рубашку. Было ли что-то под рубашкой, он не знал. Обмотав ноги пледом, она в изнеможении откинулась на спинку кресла и расчёсывалась, чуть покачиваясь в такт движению.

Максим посмотрел на термометр "+22оС", да и за бортом потеплело до "-8оС". Судя по поведению машины – ветер стих.

– Здесь у тебя просто рай.

Он никак не мог сосредоточиться на дороге. А следовало бы. Скользко. Объезжать с джипом на буксире едва ползущие попутные машины и уворачиваться от встречного транспорта становилось всё тяжелее.

Тёмное родимое пятно у основания шеи стыдливо выглядывало из-под воротника его рубашки. Почему-то становилось очень важным, чтобы это пятно не пропало, показалось ещё и ещё раз.

"Что они с нами делают? – Подумал Максим. – Просто удивительно, как один и тот же инструмент может превратить человека в тряпку, а может сделать из него мужчину. Я – за второе. Как и все. Вот только не всегда получается. И не у всех".

– Халат не нашла?

– Думаю, так сексуальнее… – Она томно изогнулась и провела ладонями по груди.

– Странный покрой, без карманов.

"Ведьма"! – подумал Максим. Он свёл руки на руле, покрутил обручальное кольцо, навечно прихваченное деформированным суставом, и ничего не сказал.

– Далеко ещё ехать?

– До города – минут сорок. Ну и в Одессе…

– Я к тому, чтоб волосы высохли.

– Возьми фен.

– В мире есть что-то, чего бы не было в твоей машине?

– Конечно. Твоя скромность, например.

– А что это такое?

Максим опять отвлёкся от дороги и посмотрел на неё. На короткий, ничтожный миг у него в глазах потемнело: узкий невысокий коридор, стены из сырого, пугающего неожиданными выступами и углами камня, ослепительный факел, чадящий сизым, стелющимся под неровным потолком дымом. Пахнет плесенью, влагой и ядом. Она оборачивается к нему, на мгновение жёлтый свет факела пробирается сквозь накидку и освещает её лицо…