Нагару Танигава - Исчезновение Харухи Судзумии (Перевод с английского)

• Название: Исчезновение Харухи Судзумии (Перевод с английского)
• Автор: Нагару Танигава
• Жанр: Научная Фантастика

---

Да уж, это было пострашнее, чем чувствовать боль или наблюдать, как кровь рекой течёт из твоего тела.

Проклятье, я ведь умру.

Пока я судорожно жалел о том, что не написал завещания, я почувствовал, что кто-то возник надо мной. Это кто-то приподнял меня, и подобрал сделанный Нагато иглоукалыватель, который я уронил на землю.

Знакомый голос, я вот только не смог вспомнить, чей, сказал:

— Уж прости. По некоторым причинам я не могу спасти тебя прямо сейчас, но ты на меня не злись. В конце концов, мне тоже пришлось нелегко. Ладно, дальше мы как-нибудь разберёмся. Точнее, я-то уже знаю, как именно мы разберёмся, да и ты потом выяснишь. Так что пока просто поспи немного.

О чём он говорит? И к кому он обращается? Разберёмся? И кто с кем разберётся? Картинки рокового удара Асакуры, Нагато в очках, на коленях, опиравшейся руками об землю, двух Асахин-сан и Харухи в форме другой школы все перемешались и закружились…

Я медленно потерял сознание.

Глава 6

Чирк, чирк.

Чиркающий звук долетал до моих ушей.

Моё сознание медленно возвращалось ко мне из темноты, и мозг начинал слабо соображать.

Возможно, всё это было сном. Насколько мне припоминается, сон был очень интересным. Обычно, когда просыпаешься, сон кажется интересным минут пять. Но когда принимаешься чистить зубы, подробности начинают расплываться, и, к моменту, когда готов завтрак, ты уже полностью забываешь их. А когда замечаешь пропажу, всё, что остаётся в голове — «это был такой интересный сон». Я уже много раз испытывал это на себе.

Бывали, впрочем, и случаи, когда сны оказывались совершенно не интересными, зато запоминались во всех подробностях, и врезались мне в память надолго. Может быть, это были не сны, а лишь что-то похожее, вроде той ночи, когда мы с Харухи оказались заточены в закрытой реальности, — реально происходившие события, принятые, однако, подсознанием за сны.

Это было первое, о чём я подумал, открыв глаза.

Потолок был белым, а значит, я находился не у себя дома. Ослепительный оранжевый закат красил стены, белые, как и потолок, во всевозможные цвета. Знать бы, утро это или вечер.

— Вот тебе на.

Для только-только приходящего в себя сознания этот голос был такой же отрадой, как церковный звон для глубоко верующего.

— Наконец-то ты очнулся. Похоже, спалось тебе неплохо.

Я повернулся посмотреть на владельца голоса. Парень сидел на стуле рядом с моей кроватью, и держал в руке яблоко, очищая его кухонным ножом. Чирк, чирк. Шкурка яблока медленно отлеплялась и свисала вниз.

— Надо бы сказать «с добрым утром», но ведь солнце уже садится, — Коидзуми Ицуки одарил меня своей мягкой улыбкой.

Коидзуми положил очищенное яблоко на поднос, и поставил его на стол у изголовья кровати. Потом он взял ещё одно яблоко из бумажного пакета, и, улыбнувшись, сказал мне:

— Слав богу, ты, наконец, очнулся. Я совершенно не представлял, что делать. Ах… Какой-то у тебя растерянный взгляд. Ты меня узнаешь?

— Это я тебя хотел спросить. Ты меня знаешь?

— Странный вопрос. Конечно, знаю.

Что это был за Коидзуми — можно было сказать по одному взгляду на его форму.

Он был в тёмно-синем костюме, а не в чёрном пиджаке.

Это была форма «северной старшей».

Одна из моих рук лежала над одеялом. Сверху к ней подходил проводок от пакетика с какой-то жидкостью. Я посмотрел на эту штуку и спросил:

— Какое сегодня число?

На лице Коидзуми отразилось выражение, которое, по крайней мере, в его случае, означало удивление.

— И это первое, что ты спрашиваешь, когда приходишь в себя? Да уж, ты умеешь держать себя в руках. Что касается ответа, так сейчас около пяти вечера, двадцать первое декабря.

— Двадцать первое…

— Да. Третьи сутки с тех пор, как ты впал в кому.

Третьи сутки? Кома?

— Где мы?

— Частная больница.

Я огляделся. Мы находились во внушительных размеров одноместной палате, я спал на больничной койке. Надо же, меня записали в одноместную палату; богатая у меня, должно быть, семья, а я-то и не знал.

— Друг моего дяди — директор больницы, так что, как будешь лечиться, для тебя здесь особый приём.

Да, выходит, семья у меня всё-таки не такая богатая.

— Ну, благодаря вмешательству «Корпорации», ты можешь без всяких вопросов легко остаться здесь на целый год. Тем не менее, я очень рад, что ты очнулся всего через три дня. Нет, нет, деньги здесь не при чём. Моё начальство меня попросту чуть на куски не разорвало за то, что я не уследил за тобой и допустил такое. Мне даже придётся писать объяснительную записку.

Двадцать первое, три дня назад — это восемнадцатое. Что я тогда делал? …А, помню. Я был на краю смерти из-за огромной потери крови, и они отвезли меня в больницу… Нет, стойте, что-то тут было не так.

Я тревожно взглянул на больничный халат, надетый на меня, и потрогал рукой свой живот справа.

Никаких ощущений. Вообще-то, рана должна онеметь, но она едва ли чесалась. Невозможно излечиться от такого ранения за три дня, если только кто-то не залатал меня по полной программе.

— И почему меня положили в больницу? Из-за комы?

— Значит, ты всё-таки забыл. Ну, наверное, тебя нельзя за это винить, ведь ты так сильно ударился головой.

Я потрогал голову. На ощупь там были только волосы — никаких повязок или защитных сеток.

— Что удивительно, ты не получил никаких внешних повреждений или внутренних кровотечений. Твои мозги тоже функционировали нормально. Даже лечащие врачи были сбиты с толку. Они не могли понять, что с тобой не так.

— Но…, - продолжал Коидзуми, — Мы сами видели, как ты свалился через целый лестничный пролёт. Да уж, тогда это выглядело страшно. По правде говоря, думаю, мы все побелели. Ты с таким грохотом рухнул на землю, что я не удивился бы, если бы ты навсегда потерял сознание. Рассказать, как это случилось?

— Валяй.

Значит, я спускался по лестнице в здании, где размещались кружки, и то ли споткнулся, то ли что, но я просто покатился вниз, и рухнул, приложившись головой об землю. Жмак! Тут я перестал двигаться.

Коидзуми рассказывал всё так живо, как будто бы это происходило на самом деле:

— Потом была та ещё суматоха. Нам пришлось вызвать скорую, и отвезти тебя, а ты был всё ещё без сознания, в больницу. Судзумия-сан была белее мела, я в первый раз её такой видел. Да, скорую вызвала Нагато-сан. Это её собранность спасла тебе жизнь.

— А что Асахина-сан?

Коидзуми пожал плечами и сказал:

— Вела себя так, как и следовало ожидать. Вцепилась в тебя, плакала и звала тебя по имени.

— В котором часу восемнадцатого декабря всё это произошло? На какой лестнице?

Я задавал вопросы один за другим, поскольку восемнадцатого был как раз тот день, когда мир перевернулся с ног на голову, а я начал паниковать.

— Ты даже это забыл? Сразу после полудня, как только закончилось совещание «Бригады SOS». Мы все пятеро как раз собирались пойти за какими-нибудь покупками.

Покупками?

— Ты и этого не помнишь? Слушай, ты точно не притворяешься?

— Неважно, ты рассказывай.

Улыбка на губах Коидзуми смягчилась:

— Повесткой дня на совещании стоял вопрос, хмм, что нам делать днём на Рождество. Судзумия-сан сказала, что неподалёку от её дома будет какой-то детский праздник, и «Бригада SOS» выступит там с гастрольным спектаклем. Так можно было бы найти применение костюму Санты Асахины-сан. Она бы нарядилась великолепным Сантой, и раздавала бы детям подарки. Эта весёлая затея была целиком придумана Судзумией-сан.

Ну вот, опять; чего только не придумает!

— Но было бы не слишком правдоподобно обойтись одной лишь девочкой-Сантой. Так что Судзумия-сан решила нарядить одного из нас оленем, чтобы тот привёз Асахину-сан на сцену. В итоге нам пришлось тянуть жребий… Кто, по-твоему, оказался счастливчиком? Вспоминаешь?

Ничего я абсолютно не вспоминаю. Чтобы вспомнить то, чего у тебя и в памяти-то нет, нужно быть неподражаемым обманщиком. Таких людей нужно совсем в другой больнице проверять. Хотя Коидзуми об этом говорить бесполезно.

— Ну неважно, просто знай, что счастливчиком оказался ты. Мы собирались сделать для тебя костюм оленя, и нам нужно было отправиться за кое-какими материалами. Когда мы спускались по лестнице, ты и свалился.

— Как по мне, это совершенно дурацкая история.

Услышав мою реплику, Коидзуми поднял брови:

— Ты шёл позади всех, так что никто не заметил, как именно ты упал. Мы только видели, как ты свалился, вот так, — Коидзуми изобразил, дав яблоку скатиться с его правой руки, и поймав его левой, — Попросту говоря, ты катился кубарем.

Коидзуми вернулся к очистке яблока.

— Мы бросились к тебе, но ты лежал без движенья. Судзумия-сан говорит, что видела кого-то на пролёт выше. Она заметила исчезающий краешек чьей-то юбки. Мне тоже это показалось странным, так что я провёл кое-какую разведку. В это время в здании не было никого, кроме нас. Даже Нагато её не видела. Эта девочка просто растворилась в воздухе, как привидение. Мы всё это время ждали, что ты очнёшься, и мы сможем спросить тебя, кто тебя толкнул…