Ион Деген - Голограммы

• Название: Голограммы
• Автор: Ион Деген
• Жанр: Современная проза

---

— Как вы можете жить без информации? Это все равно, что быть лишенным кислорода.

— Не говори, дорогой. Как видишь, мы все-таки дышим.

— Ну что вы, евреи, знаете о нашей стране? В ваших газетах либо ни строчки, либо очередная гадость, как статья во вчерашней „Правде“.

— Арье, дорогой, ты примитивный человек. Это отличная статья. В ней, между прочим, сообщается о забастовке шести тысяч израильских инженеров. Следовательно, у вас в Израиле есть минимум шесть тысяч инженеров. Следовательно, маленький Израиль — страна с развитой промышленностью. Понятно?

— Мне это даже в голову не приходило…

— То-то же. А вообще, дорогой, не ленитесь присылать нам литературу об Израиле.

— Но ты же сказал, что она не дойдет до адресата, что в лучшем случае ее своруют на почте!

— Правильно. Своруют и продадут на рынке. Так распространится информация об Израиле. Понимать надо.

Арье с трудом постигал логику советской оттепели.

ВНУШЕНИЕ

Слово писалось сверху вниз, а затем — снизу вверх. Пространство между буквами надо было заполнить словами из заранее договоренного количества букв. Каждый день в редакции начинался игрой в „лесенку“. Никому ни разу не удавалось обыграть Леонида. Это предопределило тщательно отработанный сценарий розыгриша.

Утром, прийдя на работу, Леонид застал в комнате двух сослуживцев. Они с тревогой посмотрели на него.

— Леня, что у тебя с головой?

— Не морочте мне… Давайте сыграем.

Они сыграли. Леонид слегка заволновался, проиграв трижды подряд. Мог ли он догадаться, что ему ловко подсунули заранее отрепетированные слова?

Приходили сотрудники. Каждый не преминул спросить:

— Леня, что у тебя с головой?

Леонид только отмахивался, хотя тревога нарастала. Возможно, поэтому он проиграл четвертое слово, уже не приготовленное заранее.

— Леня, зайдите ко мне, — раздался голос редактора из открытой двери кабинета. Леонид вошел к редактору, пожилому мрачноватому человеку. Тот как-то странно посмотрел на Леонида.

— Леня, что у вас с головой?

Леонид испуганно выскочил из кабинета, стремительно надел пальто, нахлобучил шляпу и… шляпа оказалась тесной. Паника схватила Леонида в цепкие объятия.

Добро, поликлиника находилась рядом с редакцией.

Невропатолог внимательно обследовала пациента, находившегося на грани нервного срыва.

— Дорогой мой, вы абсолютно здоровы. И голова у вас в порядке. И ни единого намека на патологию.

— Но шляпа! Шляпа!

Невропатолог осмотрела шляпу и со смехом извлекла полоску картона из-под клеенки.

В ГАСТРОНОМЕ

Писатель несколько прилитературил этот случай, поэтому для меня он потерял достоверность.

Во-первых, палочка у меня не из бамбука, наполненного свинцом. Свинец залит в трубу из нержавеющей стали. Во-вторых…

В небольшой очереди в кондитерский передо мной стояла маленькая аккуратная старушка. За мной стали два внешне симпатичных парня. Объектом сомнительного острословия они избрали старушку.

— Ребята, по-моему, вы в разных весовых категориях, — удивленно сказал я.

Стоявший непосредственно за мной шепотом послал меня…

Я не люблю, когда меня посылают. Даже шепотом.

Если я расквашу его физиономию, меня обвинят в хулиганстве. Никто ведь, кроме меня, не слышал матерщины. Проглотить — претило моей природе.

Слегка повернув голову влево, я внимательно изучал обувь моего обидчика, стараясь определить, где именно в остроносом носке находится большой палец.

Левой рукой я незаметно приподнял палочку и, как лом, дробящий базальт, что есть силы опустил ее на туфель, на то место, где, по моему определению, находился большой палец. Гастроном вздрогнул от визга. Такой визг обычно вырывается из поросенка, когда его режут.

Я взял палочку в правую руку, повернулся к молодым людям и участливо спросил:

— Что-нибудь произошло?

Травмированный на одной ноге, словно играя в классы, запрыгал к двери. Его товарищ последовал за ним, подозрительно поглядывая на палочку и на ее владельца.

ОПЛОДОТВОРИТЕЛЬ

Мы выпивали, поглядывая одним глазом на экран телевизора. Передавали первенство мира по фигурному катанию. Выступление Габи Заиферт привлекло наше внимание.

— Вполне возможно, что она моя дочь, — сказал Виктор и хлопнул очередную рюмку водки.

Мы почти не отреагировали на его хвастовство. Если верить рассказам Виктора, во время службы в оккупационных войсках он оплодотворил чуть ли не половину немецких женщин.

Вскоре ко мне приехал институтский друг. Я вспомнил фразу Виктора, и у меня возникла идея.

Леонид в совершенстве владел немецким языком. Я подключил телефон к магнитофону, позвонил Виктору и тут же передал трубку Леониду.

— Здравствуйте, — сказал он, — вас беспокоит доцент университета имени Гумбольта. Я приехал в Киев в институт нейрохирургии. К вам у меня деликатное поручение. Дело в том, что в Берлине у меня есть очень талантливый студент. Он выяснил, что вы — его отец (смущенное покашливание на том конце провода). Нет, нет, у него никаких претензий. Он вполне современный человек. Просто он увлекается генетикой, и ему интересно знать, какой запас генетической информации он получил от своего отца. Не могли бы мы с вами встретиться?

На следующий день я пришел к Виктору на работу с магнитофонной записью, которая объяснила сотрудникам, почему он выглядел изрядно выпившим, хотя был трезв, как стеклышко.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ

К весне 1933 года, когда голод стал уже невыносимым, мама решила расстаться с последней ценностью, оставшейся после смерти отца. За обручальное кольцо она принесла из Торгсина муку, масло и сахар.

Можно было одуреть от запаха готовившихся в духовке сдобных булочек.

Вечером мама ушла в больницу на ночное дежурство.

Неполных восьми лет, но единоличный хозяин в доме, я пригласил своих многочисленных друзей, бойцов нашей уличной дружины, таких же изголодавшихся, как я. Не знаю, где, в какую эпоху был пир, подобный этому.

Утром, когда мама вернулась домой после бессонного дежурства, в доме не было ни единой булочки. Мама била меня смертным боем. Я кричал от боли и плакал от обиды. Гены добра и справедливости предопределили мое поведение. Поэтому я не мог понять, за что мне доставались эти тяжкие побои.

Но сегодня, много-много лет спустя, верховный суд моей совести маму тоже признал невиновной.

АВТОР МЕТОДА

Мне было тогда лет девять. Мама перед уходом в больницу на суточное дежурство велела мне пойти к доктору Осинковскому. Она договорилась, что он удалит у меня гланды. Эту операцию делали амбулаторно. А после операции полагалось есть мороженое. Мама оставила мне деньги. По пути к доктору Осинковскому я подумал: какое удовольствие от мороженого после операции?

День был жарким. Очередь за мороженым немалая. Я стал и вскоре получил свой стакан — двести граммов. И тут же занял очередь, наслаждаясь чудесным пломбиром. Так я повторял до тех пор, пока еще были деньги. Мама ведь мне ничего не сказала по поводу сдачи. Съел я кило семьсот граммов. Удовольствие — до небес! Не омрачать же его операцией. Я пошел домой.

На следующий день, возвратясь из больницы, мама застала меня в полубессознательном состоянии с высокой температурой. Она решила, что это результат тонзилэктомии, и не стала меня ни о чем расспрашивать. А мне не пришлось ничего объяснять.

Через несколько дней, встретив доктора Осинковского, мама сердечно поблагодарила его за операцию. Старый отоларинголог очень удивился, сказал, что не делал никакой операции и вообще видел меня в последний раз недели три тому назад, когда я воровал в его саду не созревшие сливы.

Мама примчалась домой, схватила меня за руку и поволокла к доктору Осинковскому. Он осмотрел мое горло и с удивлением заявил, что никаких гланд у меня нет и, следовательно, операция мне не показана.

Метод вымораживания гланд сейчас применяют в оториноларингологии. Но почему-то никто не ссылается на меня. Вероятно, потому, что только сейчас я догадался опубликовать свое открытие.

РАССКА3 ЭКС ЧЕМПИОНА

— Вот. Даже вы считаете меня сексотом.

Я помолчал, подбирая наиболее деликатные выражения.

— Не считаю. Но согласитесь, что для подозрения есть основания. Уже давно вы не показываете хороших результатов, а вас, еврея, постоянно включают в сборную команду Союза.

Он грустно улыбнулся.

— Да. И меня будут включать в сборную, пока нынешний главный тренер не уйдет в отставку. Так он мне пообещал. Помните, во время Олимпийских игр в Риме была у нас выдающаяся бегунья. На предварительных она показала блестящий результат.