Клэр Бенедикт - Из плена прошлого

• Название: Из плена прошлого
• Автор: Клэр Бенедикт
• Издательство: Издательский дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7847-0014-6

Они встретились случайно в маленьком приморском городке. Бетани Лайлл приехала сюда, чтобы решить вопросы с полученным от бабушки наследством. А Грег Рэндалл – для сбора материалов к одной из своих телепередач по истории Англии, английской культуре, религии.

При первой же встрече оба почувствовали интерес друг к другу. Перерастет ли он в настоящее, большое чувство? Может быть. Но сначала и ей, и ему надо разобраться в событиях прошлого, где их ожидают весьма печальные открытия.

---

Она полночи мешала мне уснуть, что, впрочем, не было каким-то исключением. Она каждую ночь приходила ко мне поболтать и порассказывать разные истории. Сначала мне это нравилось, особенно когда среди ночи мы тихонько спускались вниз и делали набеги на буфет.

– У нас в интернате мы часто устраиваем пиры посреди ночи. Давай съедим все в твоей комнате, там куда приятнее, чем на моем чердаке!

Она произвела на меня впечатление своим знакомством с более увлекательным миром, чем дом моей бабушки. Однако, сегодня, в этот дождливый летний день, я чувствовала себя до предела уставшей и начала надеяться, что они с матерью скоро уедут.

– Давай, пошли, не можешь же ты лежать здесь весь день, нас в летнем доме ждет Цыганенок.

Эти слова заставили меня сесть.

– Не называй его так. Ему не нравится.

Она высокомерно задрала подбородок.

– Как захочу, так и буду называть, а ты поторопись, он ждет.

Обычно я ее слушалась, тем более, что мне нравился наш новый приятель – стройный, темноволосый мальчик, с большим терпением относившийся ко мне и Саре и всегда готовый улыбнуться.

Ему было четырнадцать лет, совсем взрослый с моей точки зрения, но он почему-то всегда шел на поводу у Сары. А я плелась следом. Но сегодня я чувствовала себя усталой и была не в настроении.

– Нам запрещено играть в летнем домике. Это опасно.

– Да они просто не хотят, чтобы мылазили в монастырский сад. Так ты идешь со мной или нет?

– Нет, не иду, и ты тоже не должна с ним там встречаться. Если вас поймают, ему здорово достанется.

– Что ж, оставайся здесь, нюня! ДеточкаБетани боится пойти и поиграть с Цыганенком!

Сара повернулась и вышла. В комнату ворвался сырой воздух, а потом она с шумом захлопнула за собой дверь.

Стук захлопнувшейся двери все еще звучал в моих ушах, когда я проснулась. Сердце часто билось, руки с силой сжимали подлокотники кресла. Мне приснился сон, но звукказался частью реального мира, а не эхом моего подсознания.

Я огляделась по сторонам. Все вроде в порядке: в камине горит огонь, поднос с остатками моего ужина стоит на кофейном столике, и дверь в сад… Я втала, но резкая боль в правой лодыжке едва не заставила меня снова сесть. Пришлось немного постоять неподвижно, ожидая, пока утихнет боль. Потом я подошла к двери.

Ключ все еще торчал в замочной скважине. Я вспомнила, что не заперла дверь, и хотела сделать это, но тут мое внимание привлекли потеки воды на полу – будто струи дождя занесло ветром в открытую дверь.

Я обернулась, оглядела комнату и увидела слегка потускневший прекрасный турецкий ковер на паркетном полу, чехлы в тон на креслах, дубовые панели до середины стен, зеркало в позолоченной раме над камином, лепнину в стиле короля Якова на потолке, золоченую бронзовую люстру.

Комната за прошедшие годы почти не изменилась. Теперь я уже знала, что даже не глядя способна подробно ее описать. Потому что могла видеть ее глазами когда-то жившего здесь ребенка.

Но, разумеется, я помнила больше, чем одну только эту комнату. В мой сон явился человек – один из тех, что жили здесь со мной.

Почему именно она? Почему моя память прежде всего выбрала девочку, которую все считали второй внучкой Франсис Темплтон, хотя, по сути, она была ее внучатой племянницей – мою кузину Сару?

ГЛАВА 3

На следующее утро меня разбудили крики чаек и шум волн, бьющихся о скалы. Окна моей комнаты выходили на море, я нашла ее безошибочно. Вспомнив гостиную, я вспомнила и весь остальной дом. Интересно, сколько понадобится времени, чтобы вспомнить других людей, их поступки…

Вечером, проснувшись после короткого тревожного сна, я не стала задерживаться внизу. Заперла дверь на террасу, выключила камин, отнесла поднос на кухню, взяла свои вещи и поднялась наверх. При моей спальне была собственная ванная, а в комоде я обнаружила чистое постельное белье.

После моего отъезда комнату переделали, но мне не показалось, что я нахожусь в чужом помещении или в чужой постели, так что заснула я очень быстро. Насколько помню, больше мне ничего не снилось.

Разумеется, мой сон, в котором появилась Сара, не был плодом моего бурного воображения. Это был реальный случай, я как будто посмотрела старый фильм. И сейчас, вновь мысленно прокручивая его, я опять вспомнила жалобу Сары: «Твоя комната значительно удобнее, чем мой чердак!» Произнесший эти слова пронзительный, визгливый голос, как я сейчас вспомнила, был копией другого голоса. Более сдержанного, но выражавшего те же чувства.

Было еще рано, но я выбралась из постели, накинула халат и направилась к лестнице, ведущей в северную башню. Я была там накануне, но сейчас не просто открыла дверь, а вошла. И до меня будто эхо, донесся гнусавый голос моей тети и ее слова, сказанные в первый день после их приезда: «Милостивый Боже, Элен, почему ты засунула бедного ребенка на чердак?»

Ей ответила моя мать:

– Но, Дирдре, мы решили, что девочке понравится комната на верху башни. И твоя комната прямо под ней, так что у вас здесь как бы отдельная квартира. Тут даже есть ванная комната. Вы можете закрыть дверь на лестницу и остаться совершенно одни, если захотите.

– И не путаться под ногами, верно? Я понимаю, насколько утомительно для тебя пустить сюда бедных родственников, особенно сейчас, когда Дэвид начинает добиваться успеха. Но зачем же так откровенно?

Лицо моей смуглой и элегантной тети покрылось красными пятнами гнева, и моя мать лишь молча смотрела на нее.

Маленькая, голубоглазая, с длинными светлыми волосами, стянутыми сзади резинкой, она была совсем как на той единственной фотографии, которую мой отец не решился уничтожить. За исключением одной детали. Возможно, когда ее фотографировали, мама уже была беременна, но по фотографии этого не скажешь. Но в тот день, когда она стояла лицом к лицу с тетей Дирдре, беременность уже нельзя было скрыть. Ее фигура под широким летним платьем округлилась, она стояла, согнув руку и приложив ладонь к пояснице.

– Дирдре, все не так. Вы тут желанные гости…

– Так и должно быть! – прошипела тетя.

С того мгновения, как мы вошли в комнату, Сара не произносила ни слова, но не сводила взгляда с матери. Она ловила каждое слово.

Новый голос:

– Что случилось?

Голос моей бабушки. Мы все обернулись к ней. Она была много выше моей матери. Наверное, уже довольно пожилая, но все еще красивая, величественная, в блестящих каштановых волосах почти не видно седины. С ней было одновременно и очень интересно и немного страшновато. Когда она сссорилась с моей матерью, мы с отцом старались убраться подальше. Но на этот раз они придерживались одного мнения.

– Дирдре не нравится комната, мама. Она полагает, что мы прячем ее в башне, потому что нам неловко… из-за ее мошенника-мужа.

Заметив впечатление, произведенное этими словами на тетку и Сару, я поняла, что моя мать не должна была поддаваться на провокацию. Когда она выходила из себя, то не думала, что говорит, и теперь зашла слишком далеко.

Дирдре и ее дочь понуро молчали, признав свое поражение, так что бабушке не было нужды ничего добавлять! Но она добавила:

– Чепуха! Что бы Раймонд не натворил, это лишь его вина, ему за нее и расплачиваться. Никто не собирается относиться к вам как париям, Дирдре.

Она говорила правду. Ни сама бабушка, ни моя мать не относились к тем людям, которые способны осуждать женщину, чья единственная вина заключается в том, что она вышла замуж за преступника. Но обе, надо признать, никогда особенно не любили Дирдре, и та это знала. Очевидно, ей нелегко было обратиться за помощью к родственникам своего незадачливого мужа. И она никогда не простит им того, что у них достало порядочности не отвернуться от нее.

В этот момент моя мать вышла из комнаты, я пошла следом. На середине лестницы она столкнулась с отцом.

– Дэвид, где тебя черти носили? Мне вполне пригодилось бы твое богемное очарование, чтобы справиться с этой ужасной Дирдре.

Она говорила зло и громко, я понимала, что ее обязательно услышат наверху. На мгновение лицо отца стало раздраженным, но он, верно, заметил мою обеспокоенную физиономию за ее спиной, потому что сначала подмигнул мне, а уж потом ответил.

– Тихо, Элен, тебе пора отдохнуть. Нет, я настаиваю. Бетани, пошла бы ты и выручила Сару. Вот я уложу твою маму, и мы втроем пойдем погулять по пляжу. Может, доберемся до Ситонклиффа, зайдем к Берторелли и поедим мороженого.

Он обнял маму за плечи и повел вниз по крутой лестнице.

– Но Дэвид, – слышала я ее голос, – эта женщина просто невозможна! Я отдала ей мои самые любимые комнаты в доме, а она жалуется. Ты же знаешь, Дирдре считает, что у нее больше прав на Дюн-Хаус, чем у нас. Раймонд рассказал ей какую-то дурацкую историю насчет того, что мой дед обжулил брата при дележе наследства. Она верит, что есть другое завещание…

Голоса стихли, образы потускнели и исчезли. Печаль сжимала мое горло: мне так хотелось их всех вспомнить. Я стояла в центре комнаты, и слезы текли по моим щекам.