Ли Стаффорд - Сердце на двоих

• Название: Сердце на двоих
• Автор: Ли Стаффорд
• Жанр: Современные любовные романы

Только что потерявшая горячо любимого отца молодая владелица художественной галереи и сама художница Корделия Харрис соглашается на просьбу своего старого друга адвоката Брюса Пенфолда сопровождать его в Испанию, куда он едет по наследственным делам своих клиентов — аристократов Морнингтонов. Ее встреча с наследником титула и поместья Морнингтонов, полуиспанцем-лолуангличанином Гилем Монтеро служит завязкой продолжительных любовных перипетий, осложненных характерами героев, обстоятельствами их судеб, их положением в обществе.

Сюжетные интриги романа до последней страницы держат в напряжении его читателей и, особенно, читательниц.

---

"Я всегда в конце концов добиваюсь того, чего хочу", — сказал он ей однажды. Она была нужна ему и для его книги, и для него самого. Неужели именно на этом жизненном повороте ее сопротивление будет, наконец, сломлено?

Корделия предприняла последнюю попытку разомкнуть сжимающийся круг.

— А как же магазин? — запротестовала она. — Если у меня окажутся деньги от издателя, зачем же закрывать его сейчас на неопределенное время.

— Об этом я подумал, — сказал он. — Тебе не нужно закрывать его. Гайнор присмотрит за ним. Она ищет, чем бы заняться до того, как она поступит в колледж, ей осточертело бесцельное существование.

Он так хорошо все продумал, что Корделии не верилось, будто он сделал это в те короткие часы, протекшие с момента, когда он узнал о ее трудностях. Это могло значить, что у него всегда было намерение вернуться с ней вместе в Испанию. И она встревожилась, что он будет искать возможность принудить или соблазнить ее, хотя что же в этой мысли неожиданного для нее. Он поднялся и поднял ее.

— Пойдем, — сказал он твердо. — Путешествие решено, и я должен позвонить издателю и сказать ему, что иллюстратор, которого я искал, наконец… нашелся.

— Я ведь еще не согласилась, — сказала Корделия, которую опять охватила паника.

— Я думаю, ты согласилась, — мягко парировал он.

Ужас был в том, что в то время как одна часть ее существа сопротивлялась этому бесцеремонному вторжению в ее жизнь, другая была возбуждена глубоко, бессознательно и радостно. Ее несла ладья, которой она лишь чуть-чуть управляла или не управляла совсем… но она предпочла бы управлять ею. Свободная она или узница, Корделия так и не знала.

Оставшись одна в своей квартире, она достала эскизы, сознательно забытые на долгое время, и просмотрела их критическим, оценивающим взглядом. Да, да, они хороши. С листов словно бы доносился аромат свежести, цветы и птицы были живыми. Ее дремлющие чувства проснулись, а пальцы физически ощутили вес карандаша и кисти. Она сделает несколько акварелей так, будто линии лягут сами… и она уже в своем воображении рисовала горы вокруг Ла Веги, тут же планируя, что сделает еще.

Она будет работать — упорно, творчески, наконец, и кто знает, может, она станет профессионалом.

Внезапный взрыв энергии сломал инерцию, сковывавшую ее последние недели, как Спящую Принцессу. Весна забурлила в ее крови. Она едет в Испанию с Гилланом Морнингтоном… или Гилем Монтеро? Так или иначе, это ее любимый мужчина, и она рискнет, будь что будет в этой непростой поездке.

В этот момент задолдонил звонок. Прибыла Гайнор, обуреваемая желанием провести время с Корделией. Такой живой и полной энтузиазма Корделия ее никогда не видела.

— Я сматываюсь в колледж в сентябре, слыхала? — тараторила она. — Не потому, что я не люблю мамми и Рана, и Гиль был великолепен — это благодаря ему я покончила с бездельем и решилась! Но я буду настоящей студенткой, с собственной норой и собственными друзьями и буду изучать что-то полезное. И не желаю я постоянно видеть Алису, которая то и дело сует свой острый носик во все мои дела!

Корделия рассмеялась.

— Тебя ждет чудесная пора, и ты будешь великолепной студенткой, я уверена, — сказала она. — Семья утратит тебя, но, конечно, они понимают, как это важно для тебя. Что у вас происходит?

Гайнор нахмурилась.

— Все вроде хорошо, — нерешительно сказала она. — Мама приходит в себя: она стала больше выезжать, чаще принимать гостей, — она издала глубокий невеселый вздох. — Скажу тебе правду, она бы легче перенесла папину смерть, если бы не эта ужасная тайна, которая всегда скрывалась от нее.

Легкая дрожь пробежала по спине Корделии — что-то подсказало ей, что надо бы быстро сменить тему разговора, а то он заведет их на очень тонкий лед.

— Гайнор, я не думаю, что тебе следует обсуждать все это со мной, — начала она. — Ведь я не член вашей семьи и… ну, в общем, это совершенно ни к чему.

Однако Гайнор нетерпеливо отмахнулась.

— Нет-нет, не останавливай меня. Надо же мне с кем-то обсудить, а ты разбираешься в нашей ситуации. Все дело в том… ах, как трудно мне это изложить. Ну пойми же, этот человек, который, по словам Гиля, бездушно бросил женщину с маленьким ребенком… который затем снова женился и всю жизнь скрывал от нас свою первую семью… — Она ходила из угла в угол, почти бегала по комнате. — ..Этот человек ведь был моим отцом, моим замечательным отцом, который был так добр и ласков к нам с Раном… он был мужем, которого любила моя мать, он жил с нами все эти годы. Пойми же, не мог он быть бесчувственным соблазнителем и таким жестокосердным. Я же знала его, жила с ним под одной крышей. И об этом я сказала Гилю, но у него-то совсем другая память о нем. А Гиль не лжец, он абсолютно откровенно говорит все, что думает, получается что-то вроде калейдоскопа: его встряхиваешь, и каждый раз выскакивает новое изображение. Так где же правда? Вот что я хочу знать!

— У меня нет на это ответа, — сказала опечаленная Корделия. — Я знаю только, что все это терзает и Гиля. И думаю, он тоже ищет недостающее звено, как и ты.

— Мы просмотрели все отцовские бумаги, но там нет ничего, что проливало бы свет на эту сторону жизни отца, — не унималась Гайнор. — У меня такое ужасное чувство, что нам никогда не удастся узнать, что случилось в его первом браке. А мне эта неизвестность ненавистна. И всем она тягостна… кроме Алисы, которой наплевать. Ей на все наплевать. Единственное, что ее огорчает, это нежелание Гиля взять ее с собой в Испанию. Боже, как она свирепеет по этому поводу.

— Вряд ли у нее есть основания сердиться. Для него это деловая, а не увеселительная поездка, — сказала Корделия. — И Гилю, и мне придется много работать, и Алисе в Ла Веге будет скучно.

— Но Алиса не верит, что это деловая поездка, — сказала Гайнор, и глаза ее при этом весело сверкнули. — Она думает, что Гиль хочет уединиться с тобой и вволю погулять, прежде чем совьет с ней семейное гнездышко. А с этим браком тоже все не ясно. Официально никому ничего не объявлено, никто у нас дома не в курсе, но она сказала мне под величайшим секретом, что они уже почти помолвлены. Да я не очень-то верю ей.

Этот разговор заставил Корделия задуматься сразу над несколькими вещами. Она замучила себя попытками понять, действительно ли между Гилем и Алисой что-то есть, правда ли, что они "почти помолвлены". Ведь сам Гиль никому ничего не говорил, но если его молчание успокаивало Гайнор, то этого нельзя было сказать о Корделии. Никакая сила, конечно, не заставит ее спросить его об этом. То она внушала себе, что если в претендентках на руку Гиля ходит не Алиса, то кто-нибудь вроде нее, хотя что-то в Корделии сопротивлялось этому внушению. Ей снова казалось, что не следовало соглашаться на поездку с ним, раз он уже, возможно, выбрал себе будущую подругу жизни, даже если его выбор и не обусловлен любовью. И хотя формально им предстояла чисто деловая поездка, ей так и не удалось убедить себя в этом, и ее опасения по поводу этой поездки были близки к подозрениям Алисы. И будто подслушав ее тайные мысли и тревоги, позвонил Гиль.

— Я заказал билеты на самолет в Бильбао. На понедельник, — сообщил он. Издательский аванс будет в тот же день переведен на ваш банковский счет.

Корделия невесело усмехнулась.

— Какое странное совпадение! Неужели вы опасаетесь, что я прикарманю денежки и в последний момент сбегу?

— Ну, сбежать вам не удастся: вы подписали контракт, — констатировал он. Получить авансы, а потом улизнуть лучше получается у вас не в деловой жизни, а в иной.

Корделия почувствовала, что ее лицо раскалено. Она уже хотела швырнуть трубку, но в ней вновь раздался спокойный голос Гиля.

— Все же не вздумайте выкинуть трюк. Мне пришлось уладить бездну проблем в эти дни, и некогда было позвонить. А теперь слушайте. До аэропорта далековато, так что я заеду за вами в шесть тридцать. Готовьтесь.

— Я буду готова, — промолвила она голосом, дрожавшим от негодования. Она вновь ненавидела его за диктат и презирала себя за то, что так сильно в него влюбилась.

Но он был прав: контракт она подписала. Теперь ей не отвертеться, и дело не только в том, что, сбежав, она лишится денег, потеряет она и веру в свои деловые качества. Так что повязана она обязательствами, и от них никуда не деться.

Самолет мягко приземлился в аэропорту Бильбао, и час спустя они мчались на автомобиле мимо ласкавших взгляд пейзажей Басконии, где на фоне далеких гор разместились ухоженные фермы, от которых веяло духом достатка.

При желании Гиль мог быть очаровательным и интересным попутчиком, но ни во время поездки в аэропорт, ни во время полета он не проявлял этих качеств, на сей раз он предстал перед Корделией в другой роли, впрочем, хорошо ей знакомой: молчаливого, замкнутого человека.

Она знала, что Гиль непрост, и разобраться, что происходит в его душе, раздираемой тайными противоречиями, едва ли возможно. И она не пыталась вызвать его на разговор, вообще не напоминала о себе.