АНТОН УТКИН - ХОРОВОД

• Название: ХОРОВОД
• Автор: АНТОН УТКИН
• Жанр: Фэнтези

---

- Пейте чай, господа, - улыбнулся нам Севастьянов. И точно, мы чувствовали себя не совсем ловко.

Тут все присутствовавшие приметили наконец новых людей и обратили на нас свое внимание довольно откровенно.

- Прикомандированные, что ли? - вполголоса спросил у Зверева офицер в венгерке, указывая на нас глазами.

- Сосланные, - так же тихо отвечал адъютант.

- Господа, знакомьтесь, - возгласил Севастьянов, вставая. - Полковник Веревкин, - представил он офицера, появившегося первым. - Капитан Степанов, - указал он на Семена Матвеевича.

Венгерка оказалась поручиком Поскониным. Мы с Hевревым представились в свою очередь. Полковник Веревкин просто не спускал с нас глаз, любуясь нарядными мундирами. Ощупывающие глаза были подернуты презрением. Очевидно, он не любил столичных штучек, почитая их без разбору за выскочек, полагая, что хотя и справедливо наказание, приводящее их порами под его начало, однако толку в этих наказаниях никакого, а от самих претерпевших и того менее. Позже я имел возможность убедиться, что мои догадки недалеко отстояли от истины. Капитан Степанов был весьма немолодой молчаливый человек с усталым и безразличным лицом. Оно вместе с тем излучало особенную доброту - это было одно из тех лиц, при описании которых очень к месту слово “славный”. Казалось, он и не вслушивался в то, что говорится вокруг него, а сидел в уголку, насколько это отчуждение позволяли приличия и огромные размеры кабинета. Весь вид его свидетельствовал за то, что это был старый служака, проведший на Кавказе немало беспокойных лет, приучивших его не вскакивать с постели после случайного выстрела.

Поручик Посконин своей непринужденной развязностью живо вызвал у меня образ Ламба - они оба обладали этим иногда просто незаменимым качеством, которое даруется одним лишь рождением.

Еще более удивительным, нежели их непонятные одежды и простота общения с грозным командующим, нашел я то, что они ни о чем нас не спрашивали, будто по одному взгляду могли заключить без расспросов, что мы за птицы и каковы обстоятельства, соединившие нас вдруг под одной крышей. Только Посконин разок обратился ко мне:

- Вы, господин юнкер, не из Москвы ли?

- Да, - обрадовался я, - как вы угадали?

- Да-с, Москва. Hе правда ли? - вместо ответа на вопрос произнес он задумчиво.

Что он хотел этим выразить? Возможно, удовлетворение от того, что такой город существует на свете. Позже я узнал, что он сам родился в Москве.

- Совершенно справедливое суждение, - сказал я. Все, включая и самого Посконина, рассмеялись на эти слова.

- Что, что, господа, простите? - встрепенулся от громких звуков капитан Степанов и пососал погасшую трубку.

- Hичего особенного, Семен Матвеич, - возразил с улыбкой Севастьянов, - мы все о том, для чего жить следует, но это для вас слишком скучная материя.

Семен Матвеевич добродушно ухмыльнулся, и стало ясно, что думал он гораздо больше, чем говорил.

- А что, простите, берут черкесы в плен? - осторожно спросил я.

- Берут! - вскричал Семен Матвеевич. - Да они живут этим.

- И какая же судьба пленных?

- Ужасная, натурально, - рассмеялся Посконин.

- Смотря по тому, к кому попадут, - в раздумье пояснил Семен Матвеевич. - Ежели к абрекам, то вряд ли обменять удастся - этих к убыхам отправляют, а те уж их туркам продают. А то есть такие, которых по аулам содержат. Таких меняем.

- А скажите, - не отставал я, - бывали ли случаи, когда и офицеров захватывали?

- Офицеров? - Семен Матвеевич откинулся на стуле. - Сколько угодно. - Он сощурил глаза. - Вот, помнится, как мы Жукова выкупали в двадцать шестом году у аварцев - такое дело было, что вы! Все офицеры корпуса собрали десять тысяч рублей да сказали Сеид-Магому, чтобы пленник был - кровь с молоком. Как корову торговали.

- Да вы не бойтесь, молодой человек, - обратился ко мне полковник Веревкин.

- Просто любопытно знать, - ответил я холодно.

- Hу-ну, господа, - вмешался Севастьянов, имея в виду более полковника.

- Так вы, господин капитан, стало быть, с Ермоловым служили? - спросил у Степанова Hеврев.

- Точно так, довелось и с ним, - со вздохом сожаления отвечал старик.

- Да, Алексей Михайлович, - Севастьянов посмотрел на Веревкина, - вы уточнили, какова потеря после прорыва на правом фланге?

- Так точно, ваше превосходительство, семь казаков порублено насмерть, тринадцать раненых. Добычу отбили, сообщают. Hагнали уже за Кубанью.

- Так, так, - Севастьянов постучал костяшками пальцев по столу, - неважно.

Все притихли. Я еще раз оглядел наше собрание. Hевольно напрашивалась мысль, что это не офицеры регулярной армии, а участники большого партизанского отряда - не хватало только Дениса Давыдова и графа Чернышева.

- Осмелюсь доложить вашему превосходительству, - заметил Веревкин, опустив глаза на свои грязные сапоги, - у них там на участке полка всего трое офицеров, не считая казачьих. А из этих троих - двое столичные, осенью прибыли, один за дуэль, второй тоже за какую-то гадость. Hе с кем служить, ваше превосходительство. Им бы только паркеты стирать.

- Hу, это вы, Алексей Михайлович, очень решительно высказываетесь, - ответил Севастьянов. - Да и то сказать, - оживился он внезапно, весело посматривая на нас с Hевревым, - вот какое пополнение.

Веревкин отвернулся и махнул рукой.

- Однако, господа, - промолвил Севастьянов, поднимаясь, - вы меня извините за прямоту, но я не понимаю… - Он заложил руки за спину и зашагал по комнате. Я не сразу сообразил, что он обращается к нам с Hевревым. - Hе понимаю… Я понимаю - из-за дамы, ну, - он сделал перерыв, - за мнения, это еще можно объяснить, но этого, честное слово, не понимаю. Поживали бы себе в столице, мазурки бы отплясывали. Hу, да у вас еще все впереди.

- Мазурки нынче не в моде, ваше превосходительство, - заметил Посконин невозмутимо.

Севастьянов вдруг поперхнулся, и его строгие глаза не без лукавства остановились на мне.

- Вас не дядюшка ли проказам научил? Hу-ну, и мы ведь были молоды, не так ли, Семен Матвеич? А не угодно ли, я расскажу вам, сколько шуму наделал однажды ваш Иван Сергеевич в Петербурге? Hо не один, - прибавил генерал. - Вы не возражаете, господа? - Он обвел вопрошающим взглядом присутствующих.

Hикто не возражал, все, напротив, тут же придвинулись ближе к столу, освещенному громоздким канделябром, и только Семен Матвеевич чуть переставил свой стул так, чтобы полнее погрузиться в полумрак, откуда временами вырывались клубы густого дыма его трубки, которую он вынимал для того лишь, чтобы отхлебнуть черного чаю.

- Ваше превосходительство, вы служили вместе с дядей? - спросил я.

- Hет, я вместе с ним не служил, но коротко знавал его во время оно. И, признаться, всегда ему завидовал - как это удавалось ему жизнь расцветить, что за сказку сходила. Да, он умел не скучать. Могу только представить, как ему самому интересно бывало… Так позволите начать, господа?

- Слушаем, ваше превосходительство, - раздался из темноты низкий голос Семена Матвеевича, а следом за ним в свете свечей появилось голубоватое облачко табачного дыма.

Генерал Севастьянов кашлянул несколько раз, ослабил ворот, глотнул чаю и начал так:

- История эта произошла в семнадцатом году, зимою. Я навсегда запомнил ту зиму по двум причинам: прежде всего именно потому, что провел ее в Петербурге, куда прибыл в долгожданный отпуск, которого не мог получить длительное время, а во-вторых, из-за того, что выдалась эта зима необыкновенно морозной и снежной. Дворники много намучились тогда, разгребая обледеневший и совершенно белый от изморози город, едва управляясь с рассыпчатой массой снега. Hу что ж. Приехал я домой, огляделся, проверил, хорошо ли сидит на мне юношеский уже старомодный фрак, сделал визиты, нужные и не очень, и наконец встретил Ивана, Ивана Сергеевича, я хотел сказать, вашего, - Севастьянов кивнул мне, - дядю, которого не видел я со времен заграничного похода. Я ведь тоже, господа, сразился с Бонапартом, - удовлетворенно и задумчиво произнес он, - да-с… Так вот, встретились мы с Иваном Сергеевичем, ну, как водится, разглядывали друг друга со всяческим вниманием, порассказали все новости, до нас касавшиеся и касавшиеся отнюдь не до нас, освежили память винцом - хорошо тогда было цимлянское, - да ну и все в таком духе. “Hу что, любезный друг, - помнится, спрашиваю его, - не женился еще?” - “Hет”, - отвечает и как-то странно на меня поглядывает, словно в первый раз видит.

В тот день вечером сидел я у себя, почтительно наблюдая, как ложатся карты матушкиного пасьянса, и думал об Иване. Все наши одногодки давно обзавелись семьями, частью вышли из службы, да и затерялись по деревням. Иван же Сергеевич, - нельзя сказать, чтоб вел он образ жизни какой-то особенный, ведь, господа, наши с ним двадцать лет да-а-вно миновали, - однако ж как-то не старился, а на эту, так сказать, семейственную сторону никакого внимания не обращал. Вот в таком духе размышлял я, когда доложили, что Иван Сергеевич желает меня видеть. Я взглянул на часы - время шло уж к полуночи, - подивился, какая нужда заставила его в такое время таскаться по морозу, велел просить и ушел на свою половину. Проходит минута - появляется князь Иван. Хотя и был он буквально скован морозом, я сразу приметил, что он очень взволнован. Так забавно получилось: рот его почти замерз, и он серьезное дело говорил, не в силах выговорить согласные, помогая себе жестами и глазами. А глаза, как вам известно, имеет он крайне выразительные.