Натан Гимельфарб - Записки опального директора

• Название: Записки опального директора
• Автор: Натан Гимельфарб
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Мишенька отдал предпочтениес этому предложению и мы дали согласие на операцию, которая была назначена на следующую неделю.

То ли надежда на её успех, то ли мой приезд, а может быть какие-то другие причины повлияли на состояние сына. Ещё до операции он почувствовал себя немного лучше, перестал отказываться от еды и с каждым днём его самочувствие стало улучшаться. У нас даже возникли сомнения в необходимости оперативного вмешательства, но врачи настояли и операция состоялась в назначенный срок. Она продолжалась около трёх часов и по мнению заведующего отделения внесла некоторую ясность в причины осложнения болезни. Они, якобы, крылись в остеомилите и кровоизлиянии в области перелома. Появилась надежда, что теперь лечение станет более эффективным.

После операции к сыну вернулся его прежний оптимизм, он всё более склонялся к решению оставаться в этой больнице до полного выздоровления. Я же продолжал настаивать на выезд в Минск. Моё мнение не изменилось даже тогда, когда нам отказали в выделении самолёта санавиации для доставки больного в Свердловск, откуда был прямой рейс на Минск. Облздрав предложил перевести сына в Тюмень. Там считали, что в областном центре найдутся квалифицированные специалисты по лечению подобных заболеваний и нет необходимости искать их в других областях и республиках.

Я продолжал упорствовать, настаивая на немедленном отъезде поездом в Свердловск, откуда можно было за пару часов долететь до Минска. Мне как будто удалось уговорить Мишеньку и мы стали готовиться к отъезду.

Было это, конечно, делом рискованным и вызвало немало возражений в нашей семье, у друзей и родственников. Зингерманы, с мнением которых в этом случае нельзя было не считаться, были категорически с этим не согласны, считали безумием решиться на такую поездку с тяжело больным человеком, и советовали согласиться с предложением Облздрава. Иринка тоже опасалась поездки поездом. Кроме того, она не видела реальной возможности обеспечить надлежащий уход за больным в чужом городе.

Тем не менее я продолжал настаивать на отъезде и велел врачам подготовить все необходимые документы. Когда всё было готово и на следующий день мы должны были уже покинуть больницу, Мишенька вдруг закапризничал, а к вечеру вовсе отказался от поездки. Он велел сдать билеты и возвратить врачам историю его болезни. Как всегда, наш сын в принятом решении был непреклонен и мне ничего не оставалось, как выполнить его желание.

Чтобы как-то меня успокоить, он утверждал, что чувствует себя после операции намного лучше и в подтверждение этого сослался на снижение температуры, которая в эти дни действительно была близкой к нормальной.

Я потом не раз упрекал себя в проявленной слабости и беспринципности, но тогда я поступить по другому не мог. Не было уверенности в правильности моего решения, которое к тому же было связано с большим риском для Мишеньки. Кроме того, действительно появилась надежда на какие-то сдвиги в лечении.

Целую неделю провёл я ещё у постели больного. Он был спокоен и уверен в том, что поступил верно. Я так и не понял: или ему действительно стало лучше, или он делал вид, чтобы не волновать меня.

Было начало сентября и он стал беспокоиться о том, чтобы в хлопотах о нём не забыли о дне рождения Алёнки. Ей десятого сентября исполнялось 11 лет. Иринке было не до этого и я пообещал ему этим заняться.

Накануне, мы с именинницей закупили закуски, сладости и напитки, а в день рождения собрался полный дом её подружек. Алёнке с гостями было хорошо и весело. На следующий день мы поехали в больницу, где Мишенька тепло поздравил свою любимицу с днём рождения. Он был в тот день в хорошем настроении, много шутил и велел мне ехать домой, готовиться к их скорому приезду.

Я пообещал, что вместо меня вскоре приедет мама, которая ему была сейчас более необходима. До самого моего отъезда Мишенька казался бодрым и весёлым, только в минуты прощания он загрустил. В его глазах стояли слёзы. С комом в горле и чувством невыполненного долга покидал я палату тяжело больного сына.

152

От затеянной Горбачёвым перестройки советской системы ничего не получилось. Вместо косметического ремонта, произошёл её развал, который вышел изпод контроля. Из провозглашённого новым Генсеком лозунга “Ускорение и гласность” народу пришлась по душе только гласность. Всё более открыто стали требовать настоящей свободы слова, печати, собраний и митингов. И такие свободы были даны.

Во весь голос заговорили и евреи-отказники, требуя соблюдения в СССР прав человека, в том числе права на выезд. Не убоясь милицейских задержаний и кулачных расправ, они стали регулярно организовывать демонстрации протеста в самом центре Москвы.

Их требования получили широкую поддержку видных политических, общественных и религиозных деятелей Запада. С 1986-го года страну начали посещать американские конгрессмены и сенаторы, которые встречались с еврейскими отказниками и передавали властям пофамильные списки людей, которые годами находились в отказе.

Большое воздействие на Горбачёва оказывал президент США Рейган, который, оговаривал политическое, экономическое и военное сотрудничество с СССР непременным условием соблюдения прав человека. Он не раз публично осуждал советскую эмиграционную практику и настоятельно требовал от руководства страны признания права на свободный выезд из СССР граждан любой национальности.

В декабре 1986-го года, накануне приезда Горбачева в Вашингтон на очередные переговоры с Рейганом, ведущие еврейские организации США организовали всеамериканский марш протеста, в котором приняли участие около двухсот тысяч человек. Ораторами на митинге были вице-президент Буш, сенатор Доул и ряд других видных политических и общественных деятелей страны.

Несмотря на упорное сопротивление властей, эти и другие акции протеста оказали соответствующее воздействие на Горбачева, начался постепенный отход от политики “не пущать”. В 1987-м году был разрешен выезд из страны восьми тысячам евреев, что в несколько раз превышало квоту предыдущих лет, а в 1988-ом году СССР покинуло 19 тысяч человек.

К отъезду начали готовиться наши друзья и знакомые в Минске и в Могилёве. Уверенности в том, что советская эмиграционная политика останется неизменной в обозримом будущем не было, и многие евреи решили, что пришла пора воспользоваться горбачевскими свободами, пока не поздно. Среди них была и семья Вовы.

Пришелся в пору накопленный и неиспользованный ранее опыт. Они вновь получили приглашение из Тель-Авива, которое легко реализовали в израильскую визу.

Отношение наших детей и родственников к желанию Вовы покинуть страну было разным. Если мы с Анечкой к тому времени уже почти созрели к отъезду, Верочка к этому ещё не была готова. Жора и слушать не хотел об этом. Даже тревожный диагноз врачей, установивших опасные изменения в щитовидной железе Наташки, не повлияли на его категорический отказ вести какие-либо разговоры на эту тему. Он оставался убеждённым патриотом. Белоруссия была его Родиной, здесь был его отчий дом, он и не мыслил, что когда-нибудь сможет навсегда покинуть землю своих предков. Верочка, хоть и не разделяла мнения Жоры, была на распутьи.

Она по горло была сыта унижениями и оскорблениями на национальной почве, ей давно надоело быть человеком второго сорта и она, как и Вова, мечтала реализовать свои знания, опыт и способности в свободной стране, где нет дискриминации и положение в обществе не зависит от национальной принадлежности. К выезду её склоняла и опасность проживания детей в зоне повышенной радиации. Кроме того, она просто не мыслила себе жизнь вдали от родителей, братьев, родных и близких.

С другой стороны, Верочка, воспитанная на традициях предков, не хотела тогда разрыва с Жорой на почве семейных разногласий.

Очень важно было знать как отнесётся к отъезду Вовы его брат, с мнением которого в нашей семье все очень считались. Наверное, и в этом случае оно было бы решающим, но задавать больному Мишеньке этот вопрос никто не решался и окончательное решение отложили до его выздоровления и возвращения домой.

153

По вечерам мы с волнением ждали телефонных звонков от Иринки. После моего отъезда из Советского первые её сообщения особой тревоги не вызывали, но и о существенных положительных изменениях не говорили. Было решено, что Анечка поедет к ноябрьским праздникам, с расчётом пребывания там до выписки Мишеньки из больницы. Мы тогда считали, что они смогут вернуться домой вместе к Новому году.

Однако, в начале октября мы получили неожиданное и тревожное сообщение о новом несчастье: Мишенька заболел гепатитом и помещён в инфекционное отделение больницы. По истине злой рок преследовал сына. Иринка совсем растерялась и просила о помощи. Она считала, что только счастливая рука матери сможет отвести беду.