Тамара Катаева - Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции

• Название: Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции
• Автор: Тамара Катаева
• Издательство: Минск: Современный литератор
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-985-14-1615-4

Роман-монтаж «Другой Пастернак» – это яркий и необычный рассказ о семейной жизни великого русского поэта и нобелевского лауреата. За последние двадцать лет в свет вышло немало книг о Пастернаке. Но нигде подробности его частной жизни не рассказываются так выпукло и неожиданно, как в новом исследовании Катаевой «Другой Пастернак». «Боттичеллиевский» брак с Евгенией Лурье, безумная страсть, связавшая Пастернака с Зинаидой Нейгауз, поздняя любовь с Ольгой Ивинской – читателю представляется уникальная возможность узнать о личной жизни Пастернака с абсолютно неожиданной стороны.

Перефразируя Толстого, Катаева говорит о своих книгах: «В „АнтиАхматовой“ я любила мысль народную, а в „Другом Пастернаке“ – мысль семейную».

---

Кормление Пастернак имел от толмачного дела. Подрядчиком был рьяным, незлобливым, искательным и безотказным.

Вот он пишет деловое письмо ( «Дорогой Саша!») председателю Союза писателей, соседу Александру Фадееву, просит заказа на перевод – напористо требует, апеллируя к заслугам перед Россией, русской литературой, называя имена: «улица Горького и площади Маяковского, <> дурачок (это ерничая) Достоевский. И в какой-то доле, где-то между Блоком и Есениным, и тобою – (Александром Фадеевым, отнюдь не дурачком) и еще кем-нибудь, этому способствовал, как это мне самому ни кажется непредставимым, потрясающим и незаслуженно-невероятным, – и я».

ПАСТЕРНАК БЛ. Полн. собр. соч. Т. 9. Стр. 566.

Согласен или нет Фадеев, чтобы Пастернак втирался в компанию с ним, председателем правления, – но заказы распределяет он. Еще Александр Зиновьев в своих, из научной среды, романах писал, что диссертацию сработать – это самое плевое дело. Но кто тебе даст ее защитить? И Фауста у нас кто хочешь переведет – ты, главное, получи заказ.

Пастернаку нужны деньги.

«Жизнь довольно запутанная. Ты не представляешь себе, в какое количество рук приходится мне раздавать заработок и сколько зарабатывать». Возможно, такой аргумент сильно раздражил Фадеева. Какое ему дело до того, что Пастернак приучил многих тянуть руки? Да, он помогал родным Цветаевой, Нине Табидзе и прочим, обиженным властью, от которой сейчас он просит заработка, обещаясь выслужиться, – логика с большим ущербом. Фадеев для себя выстроил другую цепочку и не собирался чувствовать себя пристыженным пастернаковским сомнительным благородством. Да и в 1949 году вся Москва знала о совсем других руках, которые запутали жизненные обстоятельства Пастернака.

В сорок девятом году вся Москва гудела, обсуждая, с каким смаком села на пастернаковские хлеба голодная и алчная, бесшабашная попрыгунья Ольга Ивинская, – какие тут Ариадны Эфрон!

«Я <> заботу обо всех людях на свете, долг каждого, кто не животное, должен символизировать в лице Жени, Нины и Марины…» – пишет Пастернак.

Борис Пастернак. Второе рождение. Письма к З.Н. Пастернак.

З.Н. Пастернак. Воспоминания. Стр. 180.

Фадеев за собой таких долгов не знал. От него родила Маргарита Алигер – он и думать забыл про эту дочь. Он не писал Пастернаку писем. Он приходил к нему пьяный на дачу вести разговоры, «оскорблявшие Пастернака своей откровенностью», – можно представить, сколь безудержны и из какой области были эти откровения. Но очевидно, Фадеев считал их равными просьбам Пастернака о деньгах для Ивинской с семьей, гусары ведь не бесплатно, – разве Фадееву не понять!

И Женя Пастернак получала конверты и переводы – просто деньги, вовсе не признания в вечной любви.

Елизавета Борисовна Черняк, жена литературного критика и историка: «В январе 1955 года Яша заболел. <> (Пастернак ни навестить друга, ни хоронить не пришел.) Однажды утром появился шофер Б.Л. и передал мне письмо и довольно значительную сумму денег. Меня от денег покоробило, захотелось тут же их вернуть. Но меня отговорила Лидия Корнеевна Чуковская (она очень дружила с Б.Л.), сказав, что Б.Л. широко и легко всем помогает, что это от души и что он обидится, если я откажусь».

Воспоминания о Борисе Пастернаке. Сост. Е.В. Пастернак, М.И. Фейнберг. Стр. 140—141.

«Брошенная жена, Женя, однажды захотела стоять на трибуне во время демонстрации (одно время была такая мода) и потребовала у Бориса, чтобы он достал ей пропуск».

МАНДЕЛЬШТАМ Н.Я. Вторая книга. Стр. 340.

Надежда Мандельштам знает все о мужчинах и женщинах. Она знает, что брошенная Женя – требует.

Сыночек бледный

«А от любови бедной сыночек будет бледный» – так по-окуджавовски. По-пастернаковски – веснушчатым: за «не-глубокость, необязательность» их брака. «Мне всегда нож в сердце его веснушки. Откуда они у него такие и зачем это все так? Тут даже какое-то запредельное, до конца не высказываемое „за что“, которое меня всегда терзает до утери реальности, до душевного, если можно так сказать, головокруженья. Ну, допустим, велик мой грех – ну, перед Женей, скажем, или перед Богом <> (но не теперешний, не грех разрыва, а прежний – неглубокости, необязательности нашего брака). Но тогда, ведь, я должен был бы все это искупать. За что же это ребенку? А если бы вы знали, как он тонок и восприимчив, как (внутренне) он лучше многих! Но, несомненно, это забрызганное крапинками личико, забрызганное до того, что этой сеткой ослабляется выразительность его глаз, столь глубоко говорящих, – несомненно, это уже влияет и в будущем повлияет еще больше на его судьбу».

БОРИС ПАСТЕРНАК. Письма к родителям и сестрам Стр. 581.

Зачем мужчине говорящие глаза? Он хотел готовить его в актеры? Говорящие глаза – это плохо, это профессионально, если уж это дано природой, надо маскировать, хоть веснушками, что ли. Пастернак – красавец и артист, он и сына разглядывает как бы из-за плеча его перед зеркалом, и, по счастью, юношеское отчаяние перед прыщами и веснушками – это только у папы. Что делал Леонид Осипович, получив это письмо: тревожился? разделял понятную озабоченность? досадовал? закатывал глаза? Наверное, простил…

Горестное изумление Пастернака перед веснушками неожиданно: довольных собой и радующих родителей веснушчатых детей хоть пруд пруди, это стильно во все времена, все рыжеволосые, яркие и роковые – все с веснушками. Мальчики и девочки его крови часто бывают рыжеволосыми и веснушчатыми, что это он так всколыхнулся? Рыж и веснушчат был юный Иосиф Бродский – веснушчат не до неаппетитности пастернаковского забрызган, забрызган крапинками до того, что ослабляется и пр., – был весьма сексапилен и вполне в духе ровесницы Пастернака Анны Ахматовой.

Пастернак предлагал веснушки свести. Как на все беды, которые существовали от века, всегда были действенные и изуверские средства. Пастернак был готов подвергнуть сына дермабразии во имя подчеркивания красоты глубоко говорящих глаз (а заодно и мужественности). Женя психовала. Жененок задним числом, может, и поддался бы отцу (но тогда уже Пастернак без всяких тонкостей обязан бы был к ним переехать навсегда с чемоданом), но, слава Богу, в реальности до этого не дошло. «…Мне они кажутся объективными. Но любые движенья, диктовавшиеся мне кругом подобных ощущений (сведенья ли веснушек, более ли мужественного и грубого и не такого изолированного от детей воспитанья и пр.), всегда воспринимались Женей как черты мнительности, почему-то оскорблявшие ее и взрывавшие».

БОРИС ПАСТЕРНАК. Письма к родителям и сестрам. Стр. 581.

Женя взрывалась потому, что она считала себя достойной совершенства в штанах: такое случается, когда не любишь, но ОН подходящ и – женился. Желать больше нечего, быть счастливой – невозможно, остается требовать совершенства. Не получив (гений – это не совершенство, он еще более далек от него, чем любой из негениев, его слишком уже перекосило в некую сторону), она «почему-то» оскорбляется и взрывается. Мнительный субъект вместо положенного самоуверенного и наглого – такого, кто сам всем бы на рожи веснушки наклеил!

Трагедия с веснушками происходит четвертого августа, Жененок проводит лето в санатории, полном педагогических затей, ведь дети могут быть непростые, с веснушками. «Несомненно, что та же тусклая паутина, которая лежит на его хорошо вылепленном облике, опутывает уже и его отношения с детьми и положенье в школе и пр. и пр.».

БОРИС ПАСТЕРНАК. Письма к родителям и сестрам. Стр. 581.

Бедные пастернаковские родители, живущие в Германии, где только что пришел к власти Гитлер, беспокоятся все о своем. «И тут дело не в вещах, на которые у вас обращают так много вниманья, потому что мальчиков и девочек его крови больше, чем достаточно, везде, и в школе, и в той же санатории… »

Там же. Стр. 581—582.

Но за еврейство членов их семьи не любит пока только Борис Леонидович.

После лета на воздухе веснушки, конечно, расцвели и поярчели, проявился рисунок, лицо стало еще более задорным (Жененок очень хорош, весь в родителей) – просто напряженность в отношениях с отцом, отсутствие непосредственности и всегдашняя недетская забота, как бы его подловить или хотя бы закрепить в повороте в свою сторону (сторону их семьи с мамой), делают ужасным и непривлекательным для Пастернака контраст: уморительность пестрого детского лица и взрослая женская ловля мужчины. Пастернак хочет ему помочь – он переживает, что глубоко говорящий взгляд не так ВЫПУКЛО очевиден.

«…на Ярославском вокзале <> кругом почти сплошь жи-дова – и – это надо послушать – словно намеренно в шарж просятся и на себя обличенье пишут: ни тени эстетики. Стоило ли Москву заполонять! Скоро десятый год, хоть бы говорить и вести себя с тактом научились! И безысходное до неутешности сознанье: за самого последнего, уже на грани обезьяны, за все его безобразье – ты до конца дней – ответчик. Он будет грушу есть и перекашиваться в ужимках – а ты нравственно отдуваться за его крикливое существованье. На это же обречен и мальчик. Иногда я содрогаюсь от того, что наделал!»