Альберт Вандаль - От Тильзита до Эрфурта

• Название: От Тильзита до Эрфурта
• Автор: Альберт Вандаль
• Издательство: Феникс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1995
• ISBN: 5-85880-233-8, 5-85880-235-4

Франко-русский союз во время Первой империи» – одно из самых известных сочинений крупнейшего французского историка, члена Французской Академии графа Альберта Вандаля (Albert Vandal) (1853–1910). Этот фундаментальный трехтомный труд был впервые издан во Франции в 1891–1893 годах и удостоен первой премии Гобера, затем он многократно переиздавался в конце XIX – начале ХХ веков. В книге раскрываются корни политического устройства Новой Европы, которое создавалось в начале XIX века в ходе наполеоновских войн. Франция и Россия в тот период играли ключевые роли в европейской политике. В своем глубоком, основанном на огромном количестве источников, исследовании Альберт Вандаль показывает, как шаг за шагом обе державы и их императоры подходили к войне 1812 года, решившей судьбы России и Европы. В рассмотрении политических событий исследуемого периода историк делает акцент на взаимоотношениях Александра I и Наполеона, их личных качествах и психологии.

---

Наполеон никогда не делал уступок даром: и если он не отвергал с самого начала самой блестящей из всех возможных уступок, то только потому, что эта уступчивость, может быть, только кажущаяся, могла привести его к крупным, необычайным выгодам. Для него Египет был тем же, чем для России Константинополь – его кульминационным пунктом. Во всех рассматриваемых им случаях он берег его для себя. Но завоевание Египта вынуждало его сделать другие завоевания. Для защиты нашей предполагаемой колонии будет необходимо присоединить господствующую над ней с севера Сирию, затем приобрести аванпосты Александрии, остров Кипр и Кандию и связать цепью принадлежащих Франции островов превращенный в нашу провинцию Египет с Мореей, освобожденной нашим оружием. Тогда для того, чтобы господствовать над всеми морскими путями древнего мира в точке их соединения и царствовать на главном перекрестке земного шара, Франции останется завоевать только Архипелаг и наложить руку на порты Малой Азии.

Но Наполеон не хотел, чтобы оттоманские владения в Африке и Азии были теперь же точно распределены, во-первых, потому, что он не установил еще соотношений долей в предполагаемом разделе, а во-вторых, боялся, чтобы Россия не сочла бы себя вправе сократить нашу европейскую долю, если бы Франция в слишком ясной форме стала домогаться провинций по ту сторону морей. Его желанием было, чтобы император Александр, сосредоточив все свое внимание на Дунае, на Черном море и Константинополе, предоставил нам свободу действий в Египте, Сирии, в портах Малой Азии на Средиземном море, и даже оказал бы нам в этих приморских местах бескорыстное содействие своим флотом. Русский флот еще не перешел из Средиземного моря в Балтийское; его корабли были разбросаны между Триестом, островом Эльбой и Лиссабоном, без всякой пользы качаясь на своих якорях. Наполеон с болью в сердце видел, что русский флот остается в бездействии в то время, как все силы его энергии были направлены к борьбе на морях. Поэтому он поручил Коленкуру просить о передаче в его распоряжение русских кораблей, о представлении ему права распоряжаться ими по своему усмотрению и пользоваться ими, как частью своих эскадр. Он хотел, чтобы это содействие было ему обеспечено теперь же; чтобы оно предшествовало всякой окончательной сделке; чтобы Россия, одолжив нам свой флот, тем самым помогла нашим предварительным операциям, около Корфу и Сицилии; чтобы она содействовала формированию могущественной Армады, назначением которой было подобрать расположенные на морях останки Турции и которая должна была покинуть Тулон только для того, чтобы сделаться владычицею Средиземного моря.[340] Если бы Россия в возмещение столь значительных услуг, в свою очередь, потребовала бы права на приобретения вне европейского континента, Коленкур не должен отказывать ей в этом; но пусть он предложит ей вознаграждение вдали от нас, на севере турецкой Азии; пусть он укажет ей на Трапезонд, на южный берег Черного моря и с этой стороны покажет ей естественное поле к ее расширению.[341]

Итак, пусть Черное море сделается русским озером, но при условии, чтобы Средиземное море сделалось французским. Такова, очевидно, была преобладающая мысль Наполеона. Он вносил еще поправку, в силу которой оба моря окончательно были бы отделены одно от другого; он сохранял за собой право в случае надобности закрыть доступ к Черному морю. Имея именно это в виду, он и предлагал создать в Константинополе промежуточное государство, поставленное на страже проливов и обязанное держать их закрытыми для России. Если бы Россия во что бы то ни стало пожелала получить Константинополь, оккупация Дарданелл, оборудованных так, чтобы запереть выход с востока в Средиземное море, в иной форме выполнила бы цель, преследуемую императором. Россия найдет тогда в Константинополе великолепное, но зато и окончательное завершение своего поступательного движения в Европе, и когда она довершит свою историческую и ниспосланную Провидением миссию, когда отомстит за Крест и водрузит его на Босфоре, когда благодаря ей своды храма Святой Софьи огласятся торжественным греческим богослужением, – тогда на пороге своего завоевания она столкнется с авангардом Запада, поставленным у второго пролива, владеющим сильно укрепленными позициями и поддержанным силами Франции и Австрии. Все это создаст более серьезное препятствие, чем слабая и непрочная Турция. Россия отступит перед “такой преградой”.[342] Энергично сдерживаемая со стороны Европы, она направится в Азию, куда Наполеон указывал и открыл ей путь. Таким образом, объясняется фраза, сказанная позднее Нарбонну, обе части которой, на первый взгляд, как будто исключают одна другую. “Я по-дружески хотел толкнуть Россию в Азию: я предложил ей Константинополь”.[343] Громадным обходом, путем русского союза, приближался Наполеон к тому, к чему хотел его привести Талейран путем союза с Австрией. Что бы он ни обещал для услаждения гордости и воображения России, он предоставлял ей основываться только на восточном берегу Балканского полуострова. Отдавая в ее распоряжение устье Дуная без Сербии, болгарскую землю без центральных частей Румелии, быть может, и Константинополь, но без Дарданелл, он поставил бы ее в положение, уступающее в стратегическом отношении положению Австрии, прочно устроенной в центре прежней Турции. Оттесняя одновременно оба государства к востоку, он натравил бы их друг на друга и закончил бы тем, что толкнул бы Россию на путь, на котором она в один прекрасный день очутилась бы соседкой Англии, т. е. в борьбе с ней. Таким образом, между тремя государствами, с которыми нам нужно было сражаться или которых нам нужно было опасаться, установился бы вечный конфликт. Одновременное отступление к Востоку наших обеих соперниц на континенте очистило бы перед нами поле и сделало бы Францию властительницею Европы и царицей Средиземного моря.

ГЛАВА 8. РАЗГОВОРЫ В С.-ПЕТЕРБУРГЕ

Hетерпение и мучительные тревоги Александра. – Несмотря на хлопоты Коленкура Россия не решается начать борьбу со Швецией. – Приводимые ею предлоги отсрочки. – О каких делах велись переговоры на балу. – Праздник Водосвятия. – Смотр войск; Александр обещает употребить их против Швеции. – Новая отсрочка. – Протесты посланника; какое средство было принято для выхода из создавшегося положения. – Барон Штединг. – Старания успокоить тревоги Швеции. – Внезапное вторжение русских в Финляндию. – Александр все настойчивее требует уступок на Востоке. – Подарки от Наполеона. – Александр надеется получить провинции, а получает только роскошное оружие и севрский фарфор. – Показное уведомление и затаенное разочарование. – Невозможность сговориться относительно Силезии. – Опасность для союза усиливается. – Прибытие письма от 2 февраля. – Нежданное эффектное событие. – Восхищение Александра. – Лица проясняются. – Размышления царя и министра снова вызывают их недоверие. – Желание Александра добиться формального отречения от Силезии и гарантии против расширения герцогства Варшавского. – Искусный оборот речи. – Александр предлагает сделать Константинополь вольным городом. – Совещания Коленкура с Румянцевым по поводу раздела: необычный характер этих переговоров. – Распределение городов, провинций и королевств. – Первый спор по поводу Константинополя и Дарданелл. – Румянцев осторожно и издалека подходит к вопросу: бой начинается. – Коленкур допускает возможность уступки Константинополя, отступает к Дарданеллам и сосредоточивает свое сопротивление. – Он передает на суд государя требования министра. – Разговор Александра меняет свой характер; какие причины и чьи советы заставляют его требовать Константинополя и проливов; он крайне упорно стоит на этом требовании. – Долгие часы обсуждений с Румянцевым. – Дарданеллы постоянно остаются предметом спора. – Кошачий язык. – Два министра в одном лице. – Чтобы получить спорную позицию, Россия предоставляет нам Египет и порты в Малой Азии, предлагает нам военную дорогу через проливы, отдает свой флот в наше распоряжение. – Средство примирения, придуманное Коленкуром: у Франции и России, у каждой в отдельности, будут свои Дарданеллы. – Отказ Румянцева. – Последний разговор с Александром. – Нота Румянцева и оговорки к ней Коленкура. – Франко-русский Восток. – Доля Австрии. – Александр ставит условием свидания предварительное соглашение относительно основ раздела. – Его два письма к Наполеону. – Отправка подарков. – Сибирский мрамор в Трианонском дворце. – Сообщения Коленкура о настроении в Петербурге. – Раздел мира.

Русский император с возрастающей тревогой ждал ответа на свои требования, переданные через Савари и позднее через Коленкура. В течение первых недель 1808 г. задача нашего посланника сделалась особенно затруднительной. В силу своих прежних инструкций он должен был просить у России новых обязательств и не давать ей ни одной из просимых ею выгод; должен был советовать ей вести активную, политику на севере, иметь терпение на юге, не позволяя ей действовать против Турции, торопить ее с принятием решительных мер против Швеции.